Черепашья луна

— Я прилечу сегодня же, — говорит Эван.

Он работает архитектором в крупной фирме, и пока они были женаты, у него всегда не хватало времени. После развода он стал свободнее. Он не ездит в офис по пятницам, соглашается взять менее важных заказчиков, проектирует летние домики в Беллпорте и перестраивает гостиные.

— Я могу прямо сейчас поехать в аэропорт.

— Нет, — говорит Люси. — Не нужно. Он, может, как раз сейчас едет в Нью-Йорк.

— Господи, — говорит Эван. — Ты права. Я остаюсь. Черт побери, — добавляет он. Голос у него несчастный. — Послушай, давай не будем винить друг друга во всем каждый раз, когда с ним что-то случается. Нельзя же так.

— Мы всегда так делали, — произносит Люси тихо.

— Ну, тогда у нас все было в порядке, — мягко говорит Эван. — Мы были женаты.

Он говорит с ней так ласково, что это невыносимо, а еще невыносимей сидеть дома и ждать, пока Кейта отловят. Ей хочется взять ситуацию в свои руки, хоть немного.

— Я позвоню тебе сразу, как только что-нибудь узнаю, — говорит Люси Эвану, и ее слова звучат весьма убедительно.

Положив трубку, она включает автоответчик, потом одевается, умывается холодной водой. В темных очках, чтобы скрыть распухшие глаза, она садится за руль и едет в «Сан гералд». Искать Пола ей не приходится, он сам подходит к ней из-за спины, когда она запирает машину.

— Беда с твоим мальчишкой, сочувствую, — говорит он.

Люси резко поворачивается. Он тоже в темных очках, так что преимуществ нет ни у кого. Асфальт под ногами горячий, и жар поднимается вверх прозрачными змейками.

— С таким послужным списком рано или поздно он все равно кинулся бы в бега, — говорит Пол. — Если верить статистике.

Люси догадывается, что у нее, наверное, отвисла челюсть, потому что Пол добавляет с ухмылкой:

— Откуда я знаю, что он сбежал? — Он постукивает себя по лбу с таким видом, будто там у него секретное оружие. — Послушай, да не волнуйся ты, — советует он Люси. — Ну, дернул он в Атланту, или в Сан-Франциско, или к отцу. Могу поспорить.

Люси улыбается ему; мысль о том, что ее сын сбежал не один, а в компании с тем самым ребенком, следы которого ищет Пол, приносит ей странное, горькое удовлетворение.

— Расскажи мне о Карен Райт, — просит Люси, шагая за Полом, когда он идет к своему припаркованному невдалеке «вольво».

— На самом деле это не ее имя, — отвечает Пол. — И цвет волос не ее, и возраст, и автомобильные права тоже.

Вдруг он поворачивается.

— Зачем тебе? Что ты о ней знаешь?

— Ничего, — говорит Люси.

Она отступает на шаг и поправляет на носу темные очки.

— Если ты хочешь когда-нибудь писать не только некрологи, учись обращать внимание на детали, — говорит Пол.

— Ты прав, — говорит Люси и прикусывает губу — слегка, не до крови.

— Ты в лифте с ней сталкивалась? — говорит Пол, рывком открывая дверцу машины.

— Ну да, — признается Люси.

— У бассейна сидела в соседнем шезлонге? Просила у нее крем от загара?

— Кажется, да, — говорит Люси.

— Тогда, если бы ты обращала внимание на детали, ты знала бы о ней минимум десять вещей, которые навели бы нас на след.

«Вольво» исчезает в конце Западной Мейн-стрит, а Люси так и стоит на дороге в сизом облаке выхлопов. Она снимает очки, надевает их на макушку. Стоит в свете яркого, окрашенного лимонным солнцем утра, еще и не позднего и по-настоящему не жаркого, и до нее постепенно начинает доходить, что она, Люси, знает о своей соседке намного больше, чем Пол мог бы мечтать. Знает, например, в какой парикмахерской та стриглась, и не только в Верити, но и раньше, в той, прежней жизни. В Нью-Йорке.

— Детка, ты тут изжаришься, — говорит ей Китти Басс.

Люси так пугается звука ее голоса, раздавшегося у самого уха, что шарахается в сторону. На мгновение ей кажется, будто это голос Карен, нежный, ровный и очень далекий.

Китти обнимает ее за плечи, чтобы удержать.

— В любом случае здесь тебе делать нечего. Ты должна сидеть дома и ждать Кейта. Вопрос не в том, вернется он домой или нет, а в том, наорешь ты на него или нет. И прекрати думать о своей убитой соседке.

— А о ком я должна думать? — спрашивает Люси. — О Джулиане Кэше?

— Ты серьезно? — говорит Китти. — Слушай, я расскажу тебе про него все, что тебе следует знать. — Она взмахивает рукой, и два серебряных браслета у нее на запястье стукаются друг о друга, звякнув, как колокольчики. — Первое: держись от него подальше.

— Я бы с радостью, — говорит Люси. — Но именно он ищет Кейта.

— Вот и хорошо. Свое дело он знает, — говорит Китти. — Когда-то, миллион лет назад, Джулиан Кэш сделал несчастной мою Джейни. Тогда мы все думали, что ему прямая дорога в ад, но он попал не в ад, а в армию.

Люси обещает Китти отправиться домой, непременно что-нибудь съесть, а потом лечь на диван и положить на лоб мокрую салфетку. Но вместо этого она едет на угол Западной Мейн-стрит и Седьмой, и ей даже удается найти место для парковки возле парикмахерской.

— Люси, у меня все расписано, — говорит при виде ее Ди. — Возьми номерок. У меня будет время только после обеда.

Она отходит от кресла, обмотав голову клиентки полотенцем и оставляя ее сидеть перед зеркалом.

— Я слышала, у тебя сын сбежал, — мрачно говорит Ди.

Она достает из кармана рабочего халата пачку легкого «Кента» и нашаривает коробок спичек.

— Слава богу, мои уже выросли и живут отдельно. Запросто могут свести с ума, без проблем.

Ди протягивает руку, берет в пальцы прядку волос Люси, рассматривая цвет.

— Все-таки я считаю, тебе надо слегка подкраситься, — говорит она. — Нужно меняться.

— Это ведь ты стригла Карен Райт? — спрашивает Люси.

Ди делает глубокую затяжку и кивает.

— Веришь? — говорит она. — Она была тут у меня всего две недели назад. Теперь буду на ночь запирать дверь на два замка.

— У нее был друг или кто-нибудь, с кем она была близка? — спрашивает Люси.

— Со своей дочкой. Вот с кем она была близка. Она держала ее на коленях, даже когда я ей голову мыла. Даже думать не хочу, где теперь девочка.

— Она не работала?

— Она работала матерью на полную ставку, — говорит Ди. — Некоторые теперь, когда это слышат, реагируют так, будто это преступление. — Ди гасит окурок в пепельнице. — Вообще-то она, конечно, не рвалась на работу, — признает Ди. — Не то чтобы я хотела сказать что-то против. По-моему, у нее заканчивались деньги. Она никогда не расплачивалась ни кредиткой, ни чеком, хотя мне это удобнее. Только наличными. А когда была на мели, то смеялась, мол, пора опять в Хартфорд-Бич.

Люси явно не понимает смысла этой фразы, и Ди добавляет:

— Тебе, значит, не приходилось бывать на мели.

— Пока нет, — говорит Люси.

— В Хартфорд-Бич ломбард. Обручальных колец там полно — когда долги за квартиру, все едут туда.

Пятнадцать минут уходит у Люси на то, чтобы добраться до Хартфорд-Бич, хотя теперь на перекрестках она останавливает свой «мустанг» на красный свет; потом еще пятнадцать минут колесит по городу, разыскивая «Ломбард Хэллета». Когда она наконец выключает зажигание, система охлаждения выходит из строя, и в радиаторе вскипает вода. Люси выскакивает из машины, распахивает капот и отскакивает назад, увернувшись от струи горячего пара. Она вспоминает Нью-Йорк, где цветут кизил и азалии. Здесь, в Хартфорд-Бич, стоят поблекшие от жары лаймы, вонючие, как дешевый крем после бритья. Люси идет по улице в поисках бензоколонки, и туфли ее увязают в горячем асфальте. По правую руку она видит ломбард, «Макдоналдс» и «Сан банк». Слева — патрульная машина из Верити, до того заляпанная грязью, что Люси не сразу удается прочесть надпись «К-9». Из машины выходит Джулиан Кэш и, облокотившись о капот, разминает поясницу. В руке, которой он приветствует Люси, он держит банку теплой колы. Все стекла в патрульной машине опущены, из окошка высовывает голову Лоретта.

— Удивительно, как могут собаки выдерживать такую жару, правда? — говорит Джулиан, когда Люси подходит ближе. — Кажется, вот-вот спятит и кинется на первого встречного.