Не поле перейти

Сахнин Аркадий Яковлевич

Не поле перейти

Аркадий Яковлевич САХНИН

НЕ ПОЛЕ ПЕРЕЙТИ

ЧАСТЬ 1

ЖИЗНЬ

СОДЕРЖАНИЕ

Часть 1. ЖИЗНЬ

250.000.000

Эхо войны

Машинисты

Крик из глубины

Двойная душа

Огненные трактористи

В рейсе

Это ошибка, Мария!

Золотая нить

Судьбы людские

Поединок

Седые волосы

Жнл-был солдат

Чужие люди

Сорок минут огня

Вера

Часть 2. "ОПЕРАЦИЯ ПРАВДА"

"Операция правда"

Толпа одиноких

Мне б только речку переплыть

"Надо ведь как-то жить.."

Побег за границу

Паутина

Выгнали

Горькая песня Юрико

Имя человека

Слово об авторе

250.000.000

"150000000 говорят губами

моими"

В. Маяковский

9 августа 1973 года численность населения СССР

достигла 250 миллионов человек.

Из сообщения ЦСУ

Нас - двести пятьдесят миллионов. Это подсчитали электронные машины. Машины бездушны. Они не все помнят. Но мы помним. Мы знаем - двести семьдесят. Двадцать миллионов погибших на войне живут среди нас и в каждом из нас. Они навечно зачислены на Сталинградский тракторный и Курскую магнитную аномалию, в Севастопольские бастионы и цехи ленинградских заводов, на Минский автомобильный и донецкие шахты, в колхозы Подмосковья, где впервые с тяжелыми пробоинами дала задний ход исполинская военная машина, раздавившая Европу.

Каждый день мы повторяем их имена, и они зовут нас к подвигу, как и имя Матросова на утренних и вечерних поверках воинской части. Мы увековечили их в названиях городов, улиц, площадей. Камни Бреста заложили в фундаменты великих строек.

В алтайскую землю запахали землю Хатыни и на монументе у края дороги, где берет начало первая борозда, начертали:

И породнилась земля Алтал

С землею Хатыни.

Да будет бессмертным

это братанье,

Эта святыня!

Обессмертили свое имя наш рабочий класс, наше крестьянство, наша интеллигенция. И свое достойное место в истории беспримерного сражения разума против варварства занял ударный отряд интеллигенции- советские писатели. Вне зависимости от возраста и места в литературе в первый день войны они объявили себя мобилизованными и призванными на фронт. Одни уже имели мировое имя, другие, совсем юные, только вступали на нелегкий писательский путь, но явились в военкоматы плечом к плечу, без повесток и вызывов, явились как рядовые Родины, взращенные великой партией Ленина.

Они рассеялись по бесчисленным подразделениям сухопутных, военно-морских и воздушных сил, ушли в тылы врага, в партизанские отряды. Они рассказывали миру о битвах и сражениях как участники событий.

Певцы народа и сыны народа, они воспевали героев и были достойны своих героев.

В первый день войны понесли первые потери. В этот день были убиты писатели Александр Гаврилкж и Степан Тудор. Когда уже взвился алый стяг над поверженным рейхстагом, пал под Берлином писатель Мирза Геловани.

После войны писатели-фронтовики выстроились на поверку.

- Командир полка Аркадий Гайдар!

- Пал смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины!

- Майор Петр Лидов!

- Пал смертью храбрых...

- Бригадный комиссар Владимир Ставский!

- Пал смертью храбрых...

Александр Афиногенов, Евгений Петров, Александр Хамадан, Юрий Крымов, Муса Джалиль, Ефим Зозуля, Иосиф Уткин, Всеволод Багрицкий... Четыреста одиннадцать!

Четыреста одиннадцать были убиты. Каждый третий, ушедший на фронт. Каждый второй ранен.

Четыреста одиннадцать сегодня не учтены статистикой. Их нет в списке, составившем четверть миллиарда. Но они живут и борются вместе с нами, как борются за алтайский хлеб павшие в Хатыни, как помогают возводить гиганты индустрии герои Бреста, как вместе с нами борются все двадцать миллионов.

И на всей земле нашей звучит песня:

...Обещает быть весна долгой.

Ждет отборного зерна пашня,

И живу я на земле доброй

За себя и за того парня.

Я от тяжести такой горблюсь,

Но иначе жить нельзя, если

Все зовет меня его голос,

Все звучит во мне его песня...

Мир воздал должное нашему строю, монрлитной сплоченности наших народов, непревзойденному героизму наших людей, их моральному превосходству и патриотизму, гордому духу каждого из нас.

Как сказал американский историк Фредерик Шуман, преклонение человечества перед советским народом вызвано не только тем, что наши "фантастические замыслы"

в области экономики привели к "баснословной действительности", но главным образом тем, что, по словам американского писателя Уолдо Фрэнка, наша Родина - "самая мощная крепость в сфере человеческого духа".

Было и другое. Когда глубоко вздохнула освобожденная земля, ученый и общественный деятель США Уильям Дюбуа писал:

"Не кто иной, как Советский Союз пожертвовал миллионами своих сыновей и дочерей и значительной частью своей промышленности, созданной ценой кровавых усилий, чтобы спасти от ужасов гитлеризма тот самый мир, который злобно клеветал на него".

Это правда. Спасая свою Отчизну, мы спасали и народы мира. Никто, кроме нас, не мог этого сделать. Никому это не было под силу.

Мы не мстили тем, кто клеветал на нас.

А клеветали немало. И не только клеветали, Мы родились в трущобах, в очень бедной, забитой семье. Достояния культуры русского и других народов, населявших Россию, были нам недоступны. Великие открытия и научные достижения лучших умов наших народов растаскивались дельцами из других стран. Первые слова, которые мы услышали, - Свобода, Мир. Эти слова сказал Ленин. Они прокатились по земчому шару. И те, кто властвовал над ним, решили, пока мы не поднялись, прикончить нас вместе с этими ненавистными для них словами.

Нас было тогда сто пятьдесят миллионов.

Сто пятьдесят миллионов измученных, голодных на пепелище, в какое превратили нашу Родину царский режим и войны.

Уверенно и неторопливо собирались делегаты империализма. Спокойно и деловито решали: ждать, пока мы задохнемся сами, или заплатить профессионалам, чтобы нас прикончить сразу.

Решили платить. Решили не скупиться, только бы побыстрее... Они разработали несколько планов удушения. Не стеснялись громко обсуждать их. Вот один, опубликованный 10 февраля 1919 года в газете "Токио кокумин шимбун":

"Россия - рассадник большевизма, который угрожает распространить заразу на союзные государства. Поэтому союзники должны взять на себя контроль над Россией и поставить своей целью сохранение порядка, временно взять власть у самоучрежденного правительства, включая военную и полицейскую власть, и таким образом обеспечить русскому народу возможность проявить свою волю и создать правительство...

Если бы это предложение было принято и Япония получила бы контроль над Сибирью, а Америка над Росссией, то Америка должна была бы выполнять и общие обязанности...

Что касается японского контроля над Сибирью, то против этого, мы уверены, не возражала бы ни одна из держав, принимая во внимание нашу географическую близость к Сибири.

Конечно, контроль над Россией будет лишь временной мерой. Контроль же над неразвитыми колониями примет по необходимости длительный характер. Контроль над ними продлится десятки, а может быть, и сотни лет. Вопрос о контроле над Россией стоит иначе. Он может продлиться от пяти до десяти лет".

Спокойный тон, деловой и ясный план.

Бесстыдный и кровавый. Сибирь, советский Дальний Восток и среднеазиатские республики - на сотни лет, остальную часть нашей Родины на пять - десять лет. Так и договорились. Только внесли небольшие коррективы. Не очень уж строго ограничивать пятью - десятью годами. И других не обидеть. Кое-что подбросить капиталу других стран. Не жалко. Всем хватит.