Страница 9 из 16
Это времяощущение обыгрывалось как штамп еще в XIX веке. «Вянет лист проходит лето. Осень золотится. Юнкер Шмит из пистолета хочет застрелиться…»
Не только российский феномен. В подтверждение тезиса о психологическом единстве человека цивилизованного, вспомним пророка Иеремию, стихи 20–21, глава 8 «…кончилось лето, а мы не спасены… хожу мрачен, ужас объял меня».
Ведь, картина нашей осени (листопад, улетающие птицы, и т. д.) и близко не сопоставима с осенью палестинской, но едина психическая структура, циклическое ощущение времени.
29 августа 73 года – римляне взяли штурмом и уничтожили Храм иудеев, маркировавший собой – эпоху «Второго Храма». (Первый Храм – Соломона, а Третий Храм по богословскому определению – тело Христово). Об иерусалимском победителе Тите Флавии Веспасиане сообщают разное. Таинственную его болезнь, выражавшуюся в периодических оцепенениях и упадке сил, унесшую его в 42 года, связывали то с мистическим влиянием разрушенного Храма, то с чарами иудейской царевны Береники. И Светоний, вроде никогда не снисходивший до еврейских источников, путавший, как известно христиан и «…иудеев, волнуемых Хрестом», пишет, что Тит, отменно владевший всеми видами оружия в том последнем бою в Иерусалиме «двенадцатью стрелами поразил двенадцать врагов». Такая лобовая, просто невероятная для светониевого стиля символичность. Или тема целой диссертации: «Как эта азиатская двенадцатеричность просочилась на страницы римской истории?»
А через шесть лет, став императором, Тит получит зловещий, но и самый знаменитый в истории «салют». 24 августа 79 года Везувий сжег и покрыл пеплом три веселых римских города: Помпеи, Геркуланум и Стабии (что-то вроде Жуковки, Барвихи и Никол иной Горы для древнеримской элиты[1]). Все исторические книги повторяют, что знаменитый Плиний
Старший погиб то ли изучая работу вулкана, то ли спасая население. Но в письме-отчете его племянник, Плиний Младший сообщает Тациту о необъяснимой усталости и апатии великого римлянина. Приплыл старший Плиний – ученый и командующий флотом, – к помпейским берегам действительно для наблюдений и помощи, но вдруг…
Племянник, и сам изумляясь, рассказывает, как зайдя в дом поспешно собирающегося друга, Плиний попросил «…приготовить себе ванну, потом подать обед в спальню, может (гадает Плиний Младший), желая приободрить Помпониана своей притворной беспечностью…а между тем из Везувия подымался громадный столб огня, блеск которого только увеличивался вследствие окружающей темноты… номой дядя вправду заснул, и пришлось его будить, так как дверь спальни засыпало пеплом и пемзой и весь дом колебался от ужасных толчков. Для защиты от падающих камней и пемзы на головы привязали подушки… решили отправиться на берег моря, но здесь было еще страшнее и ужаснее. Здесь мой дядя лег на разостланный платок, приказал подать холодной воды и выпил ее… Угрожающее пламя и запах серы обратили всех в бегство… опираясь на двух слуг дядя приподнялся, но тотчас же упал. Я подозреваю, густой дым задушил его. Когда, наконец, на третий день стало светло, его тело нашли совершенно неповрежденным. Он скорее напоминал спящего, чем мертвого».
Что еще добавить по этой теме? И самое мощное в истории Земли (той части истории, что наблюдается человеком) извержение вулкана – это 27 августа 1883 г., Кракатау, Индонезия.
Все вышесказанное, подобранные факты о влиянии августа, особого, переломного месяца. Далее – об эпониме: Августе-императоре.
3. Август – гражданин и принцепс
При жизни и при власти многие императоры давали свои имена городам или месяцам. Но часто преемники, посреди гор разбитых статуй и сорванных памятных табличек, приказывали: «Восстановить все, как было до…!». Например, октябрь делал своим месяцем беспредельно жестокий и наглый Домициан (Представьте: была бы у нас Великая Домициановская Социалистическая революция), один из тройки знаменитых безумцев, свергнутых и убитых: Домициан, Каллигула, Нерон.
Кстати, «подшефный» месяц последнего – апрель. (Но тоже не удержался, а то бы – привет «Нероновским тезисам Ленина», Союзу демократических писателей «Нерон»).
Но история сохранила только июль и август. И если Юлия Цезаря можно назвать неким эскизом Сверхчеловека, поражающего мерой своего личного гения, то Август – это правитель мира, создатель нашего цивилизационного круга. Не только в том дело, что он прекратил Столетнюю гражданскую войну, к которой можно приложить и эпитет Мировая, по размаху. В каком-то смысле Августа можно назвать «государственным, политическим Предтечей», политическим аналогом Иоанна Крестителя, вопиявшего: «приготовьте пути Господу! Прямыми сделайте стези его». Каким бы ни назвать, («таинственным», «мистическим», «метафизическим»?) тот способ передачи информации, но юноша, приемный сын Цезаря, стоя посереди Форума, будто услышал этот «глас вопиющего» в далекой палестинской пустыне. Создал мировую империю – под будущую мировую религию.
Именно «кесарь Август» – как написано в Евангелиях, – издал и тот приказ о переписи населения, что привел Святое семейство в Вифлеем.
А что было делать с такими вассальными царями как Ирод? Собственно, до Римской империи, до Августа, вся ойкумена была зоопарком подобных Иродов, грызущихся меж собой. Именно Август и его друг и лучший полководец Марк Агриппа, навели порядок, «построили» их, оставив каждому лишь небольшие зазоры внутренней автономии.
И если корчивший из себя примерного иудея, соблюдавший все гастрономические (в том числе насчет свинины) предписания царь Ирод использовал эту автономию – для убийств, в том числе сыновей и жены, что ж его право! Тут остается лишь августейшая ирония. Вот письмо Августа Агриппе: «…получается, лучше быть свиньей Ирода, чем сыном Ирода». Эта строка, и все письмо – эмоционально, согласитесь! – предваряет будущую позицию Понтия Пилата, с умыванием рук и ответом, не снисходящим до объяснений кровожадной толпе: «Что я написал – то написал!». А еще и пилатовское «Что есть Истина?!»
Наши атеистические брошюрки были, в общем-то, правы, злорадно отмечая, что римская античная религия по поводу загробной жизни, загробного воздаяния просто несет чушь и сумбур. Действительно, при таких четко проработанных иерархии богов, сфер их ответственности, космогонии, богослужебных ритуалах, при таких грандиозных памятниках и храмах, древнеримские «рай» и «ад» не очень отличались от зулусских, готтентотских. А когда Вергилиев Эней, попав на «тот свет», видит ряды фигур римских героев и полководцев, это, мое впечатление: ну чисто музей мадам Тюссо.
Читавшие те атеистические брошюрки (и даже тома), наверняка вспомнят и тот удивительный тон, прямо-таки сладострастного злорадства, с каким сообщалось: «древнеримская религия выродилась в сухой, обезличенный культ государства и личности императора»… Словно этот древнеримский провал как-то оправдывал не только нашу «пятилетку безбожия», разрушенные храмы, но даже и, допустим, глупость генсека, коллективный маразм Политбюро, дефицит колбасы…
По-моему, тут был и какой-то подтекст, посыл в сторону духовно фрондирующей интеллигенции, дескать: для движения мировой религиозной мысли – что ваш Цезарь с Августом, что Хрущев с Брежневым…
Об именах. Гай Цезарь Октавиан Август. По римским правилам первое имя – личное, второе – родовое (по нашему – фамилия). «Цезаря» он получил по завещанию усыновившего его Гая Юлия Цезаря. Третье имя (и все последующие) можно уподобить нашим кличкам, почетным эпитетам. Октавиан = «бывший Октавий», т. е. усыновленный, взятый из рода Октавиев.
Ради отца его, Гая Юлия Цезаря, впервые в Риме было придумано обращение на «Вы», был увековечен сам способ появления на свет (кесарево сечение). Его имя стало титулом: кесарь, кайзер, царь. Но сын его, Октавиан, словно чувствовал, что его ждут еще более славное поприще и титул.
1
Именно в Помпеях были виллы древнеримских олигархов, в том числе и знаменитого Лукулла, хозяина одноименных «лукулловых пиров». Там построен первый за 50 лет до Рима амфитеатр – для гладиаторских боев. Но тогда, продолжая уподобления – о боги! – Николину Гору придется сравнить с Везувием…