Страница 15 из 79
Кому же Петр принужден был дать пароль для безвестного пути?
Несколько раз в нашем рассказе упоминалось имя Анны Монс, красавицы Немецкой слободы, обворожившей великого царя. В 1704 году эта долгая и, по-видимому, крепкая связь рушилась: пошли слухи, что красавица сблизилась с прусским посланником Кейзерлингом и приняла предложение выйти за него замуж; чем руководилась при этом Анна, страстию или желанием при охлаждении царя обеспечить свое положение таким почетным браком, – мы не знаем, знаем одно, что она вместе с сестрою своею, Балк, подверглась опале, была посажена под арест. В марте 1706 года Головин дал знать царю, что Кейзерлинг бил челом, «чтоб Анне Монсовой и сестре ее Балкше дано было позволение ездить в кирху, и Балкову жену, буде мочно, отпустить к мужу. Сие просит он для того, что все причитают несчастие их ему, посланнику». Петр отвечал: «О Монше и сестре ее Балкше велел я писать Шафирову, чтоб дать ей позволение в кирху ездить, и то извольте исполнить». «Все причитают несчастие Монс и сестры ее мне», – говорит Кейзерлинг, а не говорит прямо: «Я виновник их несчастия». Нельзя не обратить внимания на эту неопределенность слов Кейзерлинга. Но в какой бы степени ни был справедлив слух об участии Кейзерлинга в опале Анны Монс с сестрою, верно также, что дело Монс не ограничивалось одними ее личными отношениями к царю, т. е. переменою их; дело было гораздо обширнее, и в него замешано было с 30 человек, что видно из письма Ромодановского к Петру в 1707 году: «С тридцать человек сидят у меня колодников по делу Монцовой; что мне об них укажешь?» Петр отвечал: «Которые сидят у вас по делу Монцовны колодники, и тем решение учинить с общего совету с бояры, по их винам смотря, чего они будут достойны». Вероятно, красавица Немецкой слободы и близкие к ней люди, пользуясь своим авантажем, позволяли себе разного рода злоупотребления. В упомянутом выше возражении Гюйсена на брошюру Нейгебауера говорится о Монсах: «Они этим снисхождением (царя) так широко воспользовались, что принялись ходатайствовать по делам внешней торговли и употребляли для того наемных стряпчих. Можно легко догадаться и даже рассчитать, сколько стекалось в это семейство подарков и драгоценностей от его клиентов. Столь великое и неожиданное счастие сделало Монсов высокомерными, и невозможно довольно надивиться, с какою неблагодарностию они злоупотребляли этими милостями, особенно когда пользовались запрещенными знаниями и прибегали к советам разных женщин, каким бы способом сохранить к их семейству милости царского величества».
Анне Монс нашлась более счастливая преемница. При дворе любимой сестры Петра, царевны Натальи Алексеевны, жило несколько женщин, которые играют значительную роль в судьбе Петра и его любимца Меншикова. Здесь жили две сестры Меншикова – Марья и Анна Даниловны, две сестры Арсеньевы – Дарья и Варвара Михайловны, Анисья Кирилловна Толстая. Из них Дарья Михайловна Арсеньева была в связи с Меншиковым и в 1706 году вышла за него замуж. В сентябре 1705 года Меншиков писал к ней: «Для бога, Дарья Михайловна, принуждай сестру, чтоб она училась непрестанно как русскому, так и немецкому ученью, чтоб даром время не проходило».
Мы видели, что Меншиков готовил свою сестру в невесты царю, но его замыслы не осуществились. С 1703 или 1704 года в числе названных женщин является молодая Екатерина, дочь лифляндского обывателя Самуила Скавронского, находившаяся, как говорят, в услужении у мариенбургского пастора Глюка и попавшаяся с ним вместе в плен к русским при взятии Мариенбурга. Под письмом названных женщин от 6 октября 1705 года к Петру подписались: «Анна Меншикова, Варвара (Арсеньева), Катерина сама третья. Тетка несмышленая (Толстая). Дарья глупая (Арсеньева). За сим Петр и Павел, благословения твоего прося, челом бьют». Если в октябре 1705 года Екатерина имела уже двоих детей, то мы можем приблизительно определить начало ее связи с Петром, и когда обратим внимание на время опалы Анны Монс, то эта опала может получить объяснение.
Счастливая соперница Анны Монс называлась сначала Катериною Василевскою – так она названа в собственноручной записке Петра от 5 января 1708 года: «Ежели что мне случится волею божиею, тогда три тысячи рублев, которые ныне на дворе господина князя Меншикова, отдать Катерине Василевской и с девочкою». По принятии православия она начала называться Екатериною Алексеевною по восприемнику своему царевичу Алексею. При этом же переменена была и фамилия: вместо Василевской ее начали называть Михайловою, фамилия, которую, как известно, носил и сам Петр. Связь Екатерины Алексеевны Михайловой с Меншиковым и его семейством была самая тесная, что видно из ее писем к светлейшему; тон этих писем хотя и изменяется вследствие постепенного изменения в положении Екатерины Алексеевны, но всегда остается дружественным. Так, в сентябре 1708 года она пишет вместе с Анисьей Толстой: «Милостивый наш государь батюшка князь Александр Данилович, здравствуй и с княгинею Дарьею Михайловною и с маленьким князем на множество лет. Благодарствую за писание твое; пожалуй, прикажи впредь к нам писать о своем здравии, чего всечасно слышати желаем. По отъезде нашем из Киева от вашего сиятельства ни единого письма не получили, о чем зело нам прискорбно. Но впредь просим, дабы незабвенны чрез писание вашей милости были. Пожалуй, наш батюшка, прикажи отписать про здоровье государево». Говоря о сыне Меншикова, Екатерина обыкновенно расточает самые ласкательные выражения. В письме из Москвы от 13 февраля 1710 года прежние дружественные отношения, но тон уже другой: «Доношу милости твоей, что господин контр-адмирал (Петр) милостию всевышнего бога в добром здравии, тако ж и я с детками своими при милости его в добром же здравии, только что собинная твоя дочка ныне скорбит зубками. Тако ж доношу, что г. контр-адмирал не в малой печали есть, что слышал, что милость твоя изволишь печалиться, что мало к милости твоей писал: и милость твоя впредь не изволь сумневаться, понеже ему здешнее пребывание, как милость твоя сам известен, велми суетно. Иван Аверкиев доносил про милость твою, что ты изволил трудиться и сам от Калинкиной деревни на большую дорогу изволил дорогу просекать; и я хозяину своему о том доносила, что зело угодно ему стало, что такой верный прикащик там остался. Дитя наше зело тоскует по бабушке, и ежели милости вашей в ней нужды нет, то извольте пожаловать к нам прислать немедленно». Подписано: «Екатерина». В письме из Петербурга от 8 апреля 1710 года находится PS: «Маленькие наши Аннушка и Елизавета вашей милости кланяются». Тон писем Меншикова к Екатерине Алексеевне изменялся также с изменением отношений ее к «хозяину своему». От 12 марта 1711 года последнее письмо от него к ней, надписанное: «Катерине Алексеевне Михайловой», с обычным обращением: «Катерина Алексеевна, многолетно о господе здравствуй!» В письме от 30 апреля того же года уже совершенно иное обращение: «Всемилостивейшая государыня царица!» и дочери Екатерины Алексеевны называются государынями царевнами. Екатерина в письме от 13 мая 1711 года подписалась: «Пребываю и остаюсь ваша невеска Екатерина».
Екатерина Алексеевна в своем новом значении, уже всем известном с 6 марта, отправлялась с «хозяином» в турецкий поход. Меншиков, верный приказчик, оставался в Петербурге стеречь парадиз и новые завоевания.
ГЛАВА BТОРАЯ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ПЕТРА I АЛЕКСЕЕВИЧА
Движение русских войск к южным границам. – Объявление народу о войне с турками. – Отъезд царя. – Его болезнь и печальное состояние духа. – Веселые вести. – Свидание с польским королем в Ярославле и договор с ним. – Сношения с турецкими христианами. – Молдавский господарь Кантемир. – Договор его с царем. – Сношения с сербами и черногорцами. – По просьбам христиан Петр торопит Шереметева. – Шереметев переходит Днестр. – Кантемир объявляет себя против турок. – Недостаток провианта. Переписка Петра с Шереметевым по этому поводу. – Царь у Прута. – Поездка его в Яссы. – Решение военного совета. – Переход армии через Прут, она окружена турками. – Отчаянное положение русских. – Затруднительное положение визиря. – Переговоры. – Мир. – Положение Петра. – Его письма в Сенат и к «своим». – Подканцлер Шафиров и молодой Шереметев остаются при визире для окончательного улажения дела. – Петр не хочет исполнять договор, пока Карл XII останутся в турецких владениях. – Турки требуют, чтоб русские не входили в Польшу. – Послы голландский и английский помогают Шафирову в переговорах. – Петр решается исполнить первую статью договора насчет отдачи Азова и срытия Таганрога. – Шафиров заключает новый договор. – Издержки при заключении этого договора. – Петр Толстой. – Усилия его и Шафирова противодействовать шведским внушениям. – Пребывание русских войск в Польше служат им в том главным препятствием, раздражая султана. – Шафиров, Толстой и Шереметев в Семибашенном замке. – Турция снова объявляет войну России за невывод войск из Польши. – Трусость султана. – Разлад его с Карлом XII. – Окончательное заключение мира между Россиею и Турциею. – Черногорцы. – Дела польские.