Страница 25 из 27
Дуг отошел от нее на шаг, взглянул внимательно.
— Веришь, а я ведь не взял эту Марту.
— Почему?
— Мне стало жаль ее. Это хорошо, что ты устроила ее в клинику.
— Бедная девочка.
— В общем-то да. Ну что ж, прощай, Сандра. Я скоро уезжаю, надолго.
— Опять?
— Труба зовет, милочка. Но мы еще встретимся. Как старые друзья. Я всегда готов тебе помочь.
— Спасибо за все, Дуг Скотт. Я тебе тоже всегда готова помочь.
— Я рад. Успеха в новой жизни.
— И тебе. Береги себя.
Она слышала, как зарычал «ягуар» Дуга, потом все звуки стихли. Сандре показалось, что вместе со звуками ушла ее прошлая жизнь. Она оставила ее для новой жизни.
И новая жизнь началась рано утром, когда она открыла «Музыкальное обозрение».
"Успех потрясающий! Новое направление в джазе, которое в сущности не раз уже возникало в свете рампы, на сей раз прозвучало как никогда мощно. Подвинься, мейнстрим! Прочь, неизменность стиля! Потеснитесь, джазовые традиции! На смену идет симфо-джаз Говарда Нистрема. Сам Говард Нистрем является синтезом Северной Европы и свободных просторов Северной Америки. Его легкие наполнены воздухом Восточной Европы, в которой сегодня ощущается беспредельная, необузданная свобода духа, прорвавшего строгие рамки и установленные правила. Все это, соединив, он вывез в Юго-Восточную Азию. Его саксофон пропел чувственную и сладостную песню джаза, от которой фанаты лишались не только сил, но и, кажется, рассудка…
Говарду Нистрему осталось присоединить только мелодии космоса, и, судя по всему, он способен впитать в себя даже их…"
Издание Мэри Спирс не пожалело места для фотографий Линн, на которых она запечатлела успех своего патрона.
Мэри позвонила Сандре, и та даже слегка опешила: такого голоса она еще не слышала у своей клиентки. Казалось, это вопил самый настоящий адреналин.
— Сандра, — кричала в телефон Мэри, — я твоя должница! Экземпляры моего журнала просто сметаются с прилавков! Я выпускаю дополнительный тираж! Я готова вложиться в диски!
— Мэри, торопись, — посоветовала Сандра. — Я могу сказать тебе: время есть, но оно утекает так же быстро, как те деньги, которые ты не успеешь заработать на Говарде Нистреме, если опоздаешь.
— Мои люди уже улетели на Восток! — с гордостью сообщила Мэри. — К моменту появления Говарда в Штатах диск будет лежать на прилавках!
— Отлично!
Распрощавшись с Мэри Спирс, Сандра набрала номер Келли.
— Келли? Как ты, девочка? — Сандра почувствовала, как изменился ее голос, в нем слышалась нежность, которой никогда не возникало в разговоре с кем-то еще. Никогда.
— Сандра! У меня все хорошо. Я видела папу по телевизору. Он так вспотел, у него было мокрое лицо. Он устал, да?
— Наверняка. Но ты могла бы ему позвонить.
— Я собиралась, но мне некогда.
— А что ты делаешь?
— Спорила с Майклом.
— А кто такой Майкл?
— Да есть тут один тип. — Келли вздохнула и засопела. — Он в меня влюбился.
— Ого! — выдохнула Сандра. — И какой он?
— Ну.., я тебе его нарисую.
— И пришлешь, да?
— Да. А когда приедешь, я тебе его покажу. Он ничего, но очень сильно рыжий. Отсмеявшись, Сандра спросила:
— Ты слушаешь мой голос перед сном?
— Я уже выучила все кассеты наизусть. Пришли мне еще.
— Думаю, мы скоро встретимся.
— Ты приедешь ко мне?
— Ты приедешь ко мне. Уже скоро.
— Вот здорово! А папа?
— И папа тоже.
— Целую тебя, Сандра.
— И я тебя. Крепко-крепко.
Облегченно вздохнув, она подошла к зеркалу. На нее смотрела высокая темноволосая женщина с идеальной стрижкой, в идеальном костюме и в идеальных туфлях. Лицо свежее, молодое. Ей тридцать шесть лет. У нее семилетняя дочь и знаменитый муж-музыкант. Она преуспевающий психолог с обширной клиентурой. У нее дом во Флориде. Вот то, что она есть. Точнее, почти есть. Потому что ни дочь, ни муж пока не знают, что они дочь и муж Сандры Мередит, лучшей подруги покойной матери Келли и покойной жены Говарда Нистрема.
Сандра повернулась в профиль, с удовлетворением отметив, что он по-прежнему безупречен — время не тронуло ее черты, они свежи и четки. Она еще долго будет такой, но не вечно. Да, есть способы продлить молодость, гормональные таблетки в том числе. Но какой смысл умереть молодой? Природу опасно обманывать — пример тому Пэт Трифиро. Она, Сандра, согласна стареть, но это будет красиво. Уж она постарается. Рядом с любящим мужем и детьми это возможно.
Итак, она обеспечила успех Говарду, а теперь этот успех надо разделить с ним. Не на сцене и не в музыке. Чувственно.
— Я уезжаю на несколько дней, — сказала она своей секретарше. — Оставляю дела на тебя. — Сандра улыбнулась. — Не скучай. Кстати, ты снова очень хорошо выглядишь. Уж не собираешься ли ты меня покинуть ради какого-то ковбоя, а?
Милли опустила глаза, а щеки покрылись легким румянцем.
— Возможно, Сандра.
— А тебе очень хочется, да?
— Он такой замечательный.
— Это он ездит на «альфа-ромео»? На красной спортивной машине, да?
— Да…
— Не сын ли он арабского шейха?
— Нет. Нефтяного магната.
— Немного не угадала. Он из…
— Он из России, Сандра.
— Ого! Ты рискуешь.
— Нет. Я просто его люблю.
— Желаю успеха, девочка. Но подожди моего возвращения, не улетай к медведям прямо сейчас. Хорошо?
— Обещаю.
Сандра вышла из офиса, села в машину и отправилась домой собирать вещи. Через два дня Говард должен быть во Вьетнаме. Там, на юге, в курортном городке Вунгтау, состоится джазовый концерт музыкантов из стран Юго-Восточной Азии. Говард будет на нем американской звездой, он единственный из всех, кто не захотел воспринимать Вьетнам с позиций прошлого, ушедшего времени. Сейчас Говард всем сердцем устремлен в будущее.
Долгий перелет не утомил Сандру. Она слушала музыку, надев наушники, читала газеты, потом завернулась в клетчатый шерстяной плед и, потягивая красное сухое чилийское вино, которое принесла стюардесса, расслаблялась.
Все должно произойти в Вунгтау. Сандра прочла об этом курортном местечке все, что могла, и поняла — там замечательно теплое море, сосны на берегу, но не такие, как у нее на родине, в Калифорнии. Теперь, сидя с закрытыми глазами, она увидела берег, покрытый мелким светлым песком, рыжеватые стволы сосен, и ей показалось, что она ощутила запах нагретой хвои. Море было совершенного изумрудного цвета и теплое, неважно, что на дворе уже стоял декабрь.
Потом Сандра представила звездное небо и Южный Крест на нем, вообразила ароматы чужой земли, которая там странного красного цвета. Она улыбнулась. А как все получится на самом деле?
И ответила себе: будет точно так, как я представляю.
А Говард? Как будет с ним?
Вместо ответа Сандра выпила остатки вина из прозрачного пластикового стаканчика.
Об этом она не станет сейчас думать. Это должно произойти спонтанно.
Огромный зал курортной гостиницы набит битком. Сандра устроилась в третьем ряду, в самом центре, у прохода. Она была в розовом костюме — брюки и пиджак, застегнутый на одну перламутровую пуговицу. Она намеренно выбрала любимый фасон и любимый цвет вьетнамских женщин, тем более что чернота ее волос могла соперничать разве что с чернотой и блеском и густотой их волос. Она, между прочим, и подстрижена точно так же, как они. У них даже волосы похожей структуры. Сандра Мередит всегда прекрасно чувствовала среду, она обладала точным, безошибочным чутьем — где ей следует быть заметной, а где лучше затеряться в публике.
Играли джазовые композиции самого разного стиля и самых разных направлений, разных составов. Здесь были и многочисленные биг-бэнды, и квартеты, и трио. Они играли все — от кул-джаза и соула до авангардного. Последний играли поляки, они, кажется, больше ничего не умели играть. Отчаянно, с наслаждением блюзовали африканцы — черные парни из Кении, их солистка была просто потрясающей. Но у них чувствовалась английская школы игры. Китайские джазисты не произвели на Сандру впечатления — они пытались играть буги-вуги, но это так и осталось попыткой.