Под прицелом

– Мне нравится, – заметил Райан.

– Мой выходной наряд. – Нэнси смотрела прямо ему в глаза.

– Я про катер говорю, – уточнил Джек. Отлично. Ничего ей не надо показывать. Она ждет, когда он начнет действовать, приманивая своим видом и свитером. Играет с ним, а он стоит перед ней в прилипших к телу холодных и мокрых трусах.

– В умывальнике есть полотенце.

Райан вернулся, вытираясь, глядя в надраенный потолок на медную лампу. За холодильником и раковиной из нержавеющей стали находилась спальная каюта. Хорошо – медь, отполированное дерево, привинченный к стене столик. Уютная квартирка. Не надо ни шампанского, ни "Колд Дака". Он прочитал этикетку, когда Нэнси наполняла стаканы.

Джек сел за столик, слушая поскрипывание, ощущая колебания стоявшего на якоре катера. Тоже хорошо. На таком катере можно жить и ходить туда, куда хочешь.

– Сколько стоит такой катер?

– Около двадцати пяти.

– Двадцати пяти чего?

– Тысяч. – Она наблюдала за ним.

– Давай отправимся в круиз, – предложил Райан. – До Нассау.

– Я там была, – сообщила Нэнси.

– На таком катере?

– Нет, на кече, на паруснике. Нас было девять с командой. Друзья моей матери.

– Тебе хорошо там спалось?

– Почти все время.

– Наверное, это здорово, – предположил Райан.

– Угу, сидишь целыми днями, пока все надираются в стельку. К пяти часам совсем одуревали.

– Ты жила с матерью и отцом?

– Я жила то с одним отцом, то с другим. Мать все время твердила: "Детка, может быть, спустишься вниз, отдохнешь?" Или: "Может, пойдешь поплаваешь? Поищешь красивые раковины?" То есть вали отсюда, вот что она хотела сказать. Или предлагала: "Может быть, поговоришь вон с тем интересным мальчиком? Он приблизительно твоего возраста, детка".

– Сколько тебе тогда было?

– Четырнадцать.

– А теперь ты с ней ладишь?

– Я теперь с ней не вижусь.

– Она знает, чем ты занимаешься... Я хочу сказать, где ты живешь?

– А ты рассказывал своей матери, что воруешь?

– Я этим больше не занимаюсь, – отрезал Райан.

– А когда занимался "вэ-пэ", или как там это называется, говорил?

– Нет.

– А я сообщила старушке маме, что спуталась с Реем Ритчи, – заявила Нэнси. – Но она не желает об этом думать. Любит, чтоб все было прили-и-ично. – Она подчеркнуто растянула последнее слово.

– Ну а ты чего ждала?

– Я ничего не ждала. Она не настоящая. Я хочу сказать, не такая, какой кажется с виду. – Нэнси нащупала пачку сигарет и скомкала в кулаке. – Проклятие, мы все выкурили.

– Что ты имеешь в виду – не настоящая?

Нэнси задумалась, свернувшись на кушетке напротив него в чересчур большом для нее свитере.

– Притворяется идеальной леди. Снаружи она Идеальная Леди, ведет идеальную, идеально нормальную жизнь. Но изнутри Идеальной Леди выглядывает настоящая личность, такая же гнусная, как все прочие, пережившая в доказательство три гнусных брака.

– И она сидит внутри, да? – спросил Райан.

– Мать никогда не признается, но это так. Можно увидеть, как эта личность выглядывает. – Нэнси улыбнулась. – Забавно ее выманивать. Она часто выглядывает, а порой даже голову высовывает. Но мне никогда не удавалось заставить ее вылезти целиком.

– Не понимаю, – помотал головой Райан.

– Не важно. Хорошо бы раздобыть сигареты, – проговорила Нэнси. Потом допила "Колд Дак" и опять наполнила стаканы. – Нравится?

– Нормально.

– Только ты предпочитаешь опрокинуть рюмку и выпить пивка.

– Либо то, либо другое.

– Славный старик Боб-младший пьет только пиво. А Рей – мартини.

Райан наклонился над столом, сложив на краю руки.

– Можно тебя спросить?

– Что я тут делаю? – договорила за него Нэнси.

– Что-то вроде того.

– Наверное, просто так вышло, – объяснила она. – Ищу кайф, как все прочие.

– Почему с Реем Ритчи, с типом, который на двадцать лет старше тебя?

– На двадцать пять, Чарли.

– Хорошо, но зачем?

– Зачем ты воровал?

– Я сказал, больше этим не занимаюсь.

– Ты когда-нибудь деньги крал?

Райан поколебался:

– Иногда, если попадались.

– Какая была самая большая сумма?

– Семьдесят восемь долларов.

Нэнси медленно провела пальцами по ободку своего стакана.

– А если б попались пятьдесят тысяч? – Она взглянула на Райана. – От пятидесяти до пятидесяти пяти? Хватило бы у тебя духа их взять?

Райан сидел, расслабившись, глядя ей в глаза, снова слушая слабое поскрипывание катера, ожидая, когда девушка как-нибудь истолкует его молчание и взгляд. Он не улыбнулся, не высказал ни одного замечания, не попробовал пошутить; нечего было спрашивать, серьезно ли она это говорит. Но как только сказала, понял – в этом-то все и дело, именно поэтому она здесь, и он здесь тоже именно поэтому.

– Если тебе просто не хочется это обсуждать... – произнесла Нэнси.

– Чьи пятьдесят тысяч, Рея?

– Угу.

– Где?

– В охотничьем домике.

– Он держит в охотничьем домике пятьдесят тысяч? И они там так просто лежат?

– Их привезут вечером перед расплатой со сборщиками. – Нэнси внимательно посмотрела на него. – Умножь триста пятьдесят рабочих на сто пятьдесят долларов. В среднем ведь так получается?

– Приблизительно.

– Получается пятьдесят две тысячи пятьсот. Не чеком, наличными. Разложены по конвертам. Триста пятьдесят конвертов в двух картонных коробках.

– Откуда ты знаешь?

– Так было в прошлом году и в этом, когда расплачивались за посадки или за что там, не знаю.

– Рей привозит деньги? Как они туда попадают?

– Точно не знаю, – ответила Нэнси. – В прошлом году мы были в охотничьем домике, подъехал полицейский автомобиль, вышел Боб-младший с коробками и поставил их в офисе Рея, в рабочем кабинете.

– Деньги уже разложены по конвертам?

– Угу. Потом на следующий день Боб-младший сел за карточный столик, рабочие выстроились в очередь, и он с ними расплатился.

– Откуда ты знаешь, что деньги всегда привозят за день до расчета?

– Боб-младший рассказывал.

– Ты его спрашивала?

– В разговоре. Он сказал, всегда так делают.

– И оставляют там деньги, позабыв про них на всю ночь?

– Не совсем. – Нэнси сделала паузу. – Боб-младший говорил, что он остается при них. Не знаю, в той же самой комнате или нет, но точно в охотничьем домике.

– Ну, если он сидит на коробках, как же мы их возьмем? Нэнси пожала плечами:

– Не знаю. Может быть, ты обождешь, пока он пойдет в ванную?

– Должен быть способ забраться в дом, – заметил Райан. – Если у тебя всего минута, нельзя шататься поблизости да устраивать взлом, чтобы влезть.

– Может, отправимся туда за день и все подготовим?

Райан прикончил "Колд Дак" из своего стакана.

– Точно нету сигарет?

– Я уже смотрела.

– Сколько ты над этим думала?

– Мне это в голову не приходило, пока я тебя не увидела в воскресенье.

– Почему меня?

– Не скромничай. Из-за твоих арестов.

– Пятьдесят тысяч – не телевизор.

– Они меньше весят, – отозвалась Нэнси. – Подумай в этом плане.

– Я хочу спросить, почему вообще это пришло тебе в голову? У тебя есть почти все, чего пожелаешь.

– И чего не пожелаю. – Нэнси потянулась к нему, волосы свесились ей на лицо. – Давай не будем вдаваться во все "почему", ладно?

Райан снова вернулся мыслями к пятидесяти тысячам.

– Предлагаешь поделиться?

– Конечно. Я не жадная.

– А если я все заберу?

– Да ведь ты будешь знать, что я об этом знаю, и перестанешь спать по ночам, пока тебя не арестуют.

– Возьмем, и что потом? Как будем удирать?

– Удирать мы не будем, – сказала Нэнси. – Мы спрячем деньги.

– Где?

– В доме на берегу.

– Да ну тебя!

– Правда. Самое лучшее место, прямо под носом у Рея. Ты останешься в Джиниве-Бич, пока Рей не закроет дом на зиму, потом влезешь и заберешь. Я пробуду с ним недели две после возвращения в Детройт, потом мы поцапаемся, и я уйду.