Деньги или закон

Гуров забрал у него пистолет, замкнул наручники, то же самое проделал с врачом и санитаром. Тот пытался сопротивляться, и Гуров врезал ему носком ботинка в шею.

Ничего интересного от задержания Гуров не ждал. Но жизнь давно его научила: если тебе сегодня случайно повезло, значит, завтра жди неприятностей.

– Станислав, где у нас сегодня тонко и рвется? – спросил Гуров, закончив писать рапорт на имя Орлова.

– Мастер Толик, – ответил Станислав. – Факт. Если они его найдут, то два оперативника – не прикрытие.

– Может, увезти его, от греха подальше? – Гуров закурил, задумчиво глядя в окно.

– Или поселить в казарме ОМОНа, – не удержался, съязвил Станислав. – Мы защищаемся, а должны нападать. Где твоя интуиция, Лев, хваленые способности? Кто убил парня, где дискета? Реши вопросы, не надо будет никого охранять, отбиваться. Лев Иванович, давай, не спи, работай на опережение.

– Ладно, Станислав, не дави! – Гуров понимал, что Станислав прав.

Убили человека. Это серьезно, конечно, в Москве убивают ежедневно, а в Министерстве волну подняли, группу создали, полковника Гурова от иных дел освободили.

Миллиардером станет другой бизнесмен, зарплату учителям, врачам, ученым не выплатят, в Думе будут кривляться и нести чепуху, а по телевизору все так же показывать слюнявые сериалы и «Поле чудес».

Интересно, головастый Тур дал взятку министру, заместителю или кому-то повыше? Как это у них делается? Дают в конверте или переводят на счет? Он, полковник Гуров, взял из рук в руки. Исключительно для дела. Может, и высокий чиновник берет исключительно для дела?

– О чем задумался, гений? – спросил Станислав.

– О том, что человек способен оправдать любой свой поступок. Берет вся страна. Одни праведно, другие неправедно. А где грань?

Крячко смачно сплюнул в корзину для бумаг.

– Тебе бы в Думе заседать и речи говорить.

– Совесть не позволяет отнимать место у Мавроди. Ты прав, Анатолия следует спрятать. Твое мнение о сестре Тура?

– Вроде умная, порядочная. Однако спит с альфонсом. Дамочку следует разработать серьезно. Допустим, она не имеет прямого отношения к случившемуся, но где гарантия, что ее не использовали втемную?

– Прав, Станислав, – недовольно ответил Гуров и хотел добавить, что его уже сегодня тошнит от дела, но только вздохнул.

– Можно подумать, мне дело шибко нравится, – сказал Станислав. – Мы с тобой работу не выбираем. Нам приказано – мы исполняем. Скажут канализацию чистить – будем чистить.

– Удобно, зарплата хорошая, сон крепкий.

– Да! Я конформист! Меня воспитало данное общество, не иное. Надо будет – полезу на баррикады, но без «ура» и с небольшой охотой.

– Не наговаривай на себя, и сменим тему.

– Как прикажете!

– Поезжай на Бронную, приглядись. А я созвонюсь кое с кем, договорюсь, где Анатолия пристроить.

Глава третья

Семен Петрович Ярцев вчера отметил пятидесятилетие, с утра мучился похмельем. Он честно прослужил в угро четверть века, начал помощником опера, занимался рынками, карманниками, скупками, дослужился до заместителя начальника райуправления по розыску, получил папку и обходной лист на увольнение. Произошло это три года назад, обиделся Ярцев смертельно. В Управлении его звали «дедом», он же считал себя в самом расцвете лет.

Новый начальник Управления – сорокалетний генерал – на общем собрании заявил, мол, мы вольем в свои ряды свежую кровь и быстро докажем ворью и отребью, кто истинный хозяин в районе.

Ярцев в узком кругу коллег имел неосторожность сказать, что ворье и отребье промышляло в дни его молодости, а сегодня уголовными группировками руководят люди образованные, богатые и совсем не глупые. Видно, доносчик был некогда спортсменом, разговор происходил на первом этаже, генеральский кабинет – на третьем, полковника Ярцева вызвали на ковер минут через пять. Когда русские хотят, они работают быстро. Если бы полковник покаялся, хотя бы промолчал, то дело бы до увольнения не дошло. Но генерал был молод и крут, начал долбать не Ярцева лично, а уголовный розыск в принципе, напомнил, как полковник пожал арестованному руку, чем опозорил Краснознаменную, порядки теперь будут иными, начал объяснять, какие наступят порядки. Ярцев не сдержался, назвал генерала «мальчиком» в лампасах, который серьезного преступника не то что никогда не задерживал, а в глаза ни разу не видел.

Дальше рассказывать не о чем, через неделю Ярцев сдал личное оружие и удостоверение и вышел из Управления, предъявив удивленному сержанту разовый пропуск и паспорт.

Казалось, весть об увольнении полковника передали в программе по телевидению, уже вечером ему позвонили, предложили возглавить охранное отделение одной фирмы.

Он пролежал на диване неделю, вяло отвечая на телефонные звонки. Жена – детей у них не было – сказала, что на ее зарплату и его пенсию они с голода не умрут, но туфли, которые ему совершенно необходимы, уже не купят.

Он встал с дивана, сел за стол, решил написать книгу, название выскочило мгновенно: «Четверть века в утро». А вот с первой страницей, даже с первым абзацем, начались сложности. Когда он черкал и правил очередной вариант, в квартире появился очень вежливый, прекрасно одетый молодой человек, купивший розыскника своей прямотой:

– Уважаемый Семен Петрович, я пришел предложить вам работу и не уйду, пока вы не согласитесь.

– Что же, молодой человек, у нас две комнаты, отличная тахта, поживите, если непьющий, – ответил Ярцев.

– Спасибо, Семен Петрович, я, в принципе, знал о второй комнате и о наличии тахты. В отличие от вас, я даже знаю, сколько нынче в вашем районе полагается за комнату платить.

Тут Ярцев не выдержал, рассмеялся:

– Садись, молодой нахал. Виктор, говоришь. Не оригинально, но и не плохо. Рассказывай, Виктор, в какую упряжь собираетесь запрячь старого коня? Только прошу, не ври ты, ради Бога, а не то я, несмотря на твою молодость, накостыляю и спущу с лестницы.

– Семен Петрович, я молодой, но представляю людей очень солидных, и втемную с вами никто играть не собирается. Расскажу вам все – от и до. Получаете вы удостоверение охранной фирмы одного концерна с правом ношения оружия. Пистолет выберите по вкусу. Ничего охранять вы не станете, ни двери, ни человека. Получаете машину любой марки и кабинет с современной связью. Никакой команды у вас не будет, при необходимости вы получите нужное количество парней, прямо скажем, среднего качества. Но если у вас появятся свои ребята, мы их возьмем с большим удовольствием. Чем конкретно вы будете заниматься? Вы полковник уголовного розыска? Вот своим делом вы и будете заниматься. Случается, пропал человек, его требуется найти. Другому человеку грозит опасность, следует вопрос решить. Вы решаете, что человеку следует уехать, решаете, как, куда, на какой срок. Если вы считаете, что человека можно защитить, пожалуйста, защищайте. Перечислить все случаи, когда понадобится ваш опыт, невозможно, принцип вы поняли. Первые три месяца вы получаете полторы тысячи долларов в месяц. По истечении испытательного срока мы решаем, подходим мы друг другу или нет. Ну, как?

– Звучит заманчиво. Хочу предупредить, что убивать и похищать людей я не стану, – ответил Ярцев.

– В отношении первого нет вопросов. А в отношении второго – по договоренности. Детей мы не крадем, но случается, деловой партнер отказывается от встречи для переговоров. Его следует убедить и привезти.

– А потом спрятать труп!

– Семен Петрович, вы нас с кем-то путаете.

– Ну что, Володя, или как тебя там, рассказываешь ты красиво, – сказал Ярцев. – Но ведь такова твоя работа. Ты специалист по рекламе?

– Виктор. Вроде того. Я читал, что до большевиков в России существовала должность «мальчик за все». Это я.

– Врешь ловко, а я тебя предупреждал, – Ярцев усмехнулся. – Но так как соврал ты не корысти ради, прощаю. Значит так, я согласен встретиться с твоим начальством. Видимо, оно станет и моим. Если оно мне понравится, мы договоримся. Я мужик с гонором, а с дерьмом наслужился досыта и терпеть ни от кого не собираюсь.