Имя мне — Легион

После завтрака, однако, когда я начал загадывать вперед, пересматривая свои планы на вечер, я решил, что о «Чикчарни» от него можно узнать гораздо больше, чем от кого-либо другого.

Пол опустил клапан, который прочищал, и уставился на меня.

— Для чего вам эта забегаловка?

— Слышал, как ее поминали, — ответил я, — вот и захотелось поглядеть.

— Там торгуют наркотиками без лицензии, — сказал он, — торгуют бесконтрольно… Если вы захотите перекусить, то нет никакой гарантии, что вам не попадется, какое-нибудь дерьмо, сваренное в чулане деревенским дурачком.

— Тогда ограничусь банкой пива. Все же хочется взглянуть на это место.

Он пожал плечами:

— Не слишком там много такого, на что стоит посмотреть. Не здесь…

Пол вытер руки, оторвал с настольного календаря листок и быстро набросал дорогу. Я увидел, что бар располагался чуть в глубине острова, поближе к болотам, птицам и мангровым чащам, к югу от того места, где я был прошлым вечером. Бар следовало искать на реке, здание располагалось над водой на сваях, сообщил мне Пол, и я мог подвести лодку прямо к причалу, примыкавшему к нему.

— Думаю съездить туда сегодня вечером, — проговорил я.

— Помните, что я вам сказал.

Я кивнул, сворачивая «карту».

Вторая половина дня закончилась быстро. Нагнало тучи, прошел короткий дождь — буквально на четверть часа, — и затем солнце вернулось, чтобы высушить палубы и свежевымытый мир. Я принял душ, сменил одежду и отправился на поиски лодки.

Рональд Дэвис, высокий темноволосый человек с диалектом Новой Англии, сказал, что я могу взять быстроходную моторку, пожаловался на свой артрит и пожелал хорошо провести время. Я кивнул, развернул моторку в сторону Андроса и пошлепал туда, надеясь, что в «Чикчарни» помимо наркотиков есть и что перекусить: не хотелось терять времени, останавливаясь где-нибудь еще.

Море было спокойным, и чайки ныряли и вертелись, издавая хриплые крики, когда волны, поднятые моторкой, достигали их заповедных краев. У меня не было никаких идей насчет того, что делать потом. Я не любил действовать подобным образом, но иного выбора просто не было. Не было настоящего плана работ, не было ни единой зацепки. Поэтому я решил набрать как можно больше информации, причем побыстрее. Именно скорость казалась мне особенно необходимой, когда нет идей и нет даже наметок предстоящего решения.

Андрос вырастал передо мной. Я определил свои координаты от места, где мы ели вчерашним вечером, затем отыскал устье реки, которое Валонс набросал для меня на карте.

Поиски заняли минут десять, и я сбавил газ и медленно последовал по извилистому руслу. Время от времени я поглядывал на отвратительную дорогу на левом от меня берегу. Листва разрасталась все гуще и гуще, и наконец я полностью потерял ее из виду. В конце концов ветви сомкнулись над моей головой, спрятав меня на несколько минут в аллее и в преждевременных сумерках, прежде чем река снова повернула, заставив обогнуть угол и открыв то место, которое мне нарисовали.

Я направился к причалу, к которому было пришвартовано несколько других лодок, привязал свою, взобрался на пирс и огляделся. Здание справа от меня — единственное внешне похожее на маленький сарай и вытянувшееся над водой — было срублено из дерева и так покрыто заплатами, что я усомнился, осталось ли что-нибудь там от материала первоначальной постройки. Около него стояло с полдюжины экипажей, и выцветшая надпись гласила, что название бара — «Чикчарни». Продвинувшись вперед, я поглядел налево и решил, что дорога, мимо которой я проплывал, лучше, чем я предполагал.

Бар из красного дерева выглядел так, как будто перенесен сюда с борта какого-то океанского лайнера. По всему помещению было расставлено восемь или десять столов, несколько из них были заняты. Слева от стойки висела дверная занавеска. Кто-то нарисовал вокруг нее грубый нимб из туч. Я подошел к стойке. Бармен, толстяк, который нуждался в бритье вчера точно так же, как и днем раньше, положил газету и поднялся.

— Что закажем?

— Пива, — ответил я. — И, если можно, что-нибудь перекусить.

— Минуточку.

Он двинулся дальше вниз; щелкнул маленький холодильник.

— Сандвич с рыбкой и салатом устроит?

— Вполне.

— И хорошо. Потому что это все, что у нас есть.

Он приготовил сандвич и протянул мне, пододвинул и пиво.

— Это вашу лодку я слышал только что?

— Верно.

— В отпуск?

— Нет. Я только что устроился на Станцию-Один.

— О, водолаз?

— Да.

Бармен вздохнул:

— Значит, вы вместо Майка Торнли. Бедняга.

Я предпочитаю в подобных случаях слово «преемник», потому что оно кажется более подходящим для человека и не напоминает процедуру замены изношенной детали. Но я просто кивнул:

— Да, наслышан, паршиво.

— Он часто бывал здесь.

— Тот парень, с которым он погиб, тоже работал здесь?

— Ага. Руди. Руди Майерс. Работал здесь пару лет.

— Они были хорошие друзья, да?

Он покачал головой:

— Не особенно. Скорее, просто знакомые. Руди работал в заднем зале, — бармен глянул на занавеску, — ну, понимаете.

Я кивнул.

— Главный проводник, высший медицинский чиновник и глаза посудомоек, — продолжил он с отрепетированным легкомыслием. — А вас интересует…

— Что за фирменное блюдо в вашем заведении?

— «Розовый рай», — ответил бармен. — Неплохая штука.

— И как?

— Немного дрейфуешь, чуть-чуть паришь и ясно светишься.

— Может, в следующий раз, — промолвил я. — А они с Руди часто плавали вместе?

— Нет, это единственный раз… Вы побаиваетесь?

— Да уж нельзя сказать, что я в восторге. Когда нанимался на работу, никто не предупредил меня, что я могу быть съеден… Майк когда-нибудь рассказывал о необычных морских событиях или о чем-нибудь вроде этого?

— Не припомню.

— А как насчет Руди? Он что, так любил плавать?

Барман уставился на меня и начал хмуриться.

— А чего это вы спрашиваете?

— Потому что мне пришло в голову, что я могу найти концы. Если Руди интересовался всякой такой всячиной, а Майк наткнулся на что-то необычное, он мог прихватить с собой приятеля, чтобы посмотреть вместе на это диво.

— Диво — вроде чего?

— Черт его знает… Но если он на что-то наткнулся и это что-то оказалось опасным, я должен об этом знать.

Бармен перестал хмуриться.

— Нет, — ответил он. — Руди ничем таким не интересовался. Даже если бы мимо проплывало Лохнесское чудовище, он не двинулся бы с места, чтобы поглазеть на эту тварь.

— Тогда почему он поплыл?

Бармен пожал плечами:

— Понятия не имею.

У меня возникло подозрение, что, если я Спрошу еще о чем-нибудь, я только разрушу наши с ним чудесные отношения. Поэтому я поел, выпил, расплатился и ушел.

И вновь двинулся по реке до ее устья, а потом на юг вдоль берега. Димс говорил, что этим путем надо пройти мили четыре, если считать от ресторана, и что это низкое длинное здание прямо на воде. Все верно. Я надеялся, что она вернулась из того путешествия, о котором упоминал Дон. И худшее, что она могла сделать, — приказать мне убраться. С другой стороны, она знала ужасно много такого, что полезно было бы послушать, знала район и знала дельфинов. И я хотел выслушать ее мнение.

Небо по-прежнему было достаточно светлым, хотя воздух, казалось, стал чуть-чуть холоднее, когда я опознал маленькую бухту, сбросил газ и двинулся к ней. Да, там было жилье, в самом конце слева, прямо напротив крутого берега, а над водой выступал причал. Несколько лодок, одна из них парусная, стояли на якоре с той стороны, их защищала длинная белая дуга волнолома.

Двигаясь со всей осторожностью, я направился туда и обогнул оконечность волнолома. Я увидел девушку, сидящую на причале, и она заметила меня и потянулась за чем-то. А затем она смотрела поверх меня, пока я шел под защитой волнолома. Заглушив мотор, я причалил к ближайшей свае, следя при этом, не появится ли вдруг кто с багром в руках, готовый отразить атаку захватчика.