Эпилог

Пол Андерсон

Эпилог

1

Имя его — просто набор радиоимпульсов. В акустике оно — нечто совершенно неблагозвучное. Но, поскольку любое разумное существо, осознающее себя таковым, мнит себя же центром собственной системы координат, давайте условимся называть его Ноль.

Запасы энергии в пещере кончились, и весь этот день он провел на охоте. Самое дорогое для него существо во Вселенной (мы будем называть ее Единицей) — не возражала, впрочем, она тоже чувствовала, как неуклонно падает потенциал. По соседству с пещерой было полным полно растительных аккумуляторов, но сейчас, в период сотворения, Единице требовалось что-нибудь покалорийнее. Движущиеся несли в себе гораздо больший запас энергии — понятно почему: они были сложнее организованы. Кроме того, кое-какие фрагменты их тел неплохо подходили для Единицы, которая отнюдь не возражала слегка подправить свои формы. И Ноль, хотя у него и потребности и функциональные возможности были гораздо ниже, давно уже задумывался о том, чтобы найти более надежный источник пропитания, нежели аккумуляторы.

В общем, сейчас оба они нуждались в добавке к обычному скудному рациону.

В последнее время Движущиеся научились избегать окрестностей пещеры. Сто лет потребовалось, чтобы до них, наконец, дошло, что лучше к ней не приближаться, это может плохо кончиться. Нужно идти, подумал Ноль, ничего не поделаешь, хотя ужасно не хочется оставлять Единицу одну. Движения его замедлялись, стоило ему вспомнить о трудностях дальнего похода, о крутизне скал и опасностях, поджидающих за порогом. Но он очень надеялся, что в нескольких днях пути от дома обязательно повстречает крупных Движущихся…

С помощью Единицы Ноль взвалил на плечи походный контейнер, взял оружие и вышел из пещеры.

Солнце почти зашло, но с неба еще струился слабый свет, когда он наткнулся на первый след: взрытая почва, обломанные кристаллы, царапины на стволах деревьев, пятна смазки… Быстро перестроив свои приемные контуры на максимальную чувствительность, он проверил частоты, на которых обычно переговаривались Движущиеся; но уловить удалось лишь жалкие, искаженные помехами обрывки разговора каких-то существ примерно за сотню миль.

Где-то рядом были четко слышны импульсы удирающих мелких тварей, но этих преследовать не стоило. Над головой, оставив за собой след статических разрядов, пронесся Летун. И никаких шумов кого-нибудь покрупнее. Похоже, тот, кто прошел здесь несколько дней назад, уже успел выйти за пределы чувствительности антенны.

Что ж, придется идти по следу. Хорошо бы побыстрее догнать этого косолапого Пильщика. В том, что это именно Пильщик, Ноль уже не сомневался — все приметы налицо, а такая добыча заслуживает погони. Он быстро провел самоконтроль — все блоки оказались в порядке — и двинулся вперед; путь предстоял дальний, и он своей крупной походкой должен отмерить его до конца.

Сумерки сгустились; низко над холмами крошечной льдистой бусинкой засияла Луна. Ночной туман осветился словно изнутри, всклубился; на фиолетовом небе в оптическом диапазоне появились звезды и тут же запели на всех радиочастотах.

В лунном свете ночной лес сиял силикатно-стальным блеском. Порыв ветра шевельнул солнечные батареи на его голове, и они тоненько зазвенели, касаясь друг друга. Где-то неподалеку шуршал нож Бульдозера, хрустели челюсти Корчевателя, вгрызаясь в кружево кристаллов, но почти все звуки заглушались шумом реки, которая, преодолевая пороги, несла свои воды в долину.

С ловкостью, которая приходит только с опытом, Ноль продирался сквозь заросли и горы обломков. При этом он не забывал внимательно следить за эфиром. Сегодня в верхней полосе частот пробивалось что-то постороннее, какая-то неуловимая, но тревожная нота… случайные всплески, голоса, шумы, причем такие, каких ему слышать еще не доводилось — ни самому, ни от других. Мир, однако, полон загадок. До сих пор никто еще не пересекал ни океан на западе, ни горную цепь на востоке. Вспомнив об этом, Ноль перестал вслушиваться в эфир и сосредоточился на следе, по которому шел. Это было нелегко — в темноте его оптические рецепторы почти теряли чувствительность; приходилось идти медленнее. У зарослей Цилиндров он задержался набрать свежей смазки, потом, глотнув воды, снизил кислотность аккумуляторов. Несколько раз, почувствовав признаки истощения, он замирал неподвижно, давая батареям недолгий отдых.

Но вот за далекими снежными пиками гор небо зарозовело и стало медленно краснеть. Вверх по склону холмов поползли клочья тумана, неся с собой сырость и запах серы из долины. Ноль снова стал четко видеть след и прибавил темп.

И вдруг он снова почувствовал то, странное и неясное, чему не было названия… Ощущение было сильнее, чем накануне.

Ноль мягко припал к земле и выдвинул решетчатую антенну. Так и есть. Импульсы шли сверху, с неба, и становились все мощнее. Вскоре он с уверенностью мог сказать, что они почти не отличаются от тех радиошумов, которые обычно производят Движущиеся. Но кто именно из Движущихся мог производить такие шумы, Ноль не понимал. В них прослушивались резкие посторонние обертоны, которые он иногда встречал, принимая чьи-нибудь модулированные, но слишком широкополосные короткие сигналы.

И в этот момент он услышал новый звук.

Он доносился из морозной заоблачной вышины и был тоньше самого тонкого свиста. Но уже через несколько секунд он превратился в оглушительный рев, от которого содрогнулась земля, а затем, отразившись от горных хребтов, этот чудовищный грохот заставил зазвенеть поглощающие пластины на его теле, и спустя еще несколько секунд весь лес вторил им тревожным звоном. На какой-то миг ему показалось, что грохот вокруг густой, как вода, и это было ужасно; ему даже почудилось на мгновение, что мозг его, сорвавшись с креплений, перекатывается внутри черепа из стороны в сторону. С ужасом Ноль уставился вверх и, с трудом подавляя желание бежать со всех ног, успел заметить, как с неба спускается Нечто.

Сначала Ноль подумал, что это Летун — такое же обтекаемое тело, и крылья, — но, хоть он и был оглушен, все же сообразил, что еще ни один Летун не садился на землю, опираясь на столб разноцветного пламени, и ни один Летун не заслонял своей тушей такой огромный кусок небосвода. А ведь до этой штуки не меньше двух миль!

Он почувствовал, как содрогнулась земля, когда этот монстр навалился на нее; в адском огне плавились камни и гигантские кристаллы, маленький Бульдозер был дотла испепелен в собственной норе… В полной панике Ноль бросился ничком на землю, вцепился в нее всеми четырьмя руками, из последних сил стараясь не растерять остатки рассудка. Наконец чудовище успокоилось, замерло, и воцарилась тишина. Она оглушала сильнее, чем самый страшный громовой удар.

Ноль осторожно приподнял голову. Над горной цепью поднималось Солнце, и это казалось странным — как же так? Почему Солнце встает как в ни чем ни бывало?! Лес затихал, но медленно, и так же медленно снижалась интенсивность радиовсплесков; меж дальних холмов угасали последние отголоски громового эха.

Сейчас не время думать о себе, решил Ноль. Он включил свой передатчик на полную мощность:

— Тревога! Тревога! Внимание! Всем, кто меня слышит — приготовиться к ретрансляции! Внимание! Тревога!

И тут же Ноль получил ответ — с расстояния в сорок миль, от существа, которое мы будем называть Вторым.

— Это ты, Ноль? Только что я заметил что-то необычное в той стороне, где находится твой дом. Что случилось?

Ноль ответил не сразу. На связь один за другим выходили новые голоса, они звучали в его мозгу почти непрерывным гулом — с горных вершин, с холмов, равнин, из хижин и пещер.

Охотники и горцы, лесовики и рыбаки, трупоеды и земледельцы — все они вдруг ощутили свое единство. Общность.

Но первым делом Ноль обратился к Единице:

— Не выходи из пещеры! Береги энергию. Со мной все в порядке, и я буду осторожен. Береги себя и жди моего возвращения…