Страница 42 из 79
В днепровской Украйне дела начали принимать благоприятный для Москвы оборот; но иначе было на другой украйне, на другой козацкой реке, на Дону.
1674 год прошел здесь безо всякого дела. Новый воевода, сменивший Хитрово, князь Петр Хованский, пришел на Дон поздно, ходил осматривать места на Миюсе, где бы построить городок, и нашел, что нигде ничего построить нельзя; донесения воеводы царю наполнялись известиями о побегах ратных людей. Летом 1675 года государь послал на Дон указ идти на козачий ерек, прокопать его и построить городки. Хованский поговорил об указе тайно с атаманом Корнилом Яковлевым, и тот начал в Черкасске собирать круги и объявлять указ; козаки отвечали, что им прокапывать ерек, городки строить и в нужное время в осаде сидеть за. малолюдством невмочь, и, говоря эти слова, расходились из круга с криком. Атаман созвал их в круг в последний раз и допрашивал: «Скажите в одно слово, прокапывать ли ерек и городки строить ли? Чтобы мне писать о том к великому государю подлинно». Козаки и тут, не сказавши ничего наверное, хотели расходиться из круга. Корнил начал кричать с угрозами, чтобы не смели расходиться, не порешивши дела, и зашиб двоих или троих козаков палкою. Козаки зашумели, бросились на атамана и прибили его; одного из старшин, Родиона Калужанина, хотели убить до смерти, но тот убежал, отмахавшись ножом, и скрылся у Хованского в новом городке, где стояли государевы ратные люди. Через три дня Хованский поехал в Черкасск и взял Родиона с собою; после обедни воевода начал уговаривать козаков, чтобы они от непослушанья своего отстали и были с старшиною в совете. Козаки простили Родиона, позволили ему жить в Черкасске по-прежнему; но Корнил Яковлев атаманство сдал, и на его место выбрали Михайлу Самаренина.
Выбравши нового атамана, козаки собрались в круг и говорили, чтобы им идти на ерек для осмотру, можно ли им ерек прокопать и городки строить? Хованский отправился на ерек, взял с собою ратных людей тысячи с четыре, да атаман Михайло Самаренин взял с собою козаков тысячи с три, осмотрели места и нашли, что на ерке можно построить два городка, а третьего, против Азова, на взморье строить нельзя, потому что земля не сдержит, разве построить каменный. Хованский стал говорить козакам: «Мы начнем строить городки, а вы будете в них сидеть, будете получать государево жалованье». «Хотя бы нам государь положил жалованья и по сту рублей, то мы в городках сидеть не хотим, ради мы за великого государя помереть и без городков: в городки надобно людей 13000, а нас всех на реке только тысяч с шесть».
Осмотревши ерек, возвратились в Черкасск, и козаки стали между собою говорить, чтобы им идти на море для промыслу над неприятелями, а себе для добычи; собралось их три тысячи, и послали сказать Хованскому, чтобы дал им в помочь государевых ратных людей. Воевода сам пошел их провожать к ерку с 4000 войска. Но как пришли они на ерек, в те места, которые прежде осматривали, то нашли, что по другую сторону каланчи, от Азова, построены шанцы, в них сидят азовцы с пушками. Засвистали ядра и пули. Русские на своей стороне построили шанцы и стреляли в неприятеля через реку пятеро суток, многих побили, живых взяли троих и тем удовольствовались; козаки, узнав, что близ Азова стоят военные суда, испугались, на море не пошли и возвратились все в Черкасск.
Когда в Москве узнали об этих происшествиях, то на Дон к Хованскому пошла гневная государева грамота. «Козаки так делают, забыв страх божий и презрев наше жалованье, – писал царь, – в Москве атаман Родион Калужанин от имени всего войска бил челом, чтобы мы велели козакам и нашим ратным людям прокопать ерек и построить на нем три городка; говорил, что козаки охотно сядут в этих городках, если им дано будет по 10 рублей жалованья, что городки эти будут держать в осаде не один Азов, но и самый Царьгород; а теперь козаки во всем вам отказали и старшин своих обесчестили! Мы простим их по просьбе наших сыновей-царевичей, но с тем, чтобы они немедленно же шли на ерек и строили городки; если же этого не сделают, то жалованья нашего им не видать, и запретим нашим городам под смертною казнию пропускать к ним запасы».
Грамоту прочли козакам в кругу; в ответ поднялся шум, посыпались ругательства на Хованского за то, что грамота прислана по его письму, и отказались идти на ерек. Чтобы как-нибудь смягчить отказ, атаман и старшины объявили Хованскому, что они не смеют постановить никакого решения без совету с верховыми городками. Была и другая причина шуму в кругах: царь требовал выдачи известного вора Сеньки Буянка; Корнил Яковлев и другие добрые козаки приговаривали выдать Буянка; но другие козаки кричали Корнилу: «Повадился ты нас к Москве возить, будто азовских ясырей, будет с тебя и той удачи, что Разина отвез; если Буянка отдать, то и по достального козака присылки из Москвы ждать будет!»
Выступил в кругу Родион Калужанин и стал держать речь: «Из-за одного человека вы повеленье великого государя презираете. Вспомните, что вы говорили, лежа в камыше под каланчами? Что надобно на ерке город построить, будет он Азову вместо осады, а козакам на море будет путь свободный. По этим вашим словам, будучи на Москве, я великому государю известил; а теперь у вас во всем стало непостоянно». Фрол Минаев поддакивал Родиону, и на обоих поднялись крики: «Вы этим выслуживаетесь, берете ковши да соболи, а Дон разоряете; тебя, Фрола, растакую м…, на руку посадим, а другою раздавим!» Не слыхать было одного, атамана Михайлы Самаренина: хотя бы слово сказал и унял козаков!
С тех пор козаки начали дурно обходиться с государевыми ратными людьми, ругать их мясниками, прибили и ограбили стрельца, а управы не дали.
Надобно было выбирать в зимовую станицу для посылки в Москву, как был обычай; выбрали Корнила Яковлева и других козаков, которые отличались раденьем к государю. Корнил сказал, что он в зимовой станице не поедет: «Прежде я езжал в Москву и доносил великому государю нашу службу: а теперь что я ему объявлю? Что во всем вы ему непослушны?» Козаки зашумели. «Если ты не поедешь, – кричали они, – то мы тебя и с пасынком Родионом скуем, и, как ты Разина возил, так и с тобою сделаем». После этих угроз Корнил не посмел больше отказываться. «Смотри, ты в Москве немного говори, – кричали ему козаки, – говори одно, чтобы ратных людей от нас вывести, у нас и без них войска много!» Хованскому доносили, что во всех городках по станичным избам все козаки собираются идти на государевых ратных людей и московских стрельцов хотят побить, а городовым стрельцам дать волю; говорят: «Московских стрельцов немного, а украйные стрельцы с нами биться не будут. А если государь пришлет на Дон рать большую, то мы замиримся с Азовом и поднимем Крым; старшин, которые с Разиным не были и государю доброхотуют, побьем, чтобы они в Москву вестей не давали». Доносили, что ратных людей, которые бегут из полков, козаки уговаривают, чтобы остались с ними, а у них на весну всего будет много, и беглецы остаются на Дону. Во всех городках козаки пустили молву, что стрельцам в Москву идти незачем: боярин Матвеев за одного своего человека два приказа стрельцов велел порубить.
Когда на Дону узнали, что Хованский послал с этими вестями в Москву, то к нему явились старшины с объяснениями. «Мы узнали, – говорили они, – что некоторые пьяницы козаки в верхних городках начали волноваться и непристойные слова распускать и ты, князь, писал об этом государю; так мы тебя обнадеживаем, что у козаков в нижних городках никаких злых умыслов нет и не бывало, государю по присяге служат и вперед его наследникам служить будут. А если козаки-пьяницы в верхних городках и побунтовались, то мы воров сыщем и казним без пощады».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА
Сношения с Польшею после турецкого нашествия. – Рознь литовских сенаторов с польскими по поводу мира с турками. – Поляки требуют от Москвы сильной помощи. – Литовский гетман Пац советует не подавать этой помощи и обещает поддаться со всею Литвою государю русскому. – Свидерский – первый польский резидент в Москве. – Стольник Тяпкин – первый русский решденг в Варшаве. – Кончина короля Михаила. – Вопрос об избрании царевича Феодора Алексеевича на польский престол. – Условия избрания. – Переговоры о них. – Затруднительное положение Тяпкина и его жалобы. – Королевские выборы. – Избрание Яна Собеского в короли. – Разные вести о расположении нового короля к Москве. – Посольство Венславского в Москву. – Съезды. уполномоченных в Андрусове. – Поляки делают неудовольствия Тяпкину и стращают его миром короля с турками. – Жалобы Тяпкина на продажность поляков: он умоляет Матвеева отозвать его. – Поездка резидента к королю во Львов. – Сын Тяпкина польско-латинскою речью благодарит короля за школьную науку. – Разговоры старика Тяпкина с панами. – Злой ответ его гетману Пацу, смеявшемуся над русским войском. – Обращение короля с русским резидентом. – Поведение поляков по удалении неприятеля. – Сношения царя Алексея с Австриею, Швециею, Даниею. – Мысль о заведении флота на Балтийском море. – Сношения по этому поводу с Курляндиею. – Сношения с Голлиндиею, Англиею, Фршщиею, Испаниею, Италиею.