Страница 12 из 15
— С самого насущного — с транспорта.
— Но ведь Транссибирская магистраль, которая тянется ударными темпами, как со стороны Европы, так и со стороны Тихого океана, должна будет решить эту проблему.
— Если бы, — горько усмехнулся Голицын. — Ее задача — выступить хордой, которая проходит сквозь тело Империи и обеспечивает магистральные переброски. Интенсивное переселение народа в наши генерал-губернаторства последние несколько лет создали очень большие проблемы транспортного характера. Люди ведь селятся не только рядом с дорогой, но и вдали от нее. Особенно сейчас, когда из Москвы к нам приехал план перспективных месторождений и кое-какие наметки новых императорских заводов да разработок.
— И что вы предлагаете?
— Нам нужна не только хорда, но и поперечные магистрали, причем не только железнодорожные, но и иные. То же речное судоходство нужно переводить на новый уровень и заказывать больше паровых катеров и пароходов. Кроме того, по ряду направлений требуется создание шоссейных дорог, потому как объем грузоперевозок незначительный, но сообщение с этими удаленными пунктами требуется. Сейчас там по размытым большакам двигаются одно- и двуконные фургоны, постоянно строчащие жалобы на отсутствие мостов и плохое состояние обычных трактов.
— То есть вы хотите предложить Его Императорскому Величеству направить два военно-строительных полка на возведение речных портов и отсыпание шоссейных дорог?[22]
— Да, но не только. На данный момент в Европейской части Российской империи активно используется труд осужденных на строительстве дорог. Это очень хорошая практика. Учитывая общий недостаток техники, я предлагаю начать формировать строительные отряды из уголовников, бродяг и прочих мутных личностей, которых в районе монгольской и маньчжурской границ очень много. Вспомните, сколько ежегодно мы интернируем случайных гостей из Китая? Особенно натыкаясь на их стихийные поселения. Корпус пограничной стражи решительно перегружен, но толку этого не приносит.
— Вы хотите смешать уголовников с китайскими крестьянами? — удивился Синельников.
— Нет, что вы. Строительные отряды нужно будет делать разные. Даже уголовных преступников нужно делить на категории. Тех, кто опаснее, отправлять в какую-нибудь страшную глушь, чтобы сбежать не было шанса. А иных, кто за мелочь сел, поближе к человеческим условиям. Китайцам — так и вообще пообещать подданство после десяти лет подобных работ, а потому нормально кормить и вести себя с ними прилично.
— Интересно, как к этому отнесется Его Императорское Величество? — задумчиво спросил Казнаков.
— Я полагаю, что положительно. Турецкие военнопленные до сих пор что-то строят на Кавказе. Не все, конечно, но свыше сорока процентов все еще не амнистировано. А ведь прошло больше шести лет. Кроме того, в Европейской части России сейчас, согласно статистике, порядка миллиона человек отбывает наказание в стройотрядах, создавая нормальную дорожную систему. У нас, конечно, столько людей привлечь не получится, но кое-что мы собрать сможем.
— А вы не боитесь, что «иваны-законники» смогут очень сильно нам навредить? — спросил Голицын, потирая виски. Что-что, а борьба с уголовниками, в том числе высокопоставленными, за минувшее десятилетие, которое он бессменно занимал пост Восточносибирского губернатора, успела его утомить и довести до особой формы раздражения.
— Есть указ Его Императорского Величества от 7 марта 1878 года,[23] — произнес задумчиво Казнаков. — Вы разве о нем не помните?
— Он уже вступил в силу? — спросил Голицын.
— Да. Так что нам в этом плане развязаны руки.
— Не будет ли перегибов на местах? — задумчиво произнес Синельников.
— Пусть лучше будут перегибы. Я считаю, что указ очень даже правильный, и буду ему следовать неукоснительно. Чего и вам рекомендую делать.
— А вы не думаете, что таким образом сами «иваны-законники» будут бороться с конкурентами или нормальными, здоровыми людьми, попавшими в тюрьму случайно?
— Я думаю, что будут. Но страх случайно наказать невиновного не должен, я считаю, останавливать нас в борьбе со злом. В конце концов, подобного от нас просит Его Императорское Величество. — Хорошо, хорошо, — успокоил Казнакова Голицын под усиленное кивание Синельникова. — Вы правы. Думаю, нам тоже нужно последовать этим путем. Но все равно, даже такие драконовские меры в нашем случае не решат всех наших проблем. Когда я смотрю на ту карту, что нам прислали из Москвы, мне дурно становится. Как мы будем осваивать все эти месторождения? Это же огромное количество заводов и разработок! На них уголовниками и китайцами не обойдешься. Да и опасно это делать. Еще дорогущее оборудование испортят. Кроме того, такой подход к производству не оценит Он, — Голицын многозначительно поднял палец. — Вы же знаете, как Его Императорское Величество трепетно относится к квалификации и условиям труда рабочих. Как родных, холит и лелеет. А тут мы со своими уголовниками.
— Вы правы, — кивнул Синельников. — Эти строительные отряды мы сможем использовать только на неквалифицированных тяжелых работах, вроде отсыпания дорожного полотна.
— Самое неприятное во всем этом заключается в том, что выписать несколько тысяч рабочих из Европейской России нам просто не дадут. Там у самих острейший дефицит. И ладно бы — заводы. Так ведь еще и императорские заготовительные предприятия ими комплектуются. Вы же все сами видели отчет. Там сейчас тракторов больше, чем во всех военно-строительных частях, трудящихся в Зауралье.
— Предлагаете ехать на поклон к нашим друзьям-конфедератам?
— Да там тоже все скудно. Кого могли, уже завербовали, остался только всякий шлак или авантюристы. А также те, кто трудится на совместных предприятиях и уже работает на нас.
— Дела… — задумчиво произнес Голицын. — Нужно ставить новые заводы, а у нас нет ни подготовленных людей, ни оборудования. Хорошо хоть разнорабочих теперь нанять можем, благо, что в наших трех генерал-губернаторствах уже не так пустынно, как десять лет назад.
— Михаил Михайлович… — покачал головой Казнаков, — разве пятнадцать миллионов на такую огромную территорию — не пустыня?
— Кстати, — всполошился Голицын, — индейцев так и не получилось уломать начать массово переходить в российское гражданство?
— Куда там! — махнул рукой Синельников. — Уехало больше половины из тех, что с трудом утащил с собой Его Императорское Величество, — горько усмехнулся Николай Петрович. — Поехали отвоевывать свою родину, отказавшись от подданства. По последним данным, у нас всего полторы тысячи человек осталось, да и то преимущественно девушек, принявших христианство в связи с бракосочетанием.
— И как идет эта борьба за родину? — улыбнулся Голицын.
— Да никак. Воевать индейцы не умеют совсем. Даже с нормальным оружием. Сколачивают обычные банды вокруг одной-двух тачанок и начинают терроризировать поселение в КША и САСШ. Хорошо хоть эти американцы сами воюют не лучше. В общем — у них там идет неугомонная, вялотекущая мясорубка.
— Вас не тревожат?
— Боятся. Год назад одна банда решила испытать удачу. Так ее положили полностью, а потом еще по округе наши эскадроны лазили, вырезая все, что хоть отдаленно напоминает индейцев, невзирая на пол, возраст и цель визита. Прониклись. Ощутили разницу. Больше не лезут. Боятся. Тем более что мы потихоньку продолжаем комплектовать регулярные полки и проводить учебные сборы среди народного ополчения. Причем не только в землях Российской империи, но и в союзной Калифорнийской республике. Ее два полка рейнджеров очень нам помогают. Благо, что искренне ненавидят индейцев. В общем — на границе все спокойно. Но нашим соседям на востоке Северной Америки от этого не лучше.
— Жаль, очень жаль. Это ведь сколько рабочих рук могло появиться! — покачал головой Голицын.
— Да нисколько. Они так воспитаны, что по поведению не лучше бандитов, которые в 1871 году подняли восстание на Северном Кавказе. Работать не умеют, не любят и не хотят учиться. Последние годы — так вообще у них процветает культ воина, который живет с трофеев. Одних постреляли, других приглашать? Упаси господи! — перекрестился Синельников. — Я вообще сейчас стараюсь установить жесткий заслон на границе и не пускаю этих «коренных американцев» дальше пограничных торговых точек. Старую практику оздоровительных центров на Калифорнийском побережье всю искоренил. Там теперь наши моряки поправляют здоровье, а не эти бандиты.
22
Шоссе на описываемый период — это дорога с каким-либо твердым покрытием, тем же щебнем или гравием. Ширина любая. Даже в одну колею. Главным фактором является твердое, не превращающееся в хляби покрытие.
23
Указ «О борьбе с организованной преступностью». Важным пунктом этого указа было прямое указание на то, как поступать с выявленными воровскими авторитетами, главарями банд и законниками. А именно: «Допрашивать, применяя все возможные меры дознания вплоть до пыток и изуверства, дабы выявить подельников, тайники, „малины“ и прочую оперативную информацию, после завершения „отработки“ казнить через расстрел или повешение (в зависимости от ситуации). Могил не обустраивать, хороня в пустынных местах без креста и прочих примет». Причем выдавших авторитетов, главарей и законников — поощрять.