Страница 88 из 101
Да и местом действия романа автор выбрал Лондон, принадлежащий Взлетной полосе 1 (бывшей Великобритании), которая, в свою очередь, была провинцией тоталитарного государства Океания, а господствующей в Океании идеологии дал название «ангсоц» (английский социализм). Оруэлл логично предположил, что за 40 лет в Англии в русле общемировой тенденции победит социализм, но не демократический, а авторитарный. Океании писатель противопоставил две другие сверхдержавы, с которыми она находилась в состоянии перманентной войны – Остазию и Евразию. Основанием последней был СССР.
Жители Океании, лишенные гражданских прав и индивидуальности, были обязаны беспрекословно подчиняться властям и придерживаться пуританских взглядов. Любовь как чувство была запрещена, браки заключались исключительно в репродуктивных целях. Верхнюю ступень социальной иерархии занимала Внутренняя Партия, в которую входила политическая и военная элита. Ступенью ниже располагалась Внешняя Партия, состоявшая из партноменклатуры, за которой денно и нощно наблюдала полиция мыслей. На социальном дне ютился беспартийный пролетариат (на новоязе, т. е. на упрощенном языке – пролы), составлявшие 80 % населения – работяги.
Итак, сюжет. Уинстон Смит завел дневник, в который записывал свои наблюдения и крамольные мысли, грозившие ему смертью или лагерем. Находясь под неусыпным наблюдением телекамеры, совмещенной с телеэкраном (прообраз телешоу «Дом-2»), он вынужден был смотреть все, что ему показывали, и вести себя так, чтобы не вызвать подозрения у тех, кто за ним вел наблюдение. Смита, как и всех граждан, повсюду сопровождали телеэкраны и растиражированный портрет вождя с подписью под ним: «Старший Брат смотрит на тебя».
Смит ненавидел партию, ненавидел Старшего Брата, ненавидел женщин, ненавидел жизнь, в которой все следили друг за другом (включая детей и родственников) и доносили друг на друга. Смит сознавал, что его ненависть есть мыслепреступление, караемое смертью, – за него «распылят», но страх породил в нем и мазохизм.
Работая в отделе документации в министерстве правды, ведающем СМИ, образованием и «культурой», Смит корректировал все прежние издания под новую точку зрения партии и Старшего Брата и переписывал согласно ей старые заметки и статьи. Старые экземпляры повсеместно изымались, уничтожались и заменялись новыми.
Для подзарядки служащих проводились двухминутки ненависти, в которых участники обрушивали свой гнев на ренегата Голдстейна. Голдстейн, некогда соратник Старшего Брата, давным-давно исчез, но ненависть к нему с годами лишь усилилась. Двухминутки стали оселком, на котором проверялась лояльность граждан. Власти же на Гольдстейна сваливали заговоры, раскрываемые ими с устрашающей методичностью.
На одной из двухминуток Смит обратил внимание на важного чиновника О'Брайена и на темноволосую девушку из отдела литературы, которую заподозрил в связи с полицией мыслей. Через несколько дней Джулия (так звали девицу) передала ему записку, в которой призналась ему в любви. Уединившись на природу, они предались охватившему их чувству.
У знакомого лавочника Смит снял комнату без телеэкрана для встреч с Джулией. Их уже связывало глубокое чувство. Приняв О'Брайена за члена подпольного Братства, якобы боровшегося с режимом, Смит сошелся с ним ближе и, поддавшись на провокацию, поведал тому о своих взглядах и о своей связи с Джулией. Вскоре его бросили в камеру министерства любви, в которой никогда не выключали свет. Там заключенного избивали и допрашивали надзиратели и следователи, добиваясь от него признания во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. О'Брайен отечески внушал истязаемому, что его таким образом излечивают, то есть переделывают так, чтобы он стал искренним и верным членом партии. После иезуитской партийной «учебы» к Смиту пришло «понимание» того, что власть партии вечна, цель власти – сама власть, и любовь и верность – это только любовь и верность к партии. Ну и, естественно, к Старшему Брату. А то, что все это зиждется на боли, страхе и унижении, только укрепляло силу этой верности и любви.
Надо отдать должное Смиту, в нем еще остались силы возражать партийному бонзе. Заявив, что цивилизацию, построенную на страхе и ненависти, ждет крах, и только человеческий дух может спасти ее от гибели, Смит лишь раззадорил О'Брайена. А когда арестант заявил еще и о том, что он выше своих истязателей, потому что не предал Джулию, его тут же направили в 101 комнату, где строптивым предлагали последнее испытание. Крепко привязав Смита к креслу, к его лицу подвинули клетку с огромными голодными крысами, которых Смит панически боялся. Оставалось приподнять дверку, и крысы бросились бы несчастному в лицо. И тут бедняга не выдержал и закричал: «Джулию! Отдайте им Джулию! Не меня!»
После этого Смита отпустили, как и Джулию, тоже предавшую его. Встретившись с девушкой, Смит понял, что между ними одна лишь неприязнь. Все свободное время он цедил в кафе отвратительный джин, вяло следил за телеэкраном, на котором демонстрировали успехи войск, а затем, наклюкавшись, переводил взгляд на портрет Старшего Брата, и в глазах его появлялась любовь.
На сем и конец антиутопии. Антиутопии ли? А если это утопия, спасающая человечество от более гибельной демократии с ее разгулом преступности и коррупции, террора и беззакония, полным отсутствием духовных ценностей и духовных лидеров? А что, если это всего-навсего единственно оставшийся способ существования человечества, убившего Бога, но выдумавшего Ему взамен божка – Старшего Брата?
На русский язык роман был переведен В. Голышевым.
По роману Оруэлла в Великобритании были сняты два одноименных фильма: в 1956 г. (режиссер М. Андерсон) и в 1984 г. (М. Рэдфор). В 2010 г. в Голливуде режиссер Т. Бёртон приступил к съемкам фантастического фильма.
Рэй Дуглас Брэдбери
(р. 1920)
«451° по Фаренгейту»
(1953)
Американский писатель-фантаст (истинно фантастичных произведений у него лишь малая доля), выпустивший три поэтических сборника, создавший десятки пьес, кино-, радио– и телесценариев, Рэй Дуглас Брэдбери (р. 1920) известен прежде всего как автор множества новелл (сборники «Марсианские хроники», «Лекарство от меланхолии», «Механизмырадости» и др.), повестей и романов («Дерево осени», «Вино из одуванчиков», «Жди дурного гостя», «Из праха восставшие» и др.). Всемирную славу приобрел роман писателя – «Fahrenheit 451» – «451° по Фаренгейту» (1953). Брэдбери, в 1988 г. удостоенный титула «Гранд-мастер», – почетный доктор литературы колледжа Уиттьер (штат Калифорния); лауреат премий О'Генри, Б. Франклина, Э. Радклифф, Американской академии, «Гэндальф», Б. Стокера – «за достижения всей жизни», обладатель нескольких наград в области фантастики (Небьюла, Хьюго и др.).
Каких только эпитетов не услышишь о Брэдбери – непревзойденный фантаст, выдающийся мастер слова, признанный стилист, тонкий психолог, проникновенный лирик, мудрый сказочник, проницательный ребенок, провидец и т. п. И это всё – о нем. Он действительно таков во всех своих больших и малых (не по их значению) произведениях. Во всей полноте писатель раскрылся в самой светлой из самых мрачных антиутопий XX в. – романе «451° по Фаренгейту».
В предисловии к изданию 1966 г. фантаст рассказал о причинах создания романа и о месте его написания. «Когда Гитлер сжигал книги, я переживал это так же остро, как и, простите меня, когда он убивал людей, потому что за всю долгую историю человечества они были одной плоти. Разум ли, тело ли, кинутые в печь – это грех, и я носил это в себе… „451° по Фаренгейту“ был полностью написан в здании библиотеки Лос-Анджелеса… Я писал в комнате, полной студентов… Есть ли лучшее место для работы, нежели глубины библиотеки?»
До выхода романа в свет Брэдбери в 1951 г. напечатал к нему пролог – микроповесть «Пожарный». Произведение было опубликовано по частям в первых номерах журнала «Плейбой» в 1953 г.