Страница 9 из 38
Предполагалось, что северная Калифорния значительно отличается от южной, но в темноте и под дождем Брейди не мог составить собственное мнение. У городка под названием Морган-Хилл он свернул с шоссе и зашел в «Макдоналдс» — выпить кофе. Сидя у залитого дождем окна, он смотрел, как мексиканская семья из шести человек с аппетитом поглощает гамбургеры и молочные коктейли. Это зрелище навело его на мысль о детях, которые могли бы родиться у Ли, выйди она замуж за Томми Бредшоу или одного из тех парней, что за ней ухаживали. Сейчас он был бы дядей двух или трех веселых девчушек — или озорных мальчишек — и не сидел бы в тысяче миль от дома, переполненный печалью и ненавистью к мерзавцу, убившему его сестру.
Кто-то, вероятно, сочтет Брейди сумасшедшим. Ну скажите, ради чего он оставил свое уютное ранчо и отправился сражаться с ветряными мельницами? Ради незнакомой женщины, которая, возможно, и не желает вовсе, чтобы ее спасали. В свое время его не послушалась Ли, так с чего он взял, что теперь послушается совершенно незнакомая женщина?..
Однако в глубине души Брейди Коулман знал, что дело не в красивой докторше, сидящей в инвалидном кресле. Дело в подонке, охотящемся за невинными женщинами, который должен получить по заслугам. И в каком-то смысле — в неудачах самого Брейди, в его неспособности спасти Ли.
Разве это не стоит продажи нескольких участков? На что еще нужны деньги, если не на то, чтобы снова обрести уважение к себе? Брейди допил кофе, сел в машину и, стиснув зубы, продолжил свой путь. До Монтерея он добрался около половины десятого и остановился у мотеля, рекомендованного ему Уорреном Накхолсом.
Выйдя из автомобиля, Коулман ощутил наконец близость океана. Он глубоко вздохнул пару раз, надеясь получить хоть какой-либо знак, говорящий о том, что именно здесь закончится его крестовый поход.
Однако суждено ли оправдаться его ожиданиям? Пока ясно только одно: Калифорния совсем не похожа на Техас, даже запахи тут совсем другие. Нет, черт побери, это далеко не Техас!.. Но здесь будут сведены старые счеты и справедливость наконец восторжествует! Как узнать? Увы, никак. И все же, если повезет, в Монтерее может завершиться погоня за Джереми Трентом, составлявшая смысл жизни Брейди Коулмана. Он ни за что не упустит такую возможность. И готов к решительной битве.
Джейн сидела за столом в комнате, где обычно завтракала, рассеянно кроша в пальцах поджаренный хлеб и слушая фортепьянную сонату Бетховена. Она поймала себя на том, что то и дело поглядывает на брильянтовое кольцо на пальце. С тех пор как Джереми подарил его, она посмотрела на него, должно быть, тысячу раз.
Джереми прав: он чересчур поторопился. Но ведь он прибавил, что не ждет ответа, только хочет, чтобы она все обдумала. Мудрая тактика... Ничего другого она и не могла теперь делать. Джереми остался на ночь, но сексом они не занимались, он просто держал ее в объятиях, баюкая, как ребенка. Тоже умно: Джереми заставил ее желать его еще сильнее.
Однако сознание того, что он ее любит, взбодрило Джейн, хотя о браке она не помышляла. Почему? После того как Джереми уснул, она долго лежала без сна, перебирая в памяти подробности их непродолжительного знакомства.
Джереми понял ее с самого начала. Он умен и прекрасный собеседник, способный вникнуть в чужие проблемы. Но больше всего ее поразило его непостижимое чутье: он сразу определил причину ее уязвимости и сумел удовлетворить ее эмоциональные потребности.
Кроме того, Джереми умел играть на женском любопытстве. Покров таинственности лишь добавлял ему обаяния. Другую это, возможно, отпугнуло бы, но Джейн притягивало еще больше. По правде говоря, то, что она никак не могла догадаться, что им движет, интриговало ее до крайности.
Если у Джереми Трента и имелись какие-то проблемы, он их никогда не обсуждал. Джейн понятия не имела, чем он зарабатывал на жизнь. Кроме мимолетного упоминания о каком-то семейном трасте, он не раскрывал подробностей своего финансового положения. И Джейн не спрашивала, считая, что ее это не касается.
Насколько она могла судить, интересы Джереми находились скорее в социальной сфере, нежели в экономической. Когда однажды он выразил желание помочь местной больнице, она свела его с Мариан Монтросс, председателем благотворительного комитета. Та познакомила его с влиятельными людьми и чуть позже сообщила, что Трент развил бурную деятельность, хотя сам он упорно об этом молчал, отчего Джейн сочла его не только загадочным, но и на редкость скромным человеком.
Питер тоже ничего не рассказывал ей о жизни Джереми, но она чувствовала, что социальный статус для него очень важен. Сама Джейн не придавала значения подобным вещам. Может, потому, что принадлежала к высшему обществу? Имя Стюартов открывало перед ней любые двери.
Ее бабушка, Эльза Стюарт, была настоящей гранд-дамой Монтерея в двадцатые и тридцатые годы. Она обладала обширными связями и обедала с голливудскими знаменитостями и промышленными магнатами.
Родители Джейн вели более спокойную жизнь, ограничившись дружбой с состоятельными семьями, членами местного элитного клуба. Они уделяли большое внимание благотворительности и пользовались всеобщим уважением. Имя Стюартов до сих пор сохраняло свою значительность, что, с одной стороны, облегчало ей жизнь, а с другой — тяготило. Интересно, какую ценность представляло это имя в глазах Джереми?
Поскольку он подарил ей кольцо, Джейн не могла не задаваться вопросом, какую бы они составили супружескую пару. Для женщины, делающей карьеру, совсем неплохо обзавестись симпатичным внимательным мужем. Возможно, Джереми Трент как раз подходящая для нее партия.
Джейн поднесла к губам чашку, отпила глоток. Туман за окнами постепенно рассеивался, кое-где сквозь тучи проглядывало солнце. Из кухни доносился голос Мануэлы, по обыкновению напевавшей себе под нос. Помыв посуду, экономка уйдет — навестить сестру. Раньше, когда Мануэле требовалось отлучиться на несколько часов, они нанимали сиделку, но теперь Джейн чувствовала себя лучше и вполне могла побыть в одиночестве.
Джереми сегодня не придет. Он уехал в Сан- Франциско, а оттуда полетит на встречу со своим адвокатом. Два-три дня его не будет.
В каком-то смысле Джейн обрадовалась отсрочке. Ей хотелось не спеша обдумать предложение Джереми. Она уже поняла, что не даст быстрого ответа, поэтому намекнула ему, что, возможно, не примет окончательного решения, пока не встанет на ноги. «Хочу быть с тобой на равных», — сказала она Джереми с лукавой улыбкой.
В дверях появилась Мануэла.
— Вам что-нибудь нужно, сеньорита? А то я собралась уходить.
— Нет, Мануэла, все в порядке. Иди, желаю тебе хорошо провести день.
— Где вы хотите посидеть? Отвезти вас в большую гостиную? Или, может быть, в спальню?
— Не беспокойся, я сама справлюсь, Мануэла. Правда, все в порядке. Ты свободна.
— Телефон при вас?
Джейн посмотрела на пустой крючок на ручке кресла.
— Нет, я его где-то оставила.
— Погодите, сейчас принесу.
Экономка ушла и, вернувшись через минуту, подала Джейн радиотелефон и попрощалась. Немного погодя Джейн услышала, как она выходит через черный ход, потом раздался шум мотора: Мануэла заводила свою машину. В доме стало совсем тихо: фортепьянная соната Бетховена кончилась. Джейн направилась в большую гостиную, раздумывая, хочется ли ей еще музыки или лучше посидеть в тишине.
Она посмотрела в окно. Туман почти совсем исчез, но поднялся сильный ветер, гнавший с океана рваные облака. Сегодня непредсказуемая погода, такие дни часто бывают в Калифорнии.
Некоторое время Джейн наблюдала, как волны прибоя разбиваются о прибрежные скалы, но вскоре ей это надоело. Ее охватило смутное беспокойство.
В эту минуту раздался звонок в дверь. Наверно, Мануэла что-то забыла, решила Джейн, но тут же сообразила, что экономка не станет звонить, у нее есть ключи. Джереми в Коннектикуте. Друзья без предупреждения не заходят, они люди воспитанные.