Страница 22 из 94
Чернышев приписывал английскому министерству неуспех в заключении союзного договора между Россиею и Англиею; он писал Панину: «Примите за несомненную правду, что, как долго сие министерство на своем месте пробудет, не должно ожидать никакого твердого предприятия, которое бы хотя мало Францию раздражить могло, ибо, если до того доходить будет, не удержит оно своих мест, для сохранения которых все сделать готовы». А Рошфор прямо объявил Чернышеву, что он считает прусского короля виновником того, что союзный договор между Россиею и Англиею не был заключен: Фридрих II чрез своего министра старался всюду разглашать в Лондоне, что было бы безрассудно с английской стороны давать какие-нибудь субсидии Швеции.
В конце августа Чернышев объявил Рошфору об отправлении русской эскадры в архипелаг. Рошфор не мог удержаться, чтоб не сказать: «Какое смелое предприятие! Как бы я желал, чтоб мы были теперь в войне с Франциею: два соединенных флота наделали бы прекрасных вещей!» Чернышев также не удержался, чтобы не поразгорячить англичанина. «Если бы здешнее министерство было поспокойнее дома, – сказал он, – то англичанам можно было бы приобрести теперь какое-нибудь владение в архипелаге, как французы овладели Корсикою, и, утвердившись в архипелаге, англичанам можно было бы уничтожить выгодную французскую торговлю в Леванте; Англия может иметь в России сильную помощницу не только на твердой земле, но и на море, когда русский флот попривыкнет быть и в здешних морях». «Как ошибаются те, – отвечал Рошфор, – которые думают, что русский флот не может оказать нам помощи в случае нужды!» Но когда английский посол при русском дворе лорд Каткарт сообщил своему министерству о существовании в Петербурге проекта образования из Крыма, Молдавии и Валахии независимых государств для ограждения от Турции, равно как из Финляндии независимого великого герцогства для ограждения от Швеции, то Рошфор отвечал ему, что такой план не вполне соответствует умеренности петербургского двора, нежеланию расширять свои границы; легко усмотреть, что такие независимые государства в сущности будут в полной зависимости от России. Рошфор сделал Каткарту замечание, чтоб он не очень увлекался удивлением к высокому характеру русской императрицы и некоторых ее министров, а предполагал бы в них известную долю честолюбия.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II АЛЕКСЕЕВНЫ. 1770 ГОД
Действия против турок в дунайских княжествах. – Движения генерала Штофельна. – Жалоба Румянцева на недостаток войска; ободрительное письмо к нему императрицы. – Негодование Екатерины на генерала Штофельна за сожжение городов и деревень. – Объяснения Румянцева относительно Штофельна, состояния Молдавии и Валахии и состояния русского войска. – Движение Румянцева из Подолии в дунайские княжества. – Чума. – Смерть Штофельна. – Записка гр. Григория Орлова о движении к Варне и Константинополю. – Осторожность Румянцева и переписка его с императрицею. – Победы Румянцева при Ларге и Кагуле. – Торжество в Петербурге. – Осада и взятие Бендер гр. П. И. Паниным. – Переговоры его с татарами о восстановлении их независимости. – Ногайские орды отказываются от турецкого подданства. – Состояние русского флота, прошедшего в Средиземное море. – Неудача Морейской экспедиции. – Истребление турецкого флота при Чесме. – Восторг Екатерины. – Переписка Орлова с европейскими консулами в Смирне. – Дальнейшие движения русского флота. – Странности на Кавказе; Тотлебен и Чоглоков. – Желание мира в Петербурге. – Политика Фридриха II. – Вопрос о разделе Польши. – Так называемый проект Линара. – История вопроса о разделе Польши. – Иосиф II, Кауниц и Мария-Терезия. – Второе свидание Фридриха II с императором Иосифом и Кауницем в Нейштадте. – Политический катехизис. – Захват Австриею польских земель. – План Иосифа относительно России и Турции. – Письмо Фридриха Екатерине с предложением посредничества. – Отстранение Россиею посредничества и принятие добрых услуг. – Русские условия мира. – Приезд в Петербург принца Генриха прусского; впечатление, произведенное им здесь. – Негодование Фридриха на отстранение Россиею посредничества. – Разговоры принца Генриха с Екатериною, Паниным и Сальдерном; переписка его с братом. – Письмо Екатерины к Фридриху с сообщением мирных условий. – Притворный ужас прусского короля по прочтении этих условий. – Вести из Польши о планах раздела. – Разговор принца Генриха с императрицею и гр. Чернышевым об австрийском захвате. – Письмо Генриха к брату, что тот может безопасно занять в Польше Вармийское епископство. – Дела польские; помощь Франции конфедератам. – Мнение Дюмурье о последних. – Станислав-Август поднимает голову; его переписка с Екатериною и разговоры с кн. Волконским. – Старания Волконского о реконфедерации; в Петербурге не соглашаются на эту меру. – Отношения России к Швеции, Дании и Англии.
В Петербурге толковали об условиях мира, которого сильно желали; но турки не были доведены до крайности прошлогоднею кампаниею, не просили мира, который следовало купить новыми тяжкими усилиями, новыми победами. «Победа – враг войны и начало мира; победою истребляется война и прокладывается путь к миру», – записала Екатерина. «Повторяю, – писала она Вольтеру, – мудрая Европа одобрит мои планы только в случае их удачи. Вы сравниваете план экспедиции в Средиземное море, который несправедливо мне приписывают (я предоставляю себе назвать автора плана, когда последний удастся), с предприятием Аннибала; но карфагеняне имели дело с колоссом, бывшим во всей своей силе, тогда как мы имеем пред собою слабый призрак, все части которого разваливаются при первом прикосновении». Видя, что Порта не намерена делать мирных предложений, Екатерина надеялась, что народ может побудить к этому султана, и писала Румянцеву: «В Леванте, сказывают, все готово к свержению ига нечестивого. Я чаю, поумножится еще у турок сумятица, если вы распустите неприметно слух до них, что их бешеный султан не хочет миру, которого бы он получить мог, если бы хотел; ибо вам известно, что Россия никогда не желала войны, но всеми силами всегда обороняться будет, как самый опыт доказывает, из чего последовать может легко и падение Турецкой империи».
Мы видели, что в 1769 году русские войска заняли оба дунайских княжества с их главными городами; но невыгода положения заключалась в том, что русские силы были разбросаны на большом пространстве, тогда как у турок оставались две крепости – Журжа и Браилов. Еще в конце 1769 года генерал-поручик Штофельн начал делать приготовления ко взятию Браилова, что очень занимало Екатерину, которая по карте видела важность места и не могла скрыть от Румянцева своего беспокойства, почему Браилов так долго не в русских руках, неужели главнокомандующий не считает его необходимым для обеспечения пребывания русской армии летом в Молдавии. В самом начале года турки предупредили Штофельна: значительный отряд их двинулся из Рущука на Фокшаны, чтоб разрезать русские силы между двумя главными городами княжеств – Бухарестом и Яссами; генерал-майоры Подгоричанин и Потемкин с незначительными сравнительно силами разбили неприятеля после чрезвычайно упорного сражения. Но еще прежде донесения о победе при Фокшанах имя этого местечка было упомянуто в другом печальном донесении: в его окрестностях появилась моровая язва, и враждебные к России газеты уже толковали, что русское войско будет ею истреблено. «Весною, – писала Екатерина Вольтеру, – чумные воскреснут для битв».
Нападение неприятеля на Бухарест было отбито; но Штофельн после удачной битвы с турками принужден был отступить от Браилова, найдя укрепления его слишком сильными; при отступлении он выжег 260 селений с целию отнять у неприятеля возможность опять напасть на Фокшаны. По известию, что снова опасность грозит Бухаресту от Журжи, Штофельн перешел сюда, поразил турок под Журжею, сжег этот город и 143 селения; пространство по Дунаю на 250 верст, от Прута до Ольты, было совершенно опустошено опять с целию предохранить Бухарест от нового нападения.