Под прицелом

– Ты уж меня извини, – произнесла Нэнси.

Он стоял позади нее, совсем рядом, и понимал, что хорошенькая темноволосая девочка неслышно набрасывает на него петлю, снова и снова сбивая его с толку, как какой-нибудь чертов оборотень.

– За что ты извиняешься? – спросил он.

– Не знаю. У меня такое ощущение, что ты на меня злишься.

– Я не злюсь.

– Мне просто не хочется сидеть в комнате.

– Ты же сказала, что не любишь бывать на улице.

– Просто я не в настроении. – Она подалась чуть-чуть в сторону, обходя его. – Наверное, попозже буду в настроении. Ладно?

– Подожду.

– Не бесись. Давай сделаем что-нибудь.

– Ага, если тут перебьешь окна, хоть будешь знать, кому их придется вставлять.

– Уже лучше, – улыбнулась Нэнси. – Нет, просто походим, посмотрим.

– На глупые семейства с глупыми ребятишками?

Она протянула руки, обхватила ладонями его лицо, подалась к нему, нежно, легко поцеловала в губы, немного поводила по ним своими губами, не отрываясь, а когда он ее обнял, поцеловала крепче.

Потом взяла его за руку.

– Пошли, покажи мне "Бей-Вилла".

– Виста.

– Ладно, тогда покажи мне "Бей-Виста".

И они пошли к берегу, держась за руки. Райан видел их со стороны и радовался, что темно.

– Вот тут все. Четырнадцать коттеджей...

– Коттеджей?

– Так он их называет. И мотель.

– Кто – он?

– Мистер Маджестик.

– А, тот самый, с которым ты в "Пирсе" сидел?

– Точно.

– Где он живет?

– В своем доме. С другой стороны от коттеджа номер один.

– Покажи.

– Просто дом.

Луч прожектора, висевшего на сосне, заливал сад мистера Маджестика, освещал аккуратно подстриженные кусты, каменную ограду, выкрашенную в белый цвет, светлые, чистые стволы берез, пару пластмассовых фламинго, кормящихся под прожектором.

– Красота, – шепнула Нэнси.

Они пересекли лужайку в темноте, не выходя на свет прожектора.

– Он дома, – сообщил Райан. – Наверное, телевизор смотрит.

– Наверняка, – отозвалась Нэнси. – Мне нравится лампа в окне.

– Дочка обставила для него дом.

– Я хочу посмотреть. – Нэнси направилась к дому, к темной его стороне, обращенной к пустому полю.

Окно было открыто, в спущенных жалюзи светился розоватый квадрат.

Райан поймал ее за руку.

– Дверь с другой стороны.

– Я не хочу входить.

Она вырвалась, и ему ничего не оставалось, как только последовать за ней к окну. Потом стоять рядом с ней у стены, пока она в него заглядывала.

Мистер Маджестик сидел перед телевизором в кресле-качалке с банкой пива, сигарой и внимательно смотрел вестерн. Чтобы отхлебнуть пива, ему приходилось податься вперед, и спинка кресла-качалки двигалась вместе с ним, когда он принимал вертикальное положение, – она откидывалась назад. Потянувшись за сигарой, мистер Маджестик снова наклонился вперед, кресло сильно качнулось, потом вместе с ним вновь вернулось в прежнюю позицию.

– Ну и ну! – прошептала Нэнси.

Райан услышал диалог на экране: мужской, спокойный, по-западному протяжный голос и женский. Он мгновенно узнал протяжный голос, придвинулся ближе к окну, заглянул и разглядел в другом конце комнаты, за мистером Маджестиком, Рэндольфа Скотта в замечательной шляпе с полями, загнутыми спереди по всем правилам. Женщину он не помнил; на вид ничего, однако старовата. Голос у нее был усталый, точно она сдалась, говоря, мол, ее не волнует, что с ней дальше будет. Потом Рэндольф Скотт произнес: "Когда перестанешь себя жалеть, я скажу тебе кое-что... Ты жива, а он мертв – это большая разница".

– Мне нравится пурпурный цвет с серебром, – шепнула Нэнси. – И бледно-лиловый.

Райан уже видел эту картину. Теперь вспомнил – хорошая. Злодеем был Ричард Бун. Вместе с парой сообщников он подстроил ловушку, захватил Рэндольфа, женщину и ее мужа, удерживая их ради выкупа, потому что отец женщины был богачом. Муж струсил, схлопотал пулю. Они, ясное дело, собирались застрелить и Рэндольфа и женщину, как только получат куш, если, конечно, Рэндольф чего-нибудь не придумает.

– А картинки! – продолжала между тем Нэнси. – Вон те самые репродукции из мелочной лавки, про которые я тебе говорила.

– Ш-ш-ш.

– В белых рамках под старину. Красота!

Мистер Маджестик выпрямился вместе с креслом. Обернулся, глянул через плечо, прислушался.

Они нырнули, отпрянули от окна.

Стояла тишина. Райан в темноте прижался спиной к стене, слушая, как из дома доносится затихающий топот лошадиных копыт. Потом прекратилась и музыка, и диалог. Что-то должно случиться. Может, сейчас будет тот хороший эпизод, когда Рэндольф заходит в пещеру за типом по имени Билли Джек, который сторожит женщину, пока нет его дружков. Рэндольф крадется за Билли Джеком и уже готовится его оглоушить, а тут Билли Джек поворачивается, и ты думаешь, вот сейчас будет драка. Ан нет! Рэндольф тычет типу под подбородок припрятанный пистолет, и – кх! – физиономия типа мигом исчезает с экрана, как и следует быть, без всяких дурацких драк. Нэнси снова заглянула в окно.

– Красота, – шепнула она и хихикнула.

– Пошли! – позвал Райан.

– Минутку.

– Он тебя услышит.

"Кх!" – прогремел пистолет, и Райан тоже заглянул в окно. Ага, та самая часть. Рэндольф держит припрятанный пистолет, крошка зажала руками рот и, должно быть, обмочила штанишки.

– Господи, где он, по-твоему, мебель купил?

– Ладно, пошли.

– Не поверишь, пока не увидишь. А лампа в витражном окне...

– Пошли!

– ... с целлофановым абажуром. Эй, ты слышал, кто выиграл польский конкурс красоты?

Райан покачал головой, прикидываясь терпеливым, позволяя ей болтать.

– Никто, – сообщила Нэнси. И громко рассмеялась. Мистер Маджестик повернулся в кресле, качнулся, выпрямив спинку качалки, пристально посмотрел в окно, потом резко отвернулся и быстро пошел через комнату к двойным дверям на веранду.

– Идет, – шепнул Райан.

С другой стороны дома хлопнула дверь. Нэнси снова посмотрела в окно:

– Ты прав. По-моему, пора смываться.

– Обожди минутку...

Но не успел он до нее дотянуться, как она перескочила узкую полосу газона, метнулась через лужайку, нырнула в темные густые кусты, с глаз долой. Райан еще слышал звук ее шагов. Хотел тоже быстро убраться, помчаться за ней, но обождал, потом двинулся к фасаду дома.

Мистер Маджестик шел по освещенному саду мимо двух фламинго.

– Эй, это ты?

– Что?

– Кто-то тут смеялся.

– Что вы хотите сказать? – спросил Райан.

– Я хочу сказать, что тут кто-то смеялся. Что я, по-твоему, хочу сказать?

– Может быть, кто-то на берегу?

– Господи Иисусе, казалось, прямо под окном.

– Не знаю. Я ничего не слышал.

Мистер Маджестик уставился на него:

– Идешь с той стороны и ничего не слышал?

– Я гулял.

– Не видел, никто тут не проходил?

– Ничего я не видел. Сколько раз повторять?

– Не видел девушки? Мне показалось, что девчонка смеется.

– Не видел я никакой девушки и вообще никого.

– Ну не знаю, – протянул мистер Маджестик. – Может быть, дело во мне. Может, мне надо уши проверить, будь они прокляты. – Казалось, на этом дело покончено. Мистер Маджестик молча постоял, готовый вернуться в дом, потом снова взглянул на Райана. – Эй, хочешь хорошее кино посмотреть?

– Я его уже видел, – ответил Райан и, как только услышал собственные слова, заметил, что мистер Маджестик нахмурился. Хотел еще что-то сказать, но добавить было нечего.

Воцарилось молчание.

– Откуда ты знаешь, что видел?

– Шел мимо, услышал телевизор. С экрана что-то знакомое говорят. Вспомнил. Это ведь вестерн, да? С Рэндольфом Скоттом?

– Ты слышал телевизор у кого-то в доме, – проговорил мистер Маджестик, – но не слышал, как кто-то смеялся на улице прямо рядом с тобой?

– Я никого не слышал. Хотите, чтобы написал и заверил?