Фиалка

Тэмсин скорчила гримаску:

— Я, связанная, провела два с половиной дня в его хижине, полковник. У меня была прекрасная возможность изучить его образ жизни.

— Ты знаешь, где офицерское отхожее место? Она кивнула.

— Мне разрешили его посещать дважды в день, — добавила она, и в ее голосе прорвалось шипение. Она вспомнила о неудобствах и унижениях, испытанных во время плена.

Джулиан не откликнулся: если ведешь игру в грязном мире, рискуешь угодить в грязь. Ему и в голову не пришло, что Фиалка ищет у него сочувствия.

— Так где же нужники?

— В дальней части лагеря, вырыты примерно в десяти футах от линии пикетов, но в стороне от главных строений.

— Веди, Виолетта.

На лице лорда появилось нечто похожее на ухмылку. Из всех безумных затей, в которых ему доводилось участвовать, эта была особенно сумасшедшей. Дочь испанского разбойника и корнуолльской аристократки обладала довольно изощренной фантазией, если речь заходила о моральном уничтожении врага. Положение Корнише должно было оказаться не менее плачевным, чем его собственное нынче утром, и столь же нелепым. Подумать только: быть пойманным в момент, когда он черпал наслаждение меж шелковистых бедер столь страстной бандитки!

Ухмыльнулся и Габриэль — его позабавил план Тэмсин, и он был не прочь отомстить Корнише за себя и своих людей.

Компания двинулась вперед, огибая линию пикетов. Под сапогом Джулиана хрустнула ветка, и ему показалось, что в тишине леса этот звук отозвался эхом. Тотчас же Тэмсин прикрыла рот, сложив руки чашечкой, и лес огласился жутким криком козодоя. Габриэль одобрительно кивнул, а Джулиан чертыхнулся, проклиная свою неуклюжесть.

Запах дыма и горящих угольев еще чувствовался в воздухе. Лес был очень тихим — все лесные твари бежали от людей и огня. Деревья стояли без листьев, а лунный серп светил сквозь ветви с внушавшей тревогу яркостью, но Габриэль и Тэмсин скользили на животах сквозь кусты, обнимая посеребренные луной стволы деревьев, а Джулиан следовал за ними. Они переползали или стрелой проносились из одного темного места в другое, столь же темное, до тех пор, пока не обогнули лагерь и не повеяло слабым запахом гнили. За линией пикетов были вырыты траншеи для нужников.

— Офицерские — в дальнем конце, они ближе всего к лагерю, — зашептала Тэмсин голосом, похожим на дуновение ветерка. — У них полотняная занавеска, будто они там занимаются иным, чем простые солдаты, — добавила она с презрением.

— Я думаю, ты была рада некоторому уединению, — сухо заметил Джулиан, и был вознагражден быстрой невеселой усмешкой, подтвердившей его правоту.

«Она полна предрассудков, эта девушка, — подумал он, — и это странно, но по крайней мере она умеет признавать свои ошибки».

От линии пикетов послышался дробный и звучный окрик, и они припали к земле за терновым кустом. Тэмсин, зажатая между двумя мужчинами, медленно вытянула шею, чтобы оглядеться. Из лагеря снова послышался крик, и полковник резко наклонил ее голову вниз, в грязь.

— Они нас не видят, — запротестовала она яростным шепотом, сопротивляясь нажиму его руки. — У них смена пикетов.

— Твои волосы в лунном свете сияют, как факел, черт бы их побрал, — зашипел он ей в ухо. — Прикрой их этой повязкой.

Тэмсин сорвала темный платок с шеи и повязала им голову. Не хватало еще выслушивать нотации об элементарных мерах предосторожности от того, кого она считала новичком в игре. Но она не стала вступать в пререкания.

— Патрульным достаточно трех минут, чтобы обойти эту часть лагеря, — прошептал Габриэль. Пока полковник и Тэмсин препирались, он сосредоточил свое внимание на действиях пикетов.

— Достаточно, чтобы нам перебежать эту линию.

— Я побегу первой, — сказала Тэмсин. — Ты пойдешь за мной, Габриэль, а полковник будет последним.

— Нет, — заявил Джулиан. — Ты пойдешь между нами. Тогда, если что-нибудь произойдет и тебя схватят, мы сможем напасть с обеих сторон.

— А если схватят вас?

— Корнише нужна ты, — огрызнулся он. — Однажды я тебя уже проморгал, и будь я проклят, если соглашусь потерять тебя снова. Я не собираюсь ради того, чтобы доставить тебе удовольствие, подвергать нашу и без того нелегкую миссию большему риску.

Тэмсин быстро посовещалась сама с собой. Англичанин не остановил бы ее, если бы она бросилась через линию пикетов. Габриэль, конечно, последует за ней, и они прекрасно справятся и без этого надменного полковника. Но все-таки он был прав, и здравый смысл победил.

Она не ответила, только переместилась на корточках под прикрытие куста. Джулиан кивнул Габриэлю, и, когда патрульный повернулся спиной, чтобы идти в обратную сторону, гигант прыгнул вперед. Он вжимался в голую землю, но в течение нескольких страшных секунд его можно было разглядеть в лунном свете, потом он исчез в тени за линией пикетов.

Двое замерли, боясь пошевельнуться. Патрульный вернулся и ушел снова. Тэмсин не стала ждать знака полковника. Низко пригнувшись, она стрелой пронеслась через дорогу, ее, крошечная летящая фигурка мелькнула и исчезла в тени.

Сент-Саймон остался один, не задумываясь больше о смысле этой вылазки. Теперь, когда они уже заварили эту кашу, все его силы были направлены на то, чтобы все успешно завершилось. Наступила его очередь, и он выбежал из укрытия, чувствуя, как сабля бьет его по бедру. Нога задела о камень, и Джулиан чуть не споткнулся, ругая себя за неуклюжесть, но в полной форме кавалерийского офицера, со всеми регалиями, ему приходилось труднее, чем его спутникам.

— Сюда, — прошипела Тэмсин, делая ему знаки из темноты, и он упал на землю около них, рядом с поленницей дров.

Лагерь был на удивление тихим для этого времени, хотя до них и доносились приглушенные голоса и редкие взрывы смеха из палаток и хижин.

— Давайте-ка займем позиции. — С этими словами Тэмсин шагнула вперед, но Джулиан схватил ее за руку — пальцы его были сильными, а глаза светились в темноте.

— Порядок такой же, как и раньше.

Она молча подчинилась, и они остались ждать, пока Габриэль, петляя между деревьями, проделал путь до выступавшего горбом полотняного навеса над офицерским нужником и исчез за этим сооружением.

— Теперь ты.

Кажется, англичанин вообразил, что командует здесь он… Но не было времени останавливаться и спорить. Тэмсин метнулась вперед, вся в предвкушении забавы, думая только о мести Корнише. Чтобы совершить это, можно было даже примириться с командирскими манерами английского милорда.

Ровно в одиннадцать часов из хижины появился полковник Корнише со стаканом коньяка в руке. Он остановился и посмотрел на небо, вдыхая свежесть вечернего воздуха. Теперь, когда дождь прекратился, Бадахосу вновь грозила осада. Его отряд был слишком малочисленным, чтобы прийти на помощь осажденным горожанам и гарнизону. Вот если бы он не упустил Фиалку, то мог бы теперь стереть с лица земли несколько партизанских отрядов и составить карту перевалов, которые люди герильи использовали для перехода через горы. Это было бы бесценным вкладом в дело французской армии.

Корнише уже составил план и чуть было не ударил по врагу, что принесло бы ему похвалу и поздравления начальников и почти наверняка продвижение по службе. Тогда бы он, возможно, выбрался из этой забытой Богом страны до того, как начнется лето и все связанные с ним неприятности. Но теперь перехитрившие его англичане, вероятно, уже вытрясли всю ценную информацию из Фиалки.

Пребывая в таком мрачном настроении, полковник Корнише шествовал по лагерю, совершая обычный обход пикетов в суровом молчании, прервать которое не решался никто из подчиненных. Потом он повернулся и направился к нужникам.

— Идет, — тихонько заметил пехотинец, обращаясь к приятелю. — По старику часы можно проверять.

Скабрезный ответ товарища вызвал у обоих приступ хохота: они наблюдали за полковником, откинувшим полотняную занавеску и исчезнувшим из виду.

Он уже собирался комфортабельно расположиться на деревянной перекладине, сооруженной над ямой, когда острие ножа прорвало полотно.