Будь здоров

Вдруг на весь ресторан — шум разговоров в это мгновение почему-то на минуту стих — прозвучал один из его остроумных и оригинальных пассажей: «Толстая клистирная трубка плохо смотрится рядом с прекрасной жар-птицей». Свента мгновенно подобралась, как кобра перед броском, в глазах её хищно блеснули две ледяные молнии. Она гибким, почти змеиным движением выскользнула из-за стола и молниеносно оказалась совсем рядом с этим шутником. Того прямо шатнуло от такой стремительности.

— Господин офицер… правда, и не знаю, офицер ли вы, ибо прилюдно оскорбляете благородную даму…

— Чем же я вас оскорбил, милая леди? — не на шутку удивился лейтенант.

— Вы знаете, что муж и жена, соединенные богиней жизни, считаются одним целым? Так какой же частью клистирной трубки вы считаете меня? — И в приступе острого любопытства взмолилась: — Скажите же мне, не томите. Я прямо умираю от желания узнать, как выгляжу со стороны.

Офицера явно шокировала такая трактовка его высказываний.

— А-а-а… что? К-как вы сказали?

Открытый рот и вытаращенные глаза свидетельствовали о его глубочайшем изумлении. По-видимому, он не представлял, как выпутаться из сложившейся ситуации. Свента милостиво пришла ему на помощь:

— Впрочем, я не расслышала. Может, вы и не говорили ничего подобного?

— Да-да, — ухватился за подсказку лейтенант, — вам послышалась! А я ничего такого…

— Тогда прошу меня извинить. Показалось. — Она с притворным облегчением вздохнула. — А я уже стала строить всякие несуразные предположения… Знаете, — доверительно, понизив голос, стала объяснять эта проказница, — муж мой не может себя сдержать при одном только намёке на то, что меня обидели, он такой чувствительный. Поэтому с обидчиками я предпочитаю разбираться сама — так у них больше шансов выжить.

— Если вы считаете, что меня можно запугать…

— Ни в коем случае! За кого вы меня принимаете? Пугать бравых лейтенантов… В жизни есть и поинтереснее занятия. Например, тренировка по рукопашному бою. Кстати, вы не могли бы похлопотать за нас перед капитаном?

— Чем я могу вам помочь? — спросил совсем сбитый с толку лейтенант.

— Разрешить нам по утрам пользоваться вашим полигоном для разминки, а вашим бойцам — быть нам партнёрами в тренировочных боях, в том числе, я вижу, и вы могли бы стать достойным противником моему мужу.

Офицер радостно улыбнулся, словно ему прямо сейчас подарили волшебную ночь любви. Вот он, шанс показать красотке, что представляет собой её муж в сравнении с настоящим мужчиной. А может, ему хотелось надеяться, что он правильно угадал намерения моей жены, что именно с этой целью она всё и замыслила. Он победно глянул в мою сторону и проворковал:

— Только скажите, чаровница, во сколько мне прийти и насколько больно отделать вашего… супруга?

— Я думаю, часиков в восемь. В десять у него приём. Надо будет немного отдохнуть, привести себя в порядок, залечить раны… чьи-нибудь. — Она коварно улыбнулась и добавила: — И ещё, господин лейтенант. На всякий случай хочу пояснить. Я — не жертва политических интриг, и брак наш отнюдь не династический. Вы меня поняли?

Тот недоуменно кивнул и… явно выбросил из головы непонятные слова, противоречащие его сладостным предположениям.

Быть мужем красивой женщины, согласитесь, нелегко, и я небезосновательно подозревал — впереди у меня будет ещё много таких лейтенантов, уверенных, что столь прекрасная девушка могла выйти замуж за подобного мне типа только под давлением обстоятельств. Стало быть, она — жертва и потенциально готова изменять ненавистному — а какому же ещё? — мужу направо и налево. Достаточно такую истомившуюся красотку поманить ярким оперением внешности, или богатства, или знатности, как она, подобно созревшему плоду, падёт в объятия умелого охотника за дамскими сердцами.

— Зачем тебе это понадобилось? — тихо спросил я Свенту, когда она вернулась за наш столик.

— Скучно что-то в этом городке. Расшевелить его немного захотелось. — Она мне подмигнула и неожиданно сказала: — Ты, лентяй, когда разминался в последний раз? Не припомнишь небось? Если лейтенантик тебя отделает, то это, возможно, вдохновит тебя на поддержание формы. — Затем она предельно серьёзно посмотрела на меня и пояснила: — Я очень боялась, что ещё слово — и ты обязательно ввяжешься. Дуэль — штука непредсказуемая. Я… не хотела бы тебя потерять из-за нелепой случайности.

Бандитка и хулиганка! Что я ещё могу сказать про такой мудрый способ борьбы с моей ленью?

— Да ты не бойся, не дрожи, о муж державный, спасу тебя от смерти я бесславной! — ехидно и напыщенно произнесла Свента. — Пусть только поцарапает тебя. Я ему жестоко отомщу. Покажу, как надо народ любить… гардой по воспитательным частям тела!

— Я не державный муж, — проворчал я в ответ.

— Для меня ты король! — с пафосом изрекла Свента. — Венценосец моего сердца!

— И коронарных сосудов.

— Не язви, — улыбнулась жена.

От компании офицеров отделился один и подошёл к нашему столику. Однако обстреливать жену комплиментами, а меня — презрением не стал.

— Благодарю вас, леди. Лейтенант хоть и ведёт себя иногда как болван редкостный, но парень добрый и храбрый.

— Вы опасались, что мой муж убьёт его на дуэли? — с живым интересом спросила Свента.

— Как раз наоборот. Если бы тот ранил или, не дай боги, убил господина лекаря, весь город ему не простил бы этого. А уж Норбиано точно. Вы позволите?

Офицер церемонно поклонился и поцеловал Свенте руку.

Наутро жена подняла меня по своему обыкновению очень и очень рано. Ещё не было семи часов, как она бодро стащила с меня одеяло и с воплем: «Барон, нас ждут великие дела!» — загнала в душевую. Будто и не занимались мы большую часть ночи… специальной разминкой для супругов. Вот ведь неугомонная.

Добежав до полигона, который в это время совсем не пустовал (удивительно, меня в такую рань подняла жена, а их-то кто?), влились в поток куда-то бегущих. Как выяснилось, бежали все недалеко… по кругу. Потом — в строй разминающихся. Затем часов в восемь прошли в сектор для рукопашных боев. Там уже поджидал неугомонный сердцеед с друзьями. Если он выглядел радостно предвкушающим, то остальные смотрели на него достаточно хмуро. Краем уха я услышал, как кто-то даже просил его не ломать комедию и отстать от нас. Безуспешно.

— Вы позволите нам с мужем сначала провести пару боев для разогрева? — обратилась к нему Свента.

Тот милостиво кивнул, с немалым интересом оглядев её. После такого заявления молниеносно прекратились все занятия, и толпа зевак собралась поглазеть на столичную штучку, которая, в их понимании, ничего не смыслила в реальном бою. Егеря приготовились насладиться зрелищем красивых, но бесполезных балетных телодвижений, преподносимых золотой молодёжи во многих школах единоборств в качестве егерского или гвардейского стиля рукопашного боя.

Надев лёгкие защитные доспехи: перчатки, протекторы, шлемы и плотные жилеты, — немного потанцевали в бою без оружия. Сначала Свента осторожничала — она ещё ни разу со мной не тренировалась после моей адаптации рефлексов наставника. Я даже не припомню, говорил ли ей об этом. Затем она всё более и более увлекалась нашим поединком и наконец заработала в полную силу. Технически мы были с ней на равных. Почти. Отсутствие тренировок всё-таки сказывалось, хотя моё обновленное и укрепленное тело — это и предварительная разминка показала — имело ещё значительный запас сил, и все структуры организма работали очень слаженно и эффективно.

Как ни парадоксально, способность расслабляться, когда напрягаться нет необходимости, и мобилизоваться в подходящий момент в наибольшей степени способствуют достижению высоких результатов. Наставник чемпиона по бегу как-то ответил на вопрос, в чём секрет успехов его подопечного: «Он как никто умеет расслабляться». Мой организм под управлением бессознательного делал это хорошо. И не надо про лень и самооправдания — это другое.

Тем не менее тактически Свента переигрывала меня по всем статьям. Она взвинтила темп до предела — оговорюсь, до её предела, — и вскоре я уже не успевал реагировать на атаки, не говоря о том, чтобы атаковать самому. Удары, броски, заломы, захваты, контрудары, освобождение из захватов и контратаки. Радостная улыбка на губах жены подсказала мне, что она считает меня по крайней мере интересным соперником. Чтобы показать ей — не всё так просто в этой жизни, а, как говорил один философ, всё гораздо проще, я переключился на магический контур прохождения нервных сигналов, ускорив своё восприятие. Сразу стало легче дышать.