Деньги или закон

– Зови меня Иван Иванович, легче запомнить. А тебя зовут Саша, я ваши клички не выговариваю. Ты производишь впечатление парня неглупого, понимаешь, в «мерсе» ты не ездил, в номере этом никогда не был, меня не видел.

– Понял. – Цапля сел на стул у двери, снял сырые кроссовки, остался в носках, подошел к столу, выпил.

– В какую больницу тебя понесло, дубина стоеросовая? Ты хоть отдаленно представляешь, против кого решил выступать? Что в России творится? Какие-то Цапли, Кубы, твой неизвестный дружок, куда вы лезете?

– Иван Иванович, никуда я не лезу, а коли не туда попал, значит, нелегкая занесла. Если парню моего разлива зеленые дают за непыльную работу, мне отказываться?

– С этим Кубой у тебя есть дела, занимайся. Сегодня ты его не видел, завтра никуда не ходи. Он тебя ни о чем не спросит.

– Понял, – повторил Саша.

– Звони своему приятелю, дай мне трубочку.

Парень замялся, чуть номер Узлова не забыл, но все-таки вспомнил, набрал. Юрка сам снял трубку.

– Здорово, Узел, это я, – сказал Саша.

– Контора закрыта, не туда попали.

Иван Иванович взял трубку, уверенно произнес:

– Здравствуйте. Сейчас за вами заедут, не делайте глупостей, вашего выступления в больнице достаточно. Вас привезут в небольшую гостиницу, хотят поговорить.

– Никуда я не поеду, разговаривать с незнакомым…

– Его Юркой зовут, – подсказал Саша.

– Юрий, с вами разговаривают вежливо, так соответствуйте. Вы прокатитесь на хорошей машине, мы культурно обсудим некоторые деликатные вопросы.

– Не нужна мне ваша машина, у меня своя есть. Скажите, куда подъехать? – Узлов продолжал держать характер.

– К магазину «Хрусталь» на Тверской. Марка и номер вашей машины? Вас встретят. Через сколько вы будете?

– Минут через сорок.

– Прекрасно, до встречи.

Водитель и Цапля ждали машину в условленном месте. Тверская сверкала огнями, шуршали проносившиеся машины. Саша, коренной москвич, живущий неподалеку, разглядывал прохожих и сверкающие иномарки, словно провинциал. Он и не помнил, когда в последний раз без дела гулял по улице или ждал девушку, смотрел на людей трезвыми глазами, не выискивая ментов или очередную жертву. Люди вокруг смеялись, разговаривали, два молодых парня подрались, так, без злобы обменялись оплеухами, закурили и разошлись.

Нормальная жизнь, о какой давно забыл он, Сашка, по кличке Цапля. Захотелось выпить сто граммов и забыть «дела». Он настолько расслабился, что «Жигули» Узла пропустил, и очухался только после того, как Узел, припарковавшись, подошел и ехидно зашипел:

– В кино не опоздаем, деловой? Здравствуйте, это вы меня ждете? – спросил он шофера, быстро оценивая его одежду и физические возможности.

Шофер ничего не ответил, прошел в переулок, сел в свой «Мерседес», а парни зашли в безымянную гостиницу, постучали в номер, хозяин открыл, увидев Узла, тихо матернулся, сказал:

– Это ты? Заходи. А ты, Саша, отправляйся домой, помни наш разговор.

– Здравия желаю, – произнес Узлов, когда за Сашей закрылась дверь.

– Отставить, – хозяин брезгливо поморщился. – Ты меня не знаешь, зови Иваном Ивановичем.

Узлов мялся, не решался сесть. Хозяин усмехнулся, махнул рукой.

– Садись, выпей, расскажи о своих подвигах.

Узлова словно подменили. Всегда самоуверенный и наглый, он сейчас пытался улыбнуться, закашлялся, вытащил из кармана мятый носовой платок.

– Пойди умойся, не мандражи, ты все-таки опером был.

Умытый и причесанный, Узлов вернулся из ванной и начал смело, боясь растерять собранность:

– Господин генерал…

– Юрий, так, кажется? – перебил хозяин. – Я уже сказал, как меня зовут, сядь, выпей и слушай внимательно. Где ты служишь, я знаю, но думал, ты там двери сторожишь, а ты чуть ли не зам по оперчасти. Умные люди тоже совершают глупости. Хотя тебя сразу и не раскусишь, помню, мне докладывали, собирались чуть ли не отдел дать. Ну ладно, дело прошлое. Значит, твой хозяин заинтересован убийством младшего Турова и пропажей. И лучше тебя оперативника в фирме не нашлось.

– Извините, оперработой у нас командует отставной полковник Ярцев. И он не захотел…

– Семен? – перебил хозяин. – Серьезный мужик. Значит, Семен отказался, а ты согласился. И твой шеф поменял такси на «черный ворон». Тоже четыре колеса, да едет не в ту сторону. С тобой мне беседовать, Юрий, не о чем. Я завтра к твоему шефу зайду, мы решим, как в данном деле разойтись. Сумеешь молчать, останешься жив, я лично против тебя ничего не имею. Ты не виноват, что таким уродился.

Глава четвертая

Гуров пригласил только «гвардейцев» – оперативников, с которыми работал не первый год. Станислав занимал свое место за столом напротив. Чапаев сидел на стуле рядом. Котов и Нестеренко разместились за ничейным столом, стоявшим сиротливо слева от входной двери. Ребят из МУРа не было, генерал собрал оперативное совещание. Выявленное накануне предательство «своего» всегда переживалось тяжко.

Настроение у собравшихся было отвратительное, а у Гурова хуже всего. Хотя и задержание провел он лично, но и за отсутствие конкретных результатов отвечал тоже только он лично.

Задержание предотвратило возможные неприятности, но толку от него было мало. Прокуратура арестовала лишь стоявшего в коридоре охранника. И только потому, что при нем имелся пистолет, больше человеку предъявить было нечего. Ранее судимый путался в показаниях, объясняя, зачем он пришел в больницу, никакой привязки к убийству в резиденции Тура обнаружить не удалось.

Преступного умысла в действиях врача и охранявшего Турова оперативника обнаружить тоже не удалось. Больному врачом было выписано снотворное, а то, что укол собирался делать врач, а не медсестра, криминалом не является. А дежуривший опер, когда разобрался в ситуации, «смертельно обиделся», на вопросы не отвечал, да и спросить у него было нечего.

В общем, положение сложилось дерьмовое, нового направления в работе у Гурова не имелось.

– Мы только люди, потому требовать от себя чего-то сверхъестественного несерьезно, – сказал Станислав. – Лев Иванович, ты подведи итоги, что мы имеем на сегодняшний день. Может, у кого свежие мысли появятся.

– Сам факт, Станислав, что ты не ерничаешь, говоришь серьезно, доказывает, что положение у нас скверное, – начал Гуров. – Николай Рябов и Илья Рудин имеют к преступлению отношение, вероятно, в качестве заказчиков и держатся настороже. Нам бы так хотелось, не более того. Еще раз спрашиваю: вас засекли или нет?

– Разреши? – сказал Светлов, Гуров кивнул, старый опер, ныне водитель, продолжал: – Я в этом деле понимаю, Лева. В таком плотном потоке вычислить мою тачку невозможно. Охранники проверялись, это так, но к нам это отношения не имеет.

– Спасибо, Чапаев, я тебе верю, – ответил Гуров. – Тур своих конкурентов не любит, соперничает, опасается. Покушение на Тура не доказывается, но у нас сомнения не вызывает. Типичная работа исполнителей из криминальной среды, заказчик неизвестен.

– Извините, Лев Иванович, я не согласен, – сказал Нестеренко. – Кто украл диск, тот и организовал нападение. Ему нужен шифр, чтобы вскрыть диск и овладеть информацией.

– Не факт, Валентин, далеко не факт, – Гуров развел руками. – Ты опытный сыщик, знаешь, в серьезных делах прямых линий не бывает. Преступники – не дураки и учитывают вариант провала в одном из звеньев. Если даже мы за звено ухватимся, то никогда не выйдем сразу на организатора, даже на убийцу не выйдем. Сейчас маленькое отступление.

Гуров закурил, вышел из-за стола, но кабинет не был создан для прогулок, и сыщик вернулся на свое место.

– Я разговаривал с нашим специалистом по защите и взлому защиты информации. Понял я мало, но для нашей работы достаточно. Профессионал убежден, что информация Турова записана не на дискету. Эта штука называется «сидиром».

– Мне безразлично, как она называется, Лев Иванович, – заявил Станислав, который не любил подолгу молчать. – Как она выглядит?