Небеса подождут

– Отец нашел вам самого лучшего адвоката, – кивнул Тони. – Вы помирились с отцом?

– Посмотрим, как дальше пойдет. Все считают, что тогда меня засудили.

– Да, верно. Но ведь вам известно, что вы все равно будете сидеть. – Плечи Тони подпрыгивали в такт движению трамвая. – Не верю собственному счастью – надо же, как я на вас наскочил. Мне необходимо узнать ваше мнение о процессе. Я собираюсь написать репортаж о нем, как только закончу серию статей об Объединенном профсоюзе шахтеров и их митингах. Пишу для "Уорлд" в Талсе. Беру интервью у парней, которые живут в шахтерских городках и копают уголь... Джек, – спросил он чуть погодя, – если не секрет, куда вы направляетесь?

– На шахту "Мессина" – кажется, так она называется? Крэг-Вэлли, рядом с Хартшорном. Только сейчас там никого нет, все в суде. Поэтому я просто езжу и осматриваю окрестности. По-моему, у меня живот болит от вони. Старые мулы все время пускают газы.

– Вам правда плохо?

– С тех пор, как я попробовал копать уголь. Наверное, надо вернуться на работу к отцу.

– Я все стараюсь понять, – продолжал Тони, – как вам удалось столько всего проделать после перестрелки в борделе. Вы поехали прямиком в Канзас-Сити, но там не задержались.

– Смотрел достопримечательности.

– Ограбили банк?

– Откуда ты знаешь?

– Об этом писали все газеты.

– У тебя, случайно, нет с собой экземплярчика?

– Я вырезал статьи и послал их в редакцию "Настоящего детектива", пока возился с машиной. Просто невероятно, что вы на свободе!

– Я же говорил. Меня выпустили под залог.

– Разве вас не должны были экстрадировать в Канзас-Сити?

– Откуда мне знать? Я ведь не маршал.

Трамвай шел и шел; Джек курил.

– На свидание с Гайтоном меня привезли в отель "Олдридж", – похвастался он.

– Где вы жили в Канзас-Сити?

– Мы с Хейди сняли дом.

– А я так понял, что вы сразу вернулись.

– Говорю тебе, я осматривал достопримечательности.

Помолчав, Тони нерешительно спросил:

– Вам там, случайно, не встретилась Элоди?

– А как же, – хмыкнул Джек. – Она в полном порядке.

– Я не видел ее, когда приезжал за машиной, – сказал Тони. – Хотя и собирался. Она написала мне записку, спрашивала, почему бы нам не пожить вместе, но я... я не знаю.

– Помню-помню, еще здесь ты положил глаз на Элоди. Ты хоть раз трахнул ее? Хейди говорит, она любит по-собачьи – для разнообразия. Но больше она не торгует собой – так Хейди называет свое ремесло. Теперь она работает официанткой в ночном клубе. По-моему, зря.

Некоторое время они ехали молча. Вагон качало, он звенел на стрелках, Джек отпихивал шахтеров, которых кидало на него на поворотах.

– Так мне, по-вашему, стоит повидаться с ней? – спросил Тони. – Вернуться в Канзас-Сити?

– С кем, с Элоди? – переспросил Джек. – Конечно! Не упускай случая!

Они сошли с трамвая на восточной окраине Хартшорна, всего в двух кварталах от меблированных комнат, в которых остановился Тони и где он оставил машину. Он сказал Джеку, что еще два дня будет ездить на трамвае и беседовать с шахтерами. Джек сообщил, что вернулся только за вещами, которые сдал в китайскую прачечную, – вот почему на нем рабочая одежда. Остается надеяться, Прибавил он, что китаезы не испортили его шелковые рубашки.

Тони не поверил ни единому его слову.

Надо же – был в "Олдридже" с Сесилом Гайтоном, и Сесил велел ему забрать вещи и вернуться!

– Если хочешь, я расскажу тебе, как меня засудили... – предложил Джек. – Мы как раз обсуждали первый процесс с Сесилом. Он обещал вызвать свидетелей, которые расскажут, как нам всем было тогда страшно: ведь мы могли сгореть заживо. А потом меня освободят прямо в зале суда.

– А как же банк в Канзас-Сити?

– В Северном Канзас-Сити. Сесил мне сказал: оказывается, нет ни одного свидетеля, который видел, как я застрелил охранника. А я ответил: "А знаете, почему? Свидетелям заплатил один человек, который не хочет, чтобы меня посадили на электрический стул. Он хочет залить мои ноги цементом, подождать, пока раствор затвердеет, а потом утопить меня в реке Миссури. Вот как там делаются дела".

– И кто же тот человек? – поинтересовался Тони.

– Он подчиняется только Боссу Пендергасту. Хотите послушать, как в Канзас-Сити делают политику? Тот парень сказал, что я должен ему две с половиной тысячи баксов. Я ответил, что таких денег у меня нет и платить я не буду. Неужели из-за такой мелочи он явится за мной в Оклахому?

Они дошли до меблированных комнат, перед которыми был припаркован "форд" Тони. Какой-то парнишка в бриджах протирал машину тряпкой. Тони подозвал его, бросил ему четвертак, парнишка поблагодарил и помчался поскорее тратить заработанное.

– Кстати, – продолжал Джек, – перед тем как начать мучить клиента вопросами, Сесил Гайтон наливает ему выпить. У тебя выпивка есть?

– Я не собирался устраивать вечеринку, – ответил Тони.

– Сесил говорит, за бутылкой беседовать приятнее. Знаю я здесь одного бутлегера; он поставлял мне виски, когда я держал бордель. Если позволишь воспользоваться твоей машиной, я заеду в прачечную, а на обратном пути куплю бутылочку. А ты пока почитай газету. Как тебе мой план?

– Не знаю. – Тони покачал головой. – Один раз мою машину уже угоняли.

– Не волнуйся, – заверил его Джек, – когда я пойду к китаезам за рубашками, я не забуду ее запереть.

19

Боб Макмахон уверял Карла, что дела у них в последнее время идут не так плохо.

– Если не считать Джека Белмонта, – возразил Карл. – Веди он себя прилично, папаша дал бы ему столько денег, сколько он пожелает.

– Выше голову, – ответил Макмахон, просмотрев лежащий на столе рапорт. – Вчера застрелили Клайда Барроу и Бонни Паркер.

– Давно пора, – кивнул Карл.

– Возле Гибсленда в Луизиане. Тут написано, что им перегородили дорогу, но это больше похоже на засаду. Видимо, на них настучал какой-то их знакомый. Вот слова техасского рейнджера, возглавлявшего отряд: чтобы остановить их машину, пришлось выпустить по ней сто восемьдесят семь пуль.

– И все?

– Бонни ела сандвич. Самый большой их улов в банке составил полторы тысячи. Джон Диллинджер назвал их парочкой молокососов.

– А сам Диллинджер сколько уносил?

– Семьдесят четыре тысячи, – ответил Макмахон, не поднимая головы. – В прошлом году из банка в Гринкасле, штат Индиана. Он сказал, что Бонни и Клайд опозорили профессию налетчиков.

– Я очень рад, что их больше нет, – сказал Карл.

– Скорее бы избавиться от Джека Белмонта. Он меня с ума сведет. Раз у его папаши столько денег, почему бы Джеку не образумиться и не радоваться тому, что есть? Вот он уже второй раз сбегает на машине писаки из "Настоящего детектива". Сказал тому, что заедет за бельем в прачечную. Почему Тони не поехал с ним?

– Джек – болтун, – ответил Карл. – Ему нужно было придумать предлог, чтобы поехать одному. Может, сказал, что по дороге купит бутылочку? А Тони вежливый, не мог сказать: "Не кради мою машину".

– Знаешь, как он сбежал? Его привезли в город на свидание с адвокатом перед апелляционным судом.

– Сесил Гайтон, – кивнул Карл. – Я читал.

– Он, Сесил, мне позвонил. Он был почти уверен, что ему удастся добиться для Белмонта оправдательного приговора; главное, Сесил ведь и Джеку так сказал. Зачем тому было пытаться убегать?

– Он не пытался, он просто сбежал. И чуть не убил своего охранника. Он пообещал мне вырваться на волю и пристрелить меня в упор. Возможна и другая причина побега – экстрадиция в Канзас. Правда, Джек уверял, что его там не посадят. Никто не видел, как он убил старика охранника.

– Но банк ведь он ограбил?

– Не знаю, – сказал Карл. – В Канзас-Сити дела делаются по-другому, чем везде. Если Тедди Ритц сам захочет наказать Джека, например пристрелить его, тогда даже банковские служащие заявят, что в глаза Джека не видели.