Любимая

Изобретательный дьявол! Какое имеет значение разрешение матери после того, что между ними было? Тео чувствовала себя как утопающий, который пытается ухватиться за скалу, покрытую скользкими водорослями. Она взяла бокал.

— Тео, дорогая, вы с милордом обсудите все, что считаете необходимым, после обеда. Он выслушает тебя, как и ты его.

Тео напряженно ждала, что мать предложит тост за счастливую пару, но леди Илинор подняла бокал, сделала глоток и проговорила:

— За добрые намерения, Стоунридж.

Граф наклонил голову в знак согласия и осушил свой бокал. Девушки обменялись понимающими взглядами и последовали примеру старших.

Тео уставилась на новоиспеченного жениха, испытывая страстное желание поделиться своим шампанским с его белоснежной манишкой. Граф выглядел на удивление хорошо для человека, у которого было двухдневное недомогание. Или это был всего лишь трюк? Предвидел ли граф, что утром она передумает? Да нет же, нет! Даже Джилбрайт не может быть настолько хитрым… или может?

Глава 8

Таверна «Черный пес» в Спайтлфилде пользовалась дурной славой. Там собирались главным образом карманники и проходимцы всех мастей. И это было хорошо известно контрабандистам с Боу-стрит, которые по внешнему виду мало чем отличались от добропорядочных граждан.

В тот вечер, когда «Газетт» поместила объявление о помолвке Сильвестра Джилбрайта с Теодорой Белмонт, у подозрительной таверны из наемного экипажа вышел человек. Он ступил на утопающую в грязи брусчатку, и его нос сморщился от запаха прогнившего хлама и отбросов, плавающих в канавах по обеим сторонам улицы.

Какой-то мальчишка-оборванец тут же налетел на приезжего и попытался сделать вид, что это случайность. Он собрался было удрать, но незнакомец подставил ему подножку, и мальчишка растянулся на мостовой. Но прежде чем он успел подняться, капитан Третьего драгунского полка его величества Нейл Джерард схватил его за шиворот. Юный пленник не более семи-восьми лет от роду смотрел круглыми от ужаса глазами на незнакомца, который стальными пальцами разжал ему ладошку.

— Вор, — с холодным безразличием проговорил капитан, забирая обратно свои часы. Он занес над мальчишкой свою трость с серебряным набалдашником, и тот заорал. Никто не обратил внимания ни на эту сцену, ни на крики мальчика, когда он упал на колени под безжалостными ударами. Такое наказание, по меркам этой части Лондона, было относительно мягким, и даже юный воришка, извивавшийся на мостовой, знал, что легко отделался. Если бы джентльмен передал его полицейским, его ждала бы виселица в Ньюгейте или гостеприимная баржа, лежащая на дне Темзы.

Капитан ткнул тощее тельце ногой на прощание и зашагал к таверне.

Глаза его заслезились от густого дыма, поднимающегося из глиняных трубок курильщиков, и одуряющего запаха угля, пылающего в огромном очаге, несмотря на теплый летний вечер. Мужчины при появлении незнакомца на мгновение оторвались от своих кружек и от игральных костей, но почти тотчас вернулись к ним снова. Таверна была притоном, где можно было обделывать темные делишки, не привлекая к себе внимания. Здесь можно было нанять убийцу, найти отравителя, взломщика, разбойника с большой дороги. Надо было только знать, кого да как спросить, и иметь при себе достаточно денег.

У стоящего за стойкой хозяина заведения по имени Джад было страшно изуродовано лицо. Щеку пересекал алый шрам, след от удара французского штыка, нос был сплюснут так, что его обладателю было трудно дышать, а постоянно открытый рот выставлял на всеобщее обозрение один-единственный почерневший передний зуб. На месте пустой левой глазницы была нашлепка.

— Разрази меня гром, если это не кэп, — приветствовал он вошедшего с гримасой, которая должна была означать улыбку. — Разве уже пришло время? Удивительно, как быстро дни бегут!

Он взял кружку эля и сделал добрый глоток, вытерев пену с губ тыльной стороной грязной ладони.

— Чем могу служить, сэр?

Он ухмыльнулся еще шире. Ему было отлично известно, что гость ни к чему не прикоснется в его заведении.

Капитан Джерард не удостоил его ответом. Эта еженедельная унизительная пытка становилась с каждым разом все тяжелее, но у него не было выбора. И особенно теперь. Он вынул из кармана кожаный кошелек и кинул его на стойку:

— Посмотрим, что тут есть.

Джад открыл кошель и вытряхнул его содержимое на стойку. Золото тускло заблестело на грязных досках.

— Только четыре гинеи, сэр? — В голосе хозяина таверны звучала насмешка. — Насколько мне помнится, мы договаривались о небольшой добавке, а моя память меня еще не подводила.

Джад вытер стойку рукавом. Его единственный глаз недобро поблескивал.

— Большинство людей со временем забывают о том, что для них сделали… но не Джад О'Фланнери.

Нейл Джерард почувствовал прилив бессильной ярости. Этот человек крепко ухватил его. Он держал в своих грязных лапах репутацию капитана, его положение в обществе, возможно, даже жизнь — ведь за проявленную трусость перед лицом врага его ждал расстрел.

— Майор Джилбрайт — вот это настоящий мужик, — размышлял вслух Джад. — Говорят, что он был одним из лучших офицеров на Пиренеях. Даже старый Нузи так о нем отзывался.

Герцог Веллингтон, которого Джад так фамильярно называл, действительно был высокого мнения о Сильвестре Джилбрайте. Именно его мнение и спасло майора от обвинения в трусости, которое могло быть ему предъявлено на основании невыясненных фактов. Но герцог настоял, и его любимца оправдали за недостаточностью улик.

Все это ставило Нейла Джерарда перед неразрешимой задачей, покуда на земле одновременно существуют Сильвестр Джилбрайт и Джад О'Фланнери.

Но Джад еще не знал, что положение капитана, его бывшего командира, внезапно осложнилось. Сильвестр стал теперь графом Стоунриджем и вступает в выгодный брак. Он, несомненно, снова появится в обществе, и старая история оживет, начнут шептаться, но Стоунридж будет прощен, потому что являлся объектом пустых слухов, а в настоящее время обладает неоспоримым правом доступа в замкнутый мирок высшего общества.

Меньше всего капитану хотелось, чтобы старая история всплыла вновь. Ему будут задавать вопросы, а что, если Сильвестр начнет расследование? Что, если память вернется к нему? Тогда он станет решительно защищать свою честь в клубе «Сент-Джеймс», а это неизбежно приведет к тому, что станут тыкать пальцем в Нейла Джерарда, который должен был прийти на помощь осажденному аванпосту… и по необъяснимым причинам не сделал этого.

Нейл порылся в кармане и выложил еще одну гинею. Он с отвращением смотрел на свое олицетворенное возмездие, а Джад только смеялся, сгребая монеты.

Сержант О'Фланнери был свидетелем того, как его командир капитан Джерард предал маленький отряд майора Джилбрайта. Сержанту было приказано отвести своих людей, в то время как сам капитан ретировался в безопасное место за линию холмов.

Только сержант О'Фланнери знал, что скрывалось тогда за приказом отступить, и теперь его хватка становилась все более крепкой.

Нейл оглядел бар, пытаясь проникнуть взглядом сквозь едкий дым, поднимавшийся к почерневшим балкам таверны. Среди этих опустившихся людей мог бы сыскаться человек, который за определенную плату избавит его от Сильвестра Джилбрайта. Но если Джад каким-то образом узнает об этом, тогда жизнь самого капитана Джерарда не будет стоить и выеденного яйца. Джад О'Фланнери был признанным королем лондонского дна, и не было такого кошелька, который заставил бы вора или убийцу поссориться с Джадом, всюду имеющим шпионов и соглядатаев.

Джерард резко повернулся и пошел прочь из зловонной таверны. О'Фланнери презрительно сплюнул на опилки у себя под ногами, когда элегантная фигура капитана исчезла за дверью.

Джерард уселся в ожидавший его экипаж. Устранение Стоунриджа будет означать, что Нейлу никогда больше не придется делать эти ужасающие визиты, которые, как настаивал Джад, он должен был наносить лично. Поэтому Джерард всякий раз был вынужден красться в этот притон, чтобы оплачивать шантаж, а его унижение доставляло Джаду даже большее удовлетворение, чем деньги.