Страница 8 из 15
— Демьян, кто тебе такую дурь в голову вбил? — поразился размышлениям своего старого друга Захар Тимофеевич.
— А то разве важно? — слегка раздраженно ответил Демьян.
— Ясно, — усмехнулся Захар. — Так и передай Марфушке своей ненаглядной, чтобы в мужские дела не лезла и голову твою не подставляла. Ты ведь поверил ей? Ведь так?
— Так.
— Но, а если не ее словами, а сам-то что думаешь? Сгубил Император тех охочих людишек али нет?
— Того мы не ведаем. Оттуда еще никто не возвращался, — пожал плечами, слегка косясь на своего друга, Демьян.
— Неправда твоя. Сам видел ходоков. Беседовал.
— И что там, правда, земля обетованная? — С легкой усмешкой спросил Демьян.
— Отчего юродствуешь? Земли там плохо заселенные и обширные, но вполне пригодные для жизни. Лесов так и вообще — видимо-невидимо. Как у нас в древнюю старину. Оттого и дают огромные наделы на семью, что есть от чего отрезать. А что тут дашь? Пять-шесть десятин? Ну, десяток. А толку с них? Все одно — хозяйство не пойдет, ибо мало. Ни леса тебе, ни выпаса нормального. Даже два десятка — и то не сильно помогут. Много нас тут жило, не прокормиться толком.
— Вот жили веками как-то, а теперь не прокормиться? — усмехнулся Демьян.
— Что знаю, то и говорю. Своими глазами читал в Статистическом временнике о том, как росло население России. Там ведь по головам пересчитали всех.
— Ну, то сейчас. Раньше что, меньше было?
— А ты считаешь, что больше? — вернул усмешку Захар. — В той замечательной книжке показан учет душ по Московской губернии за последнюю пару веков. И ты знаешь — выросло новых едоков весьма прилично.
— Что-то не верится мне.
— Так верится или нет — дело десятое. Я говорю о том, как есть, — с легким нажимом произнес Захар. — Население России растет и сосредоточено по эту сторону Урала и Кавказа. Наше Закавказье населено очень скудно. А Сибирь — и того хуже. До того как Его Императорское Величество не начал переселение туда охочего люда, в тех краях жило всего два-три миллиона человек.
— Ого! И это, по-твоему, мало?! — искренне удивился Демьян.
— Да. Очень мало, — невозмутимо ответил Захар. — Ведь в старой России проживало свыше шестидесяти миллионов, а ее территория была раза в три менее Сибири и наших приморских владений вокруг Тихого океана.
Демьян запнулся, раскрыв рот. Видимо, посетившая его мысль встала колом, и он не решился ее озвучивать.
— Так что земли там изрядно, а людей — жиденько. У нас же тут — напротив. Оттого Его Императорское Величество и занимается переселением. Во имя всеобщего блага.
— А чего же тогда, разоряя владения помещиков-бездельников, он их земли крестьянам не стал отдавать? Зачем городил эти странные… как их?
— Императорские заготовительные предприятия?
— Да. Эти самые. Вона — самые лучшие земли себе забрали. Хуже помещиков.
— А чем они лично тебе помешали?
Демьян зло поджал губы и промолчал.
— Если не можешь сам вести хозяйство, так иди к ним работать.
— Я живу трудом. Своим трудом. Мне все эти премудрости не нужны.
— Так это трактора так Марфу напугали?
— При чем здесь Марфа?! — вспылил Демьян.
— А кто тебе всю эту чушь в голову вбивает? Не иначе, как скалкой или ухватом каким себе помогает.
— Ты! — Демьян схватил за грудки своего друга, но ударить не решился, лишь бешено вращал глазами и строил страшное, разгневанное лицо.
— Хватит! Хватит, Демьян. Мы оба с тобой знаем, что я прав. Я не Марфа, сам знаешь. Да и должность у меня серьезная, уважаемая. Если есть какие вопросы — спрашивай. Отвечу, как знаю. Что много лучше тех глупостей, что выдумала твоя баба. — Демьян отпустил Захара и с поникшей головой сел рядом. Минут пять они ехали молча, пока Захар не решил подбодрить поникшего сотоварища: — Ну же. Что ты сник? Я тебе когда дурость говорил? Или зла желал?
— Нет.
— Тогда что? — спросил Захар, видя, как Демьян неловко отводит глаза и явно стесняется, но очень желает перевести разговор в новое русло. — Спрашивай. Вижу же, что грызет тебя что-то.
— Мне Марфа уже все уши прожужжала бабьими сплетнями. Что они только не рассказывают. Особенно после того, как она впервые увидела эти трактора. Совсем ума лишилась. Как только освобождается — в церковь бежит. Отец Серафим ее оттуда уже и так и сяк пытался отвадить, ибо не дело крепкой, здоровой бабе по церквям так долго ходить. Хоть бей ее. Совсем с ума спятила.
— Да, беда, — расстроенно покачал головой Захар. — Как тебе помочь?
— Не получится, — сказал Демьян и сплюнул на пыль грунтовой дороги, по которой их несла лошадка. — Тут один Всевышний только способен подсобить, но ему, верно, нет дела до такого грешника, как я.
— Но ведь это не вопрос, верно?
— Верно, — спокойно произнес Демьян. — Бог не дал мне сыновей. Сам знаешь, семеро дочек растет. Все бы ничего, но расширение надела, что положили мне по переделу трехлетней давности, не помогает… — Демьян замолчал и потупился.
— И?
— Я знаю, что у нас собираются создавать это самое Императорское заготовительное предприятие. Помоги мне туда устроиться?
— Демьян, ты же всегда о таких вещах только хулу говорил. Как же так?
— Понимаешь, мне этих баб кормить как-то нужно. А потом и замуж выдавать. А там, поговаривают, что Император хорошо платит своим людям.
— Не всем. Ты ведь ничего толком не умеешь из того, что пригодится. А если идти разнорабочим, то не сильно это и выгодно в твоем положении. Все-таки семь девок да жена…
— Что же тогда делать? Их без приданого никто не возьмет. Особенно после этих истерик, что Марфа устраивает у колодца и лавки Петровича.
— Значит, так. Я сегодня переговорю с Иваном Никитичем, он занимается набором добровольцев на курсы трактористов. Знаний от тебя никаких не требуется. Всему там научат. И читать, и писать, и считать. Но главное — после этих курсов тебя возьмут в ИЗП на хорошую должность. Например, тем же трактористом. Там зарплата солиднее, да и свой огород, в случае необходимости, сможешь вспахивать. Если, конечно, договоришься с руководством. Что сильно тебе облегчит жизнь. От тебя требуется только максимальное прилежание и рвение в учебе, ибо отсев негодных там сильный. Из-под палки никто ничему учить не будет. Захочешь — выучишься. Нет — скатертью дорожка.
— А долго ли учиться?
— Год.
— А кто же семью кормить будет? — опешил Демьян.
— Тебе как учащемуся Императорских технических курсов на общем начале будет полагаться стипендия, то есть выплаты. Не бог весть что, но должны помочь семье. Кроме того, твои старшие девки смогут устроиться в рыбоводческое Императорское заготовительное предприятие и присмотреться к тому, что будет в новом. Как-нибудь год продержатся. А потом уже дела в гору пойдут. Можно будет дочь какую тоже на курсы отправить. Их сейчас много стало. Если хорошо учиться будет, то на фабрику какую возьмут или завод, а то и вообще отправят в училище.
— Девок учить? — удивился Демьян.
— На то есть решение Земского собора и не нам ему перечить, — резко и раздражительно ответил Захар, не первый раз сталкивающийся с неприятием в крестьянской среде женского образования. Проще было сослаться на высокий орган, чем пытаться что-то объяснить недовольным. Это, конечно, было неправильно, но ему было так проще и легче. Да и крестьяне с такой постановкой не спорили, понимая, что «жираф большой, ему видней».
— Захар Тимофеевич… А меня точно возьмут? Боязно-то как, — произнес, слегка испугавшись от резкого тона друга детства, Демьян.
— Я попрошу за тебя. Должны. Во всяком случае — попытка не пытка. Всяко лучше, чем по вечерам слушать вопли Марфуши и думать, как дожить до следующего года.
— А если не сдюжат?
— Я обещаю тебе, что я помогу твоей семье, — Захар взглянул в глаза Демьяну. — Но и ты обещай мне хорошо учиться и не вылететь с курсов за халатность или неприлежание. Ведь я за тебя поручусь. Буду продвигать. Один трактор, которым ты будешь управлять после окончания обучения, стоит несколько тысяч серебром. Не подведи меня.