Загадка Фишера

ВОПРОС: В 1973 году начался новый претендентский цикл, опровергший многие прогнозы. Кто Вам виделся фаворитом еще до старта?

Р. ФИШЕР: Таль. Он играл блестяще. Но к межзональному турниру в Ленинграде (1973) оказался растренированным. Видимо, неправильно распределил силы. Кого я побаивался, так это Корчного. Я совершенно не понимаю его ходов и не знаю, как бы с ним сыграл. Но я верил, что Корчной до меня не дойдет.

ВОПРОС: В те годы велись разговоры о Мекинге. Бразильский гроссмейстер вышел победителем второго межзонального турнира в Петрополисе (1973) и сразу заявил, что встретится с Вами в матче 1975 года…

Р. ФИШЕР: Мне кажется, что Мекинг отнюдь не жаждал встречи со мной, а просто набивал себе цену. Этот хвастун однажды заявил: «Я думаю, что если Фишер и проиграет мне, это не повредит его репутации». Болтун! Я проиграю Мекингу только в том случае, если меня ужалит ядовитая змея!

ВОПРОС: Бытовало мнение, высказанное, кажется, Ларсеном, что ленинградский межзональный был представительнее бразильского, ведь в первом турнире играли и Карпов, и Корчной, и Таль. Вы разделяли эту точку зрения?

Р. ФИШЕР: Участники обоих турниров показали интересную, содержательную игру, однако, в каком именно мастерство шахматистов было выше, я сказать не могу.

ВОПРОС: К концу 1973 года определилась восьмерка претендентов: Корчной, Спасский, Карпов, Петросян, Мекинг, Полугаевский, Портиш и Бирн. Кого в этом послужном списке Вы Считали фаворитом?

Р. ФИШЕР: Если б я кого-либо выделил до начала претендентских матчей, то этим одних бы деморализовал, а других встревожил. Я не хотел ни того, ни другого.

ВОПРОС: Поставим вопрос иначе: чьи шансы казались Вам предпочтительнее с учетом опыта, эрудиции, психофизического состояния?

Р. ФИШЕР: Лучшим претендентом оставался, пожалуй, Спасский, а следом за ним шел Карпов. Возможно, Спасский уже не являлся игроком № 2, но я полагал, что они очень-очень близко стоят – он и Карпов.

ВОПРОС: В четвертьфиналах 1974 года Спасский легко победил Бирна, в более упорной борьбе Корчной – Мекинга, Петросян – Портиша, Карпов – Полугаевского. Что-то оказалось в этих матчах для Вас неожиданным?

Р. ФИШЕР: В четвертьфиналах ничего, а вот полуфинальные матчи Спасский – Карпов и Петросян – Корчной удивили многих. Что случилось со Спасским, я не знаю. Петросян же, видимо, не успел восстановиться после тяжелого матча с Портишем.

ВОПРОС: Вы полагаете, что если б к матчу с Корчным Петросян пришел в хорошей спортивной форме, то итоги турнира претендентов могли быть иными?

Р. ФИШЕР: Думаю, что болезнь Петросяна одинаково неприятна как побежденному, так и победителю. Однако если досрочное окончание матча как-то ставит под сомнение его закономерность в глазах непосвященных, то по признанию экспертов Корчной в Одессе (1974) показал свою лучшую игру.

ВОПРОС: На финишную прямую вышли два претендента – Карпов и Корчной. Но прежде чем московский матч (1974) назвал имя победителя, произошли известные события на конгрессе в Ницце. Сразу первый вопрос: почему Вы вновь отказались возглавить олимпийскую сборную США?

Р. ФИШЕР: Помимо обычных финансовых требований, я выдвинул специальное – играть в отдельной комнате, без зрителей. Это было разумно, ибо исключало ажиотаж, который наверняка создали бы журналисты. Но судьи сказали: нет!

ВОПРОС: А почему?

Р. ФИШЕР: Пресса писала, что это противоречит олимпийскому духу, когда все шахматисты – и новички, и чемпионы мира – играют вместе.

ВОПРОС: Второй вопрос, пожалуй, поважнее – конгресс в Ницце (1974) обсуждал, как известно, регламент матча 1975 года. С какими предложениями направился в Ниццу Ваш представитель Фрэд Крамер?

Р. ФИШЕР: В телеграмме, посланной мной конгрессу, я выдвинул программу из 63 пунктов. Главными, пожалуй, были три: играть матч до 10 побед, без учета ничьих; не ограничивать матч лимитом партий; при счете 9:9 считать матч закончившимся вничью. Естественно, возникал вопрос о судьбе чемпионского титула. При ничьей его сохранял чемпион.

ВОПРОС: Следовательно, претендент мог рассчитывать на победу только до «контрольного» счета 10:8, или, другими словами, обязывался создать запас прочности как минимум в два очка?!

Р. ФИШЕР: В этом нет ничего необычного. Именно на таких условиях игрался матч Ласкер – Шлехтер в 1910 году. А во втором матче Стейница и Чигорина (1892) специально оговаривалось, что при счете 9:9 игра продолжается до трех побед одной из сторон. Справедливое решение, ибо последняя, 10-я, победа может оказаться случайной – в результате ажиотажа и нервного срыва. Маэстро прошлого знали толк в шахматах и не хотели зависеть от слепого случая!

ВОПРОС: Но ведь речь идет не о продолжении игры, а о форе в два очка! Разве это справедливо, по-спортивному честно?!

Р. ФИШЕР: Какая чепуха – называть мои условия нечестными! Я отнюдь не мелочен, наоборот, я щедр! Если матч закончится со счетом 9:9, я предлагал разделить призовой фонд пополам!

ВОПРОС: И тем не менее, чтобы стать следующим чемпионом мира, претенденту пришлось бы покрыть дефицит в два очка…

Р. ФИШЕР: А я и не требовал, чтобы при счете 9:9 меня объявили победителем. Речь шла только о сохранении титула. Я вовсе не настаивал, чтобы матч прекращался после того, как чемпион одержит 9-ю победу. Наоборот, матч должен продолжаться либо до его 10-й, окончательной победы, либо до победы претендента, сравнивающей счет. В зависимости от этого и происходит дележ приза. Так что же тут несправедливого? О'кей?

ВОПРОС: Однако чемпионы последних десятилетий не выдвигали подобных условий. Быть может, возводя перед претендентом дополнительные барьеры, Вы все-таки боялись проиграть матч?

Р. ФИШЕР: Что? Я боялся проиграть?! Этого еще не хватало! Вы вообще не знаете, что несете!

ВОПРОС: А что решил Конгресс ФИДЕ в Ницце?

Р. ФИШЕР: Делегаты конгресса проголосовали против моих предложений. Они посчитали, что я требую себе исключительных привилегий!

ВОПРОС: Изучение документов конгресса показывает, что из 63 Ваших требований было принято по крайней мере 61…

Р. ФИШЕР: А что толку, если ФИДЕ отвергла два главных – играть безлимитный матч и при счете 9:9 объявить почетную ничью! В телеграмме руководству ФИДЕ и участникам конгресса я ясно изложил свои предложения. И нечего их обсуждать! Решив по-своему, ФИДЕ высказалась против моего участия в матче 1975 года. В связи с этим я отказался от звания чемпиона мира ФИДЕ.

ВОПРОС: Вы без борьбы сложили свои чемпионские полномочия или только отказались признать верховную власть Международной шахматной федерации?

Р. ФИШЕР: Я отказался только от звания «чемпиона мира ФИДЕ», но намеревался играть матчи как настоящий чемпион. И только с теми претендентами, кто заявит о своем выходе из ФИДЕ.

ВОПРОС: Значит, конфронтация?

Р. ФИШЕР: Да, но только в интересах дела. В конце концов, надо быть сильнейшим, а с ФИДЕ или без нее – это не имеет значения!

ВОПРОС: Но даже с такой оговоркой шахматный мир не принял Вашего «отречения». Делались попытки спасти матч. И какой ценой! В начале 1975 года Филиппины предложили беспрецедентный призовой фонд в 5 000 000 долларов. А чрезвычайный Конгресс ФИДЕ в Бергене в марте 1975-го сделал еще одну уступку. Под давлением американской делегации было решено играть безлимитный матч. Как и до конгресса в Ницце, всех волновало одно – выйдете ли Вы на старт?

Р. ФИШЕР: Это зависело не только от меня. Я полагал, что если ФИДЕ примет все мои условия, то буду играть.

ВОПРОС: К этому времени шахматный мир уже знал имя Вашего соперника – Анатолий Карпов! Что скажете о таком раскладе?

Р. ФИШЕР: Пожалуй, матч с Корчным потребовал бы от меня большего напряжения. Но, возможно, шансы Карпова уже котировались выше шансов Корчного.

ВОПРОС: В чем, на Ваш взгляд, секрет успехов Карпова?

Р. ФИШЕР: Как шахматист он рос так стремительно, что было трудно определить предел его возможностей.

ВОПРОС: Не поколебало ли это Вашу уверенность в конечном успехе?