Страница 21 из 42
Мюриэль Кеннеди… КЕННЕДИ?
И все немедленно встало на свои места: и имя, и несомненное сходство между двумя людьми. Это была дочь бывшего старшего инспектора Кеннеди из отдела криминальных расследований, уволенного из полиции и отсидевшего 12 месяцев в тюрьме за то, что брал взятки от скупщиков краденого.
Семейное сходство теперь уже казалось несомненным. Кеннеди был красивым человеком.
Роджер замер.
Женщина продолжала улыбаться, теперь уже не так казенно.
— Вы поняли, кто я такая, мистер Вест?
— Полагаю, что да.
— Мы с отцом говорили о вас лишь вчера вечером.
— Вот как?
— Он сказал, что всегда верил — вы далеко пойдете.
Роджер рассмеялся:
— Никогда бы не подумал, что он может меня помнить!
— Как мне кажется, мой отец мало что забывает! — ответила она с вызовом.
На ее столе зазвучал зуммер и она поднялась:
— Это мистер Виддерман.
Пройдя мимо Роджера, она открыла дверь.
— Суперинтендант Вест, — объявила она.
У Роджера было неприятное ощущение, что она над ним подсмеивается, точно так же, как в свое время смеялись Виддерман и миссис Хьютон, которые должны были понести заслуженное наказание за совершенные проступки, но ухитрились его избежать.
Виддерман стоял за большим письменным столом в неожиданно просторной комнате с панелями из орехового дерева, тяжелыми бархатными портьерами, двумя удобными современными креслами и несколькими портретами женщин, которые когда-то были звездами его ночных клубов. На шкафчике для бумаг, тоже неожиданно, стояла фотография Мюриэль Кеннеди в туалете для коктейль-партии. В нем она выглядела весьма представительной и интересной.
— Садитесь, прошу вас, — предложил Виддерман. — Могу ли я послать за кофе?
— Нет, благодарю.
— Очень хорошо.
Виддерман посмотрел на женщину.
— Олл-райт, Мюриэль, благодарю вас. Позаботьтесь о том, чтобы нам не мешали, хорошо?
— Да, разумеется.
Дверь за ней закрылась.
Виддерман опустился в кресло и придвинул Весту коробку с сигарами. Ощущение изобилия денег было бесспорным. Сам он был маленьким коренастым человеком с широкой физиономией и крупными чертами лица. У него были густые волнистые волосы с проседью. В его наружности было что-то от боксера. Роджер подумал, что Виддерман напоминает ему Джека Демпси. Одет он был в прекрасно сшитый серый костюм. Крахмальная рубашка, галстук, запонки и булавка — все было безукоризненным. Этого человека можно было бы изобразить на обложке журнала «Искусство одеваться».
— Я пытаюсь угадать, что вас могло сюда привести, — начал Виддерман. — Буду счастлив оказаться полезным.
— Благодарю вас… Скажите, каким образом вчера вам удалось добраться до свидетеля от полиции?
Вообще-то выражение лица Виддермана не изменилось, только в глазах мелькнуло нечто вроде намека на смешок, как будто его что-то сильно забавляло.
— Я до него и не думал «добираться».
— Нам в Ярде он говорил одно, а на суде под нажимом вашего адвоката совершенно изменил свои показания.
— Адвокат произвел на меня впечатление очень умного молодого человека, — сказал он. — Я был им весьма доволен, так что он и его фирма могут рассчитывать на то, что в будущем я стану поручать им свои дела.
— Могу себе представить! — сухо сказал Роджер.
Он устроился поудобнее в кресле.
— Вас, наверное, не удивит то, что мы считаем — наш человек был подкуплен?
— В самом деле?
— И вас также не удивит, что мы намерены выяснить, так ли обстоит дело, а если да, то кто все это организовал.
— Мне вполне понятны ваши… намерения.
Виддерман положил руки на стол ладонями вниз. Пальцы у него были длинными и тонкими, ногти покрыты лаком: руки человека, никогда не занимавшегося физическим трудом. Голос у него был тихий, культурный, приятный, никто бы не догадался по его наружности и манерам, что он занимается неблаговидным бизнесом.
— Разрешите мне попробовать избавить вас от ненужных хлопот, мистер Вест. Я не подкупал и не пытался подкупить вашего свидетеля, и, насколько мне известно, мой адвокат тоже. Я руковожу совершенно законным бизнесом, который вы сами можете не одобрять, но в нем нет ничего запрещенного, доходы же он приносит хорошие, так что я просто не рискнул бы быть уличенным в попытке оказать пагубное влияние на полицейского, или кого-то еще, кроме, конечно, морального воздействия на людей, посещающих мои заведения.
Ему было хорошо смеяться!
Роджер сказал:
— Дело закрыто, так что вам нечего опасаться. Скажите мне откровенно, находились ли вы на территории клуба в момент полицейской проверки?
— Да, — ответил он, и его улыбка стала еще шире. — Сам я не участвовал в игре, но я знал, что она идет. Это помещение я сдаю частным образом и не могу вмешиваться в развлечения своих клиентов, но, согласитесь, положение у меня было крайне щекотливое.
— Вы боялись, что вас сочтут виновным?
— Я предполагал, что это может случиться, и почувствовал огромное облегчение, когда мои страхи не оправдались.
— И однако же вы поручили защиту молодому и неизвестному адвокату?
— Да. Мой постоянный поверенный мистер Лейбер уехал, но он настойчиво рекомендовал мне этого молодого человека. У меня не было оснований предполагать, что выбор защитника может повлиять на исход дела, ибо оно выглядело совершенно ясным. В лучшем случае я рассчитывал отделаться штрафом, но понимал, что существует риск непродолжительного тюремного заключения, на что, вне всякого сомнения, били вы.
Он замолчал, все еще продолжая слегка улыбаться.
Роджер был почти уверен, что Виддерман говорит правду. Он был слишком откровенен и бесстрастен, чтобы лгать. Ну и потом, основной целью данного визита было не уличать его в каком-то одном из прошлых злодеяний, а выяснить, не повинен ли он в подкупе сотрудника полиции.
Допустим, что этого парня вообще не подкупали? А просто, как в случае с Бирвитцем, он находился под значительным эмоциональным напряжением?
— Есть ли у вас другие вопросы? — спросил Виддерман.
— Да. Скажите, знакомо ли вам одно из следующих имен. Прежде всего — Бирвитц?
Виддерман хмыкнул.
— Еще бы, он вообще стал известной личностью!
— Миссис Хьютон?
Виддерман нахмурился.
— Не-ет, вряд ли.
— Картрайт?
— Я знаю одного старичка по имени Септимус Картрайт, но сомневаюсь, чтобы вы имели в виду именно его. Несколько лет назад его запрятали за решетку, откуда он вышел с полгода назад.
— Да, это не тот Картрайт, — согласился Роджер. — Орас Грин?
Виддерман повторил, как эхо:
— Орас Грин, продавец щеток? Он?
— Да.
— Его я немного знаю. Он женился на миленькой молодой девушке, которая танцевала в одном из моих ревю, и убедил ее бросить работу.
— Имели ли вы о нем сведения на этой неделе?
— Нет.
— А о его жене?
— Тоже нет.
— Роки Марло?
— Вам великолепно известно, что Марло я знаю: он был моим партнером по бизнесу. Но я отказался от этого союза по соображениям, которым вы вряд ли поверите.
— Попытайтесь объясниться.
— Он упорно старался превратить мои клубы в воровские притоны, — спокойно заявил Виддерман. — Он организовывал шайки карманников обоего пола и забирал себе долю из того, что они воровали. Вест, давайте выясним один момент… я не согласен ни с вами, ни с другими авторитетами в суждениях, что является порочным. Если в один из моих клубов приходит человек и выражает желание пойти переночевать к какой-нибудь смазливой девчонке, и если она сама не возражает, то я в этом не усматриваю состава преступления. С моей точки зрения здесь все олл-райт. Если это финансовая сделка между мужчиной и девушкой, и в этом я не вижу ничего страшного. Но не желаю в этом участвовать!.. Мне известно, что в Ярде все уверены, что подобные вещи организую как раз я. И беру себе известную долю. Но вы ошибаетесь. Вот Роки Марло как раз и попытался начать в моих клубах такой бизнес. Он запугивал моих девушек и заставлял их обворовывать клиентов, которые спали с ними, и с этих денег тоже получал какой-то процент в свою пользу. Как только я про это узнал, я ликвидировал партнерство… Кстати, помните ли вы, как два моих клуба были разгромлены бандой хулиганов?