Страница 30 из 38
Линейный корабль “Цесаревич”. 1916 г. (Наружный вид и вид сверху)
Линейный корабль “Цесаревич” под флагами расцвечивания
12 августа выходили в море на эволюции в составе бригады, на следующий день на плутонговых стрельбах комендоров вспомогательными стволами по неподвижному щиту сделали 13 галсов. 14 августа, приняв на борт начальника 2-й бригады с чинами штаба и, подняв контр-адмиральский флаг (на 6 дней), "Цесаревич" провел интенсивные эволюции. 16 августа на рейде стреляли "пульками по звонким щитам", 17-го, вновь возглавив бригаду, провели эволюции и опыты прицеливания из аэропушек по запущенному с корабля воздушному змею.
Уход корабля в Моонзунд был, наконец, решен, и 27 августа с прощальным обращением к офицерам, кондукторам и команде выступил прибывший на корабль начальник бригады контр-адмирал А.К. Небольсин. "Всему личному составу корабля. — записано в вахтенном журнале, — адмирал пожелал встретить неприятеля и. поддерживая боевую славу корабля, нанести ему наибольший вред". В тот день, совершив 68-мильное плавание. "Цесаревич" пришел на Лапвикский рейд. Бросок через Финский залив к Моонзунду с утра 30 августа совершили 16 уз скоростью под охраной эскадренных миноносцев "Войсковой", "Страшный". "Забайкалец" и "Амурец".
Миновав маяк Оденсхольм, в 9 час. 29 мин. отпустили миноносцы. Плавание, грозившее опасностью подводных лодок, составило 53,1 мили. В 10 час. 20 мин. отдали якорь у о. Харилайд и во второй половине дня в течение 5 часов под проводкой лоцманов флота прошли извилистый, только что подготовленный для прохода больших кораблей Моонзундский канал. 11 сентября осваивая новый театр, совершили плавание в Аренсбург. Здесь встретили "Славу".
Перевод "Цесаревича" в Моонзунд был предопределен опытом "Славы" и общим характером обстановки в новом 1916 г. Только теперь командование флотом осознало, наконец, значение балтийских островов для успеха ведения войны на море. Ключ к Риге, ключ оборонительных позиций в Финском заливе, ключ к спасению флота, а, может быть, как стало позднее понятно, и к спасению всей России — вот чем становился Моонзунд. Воссоединение четвертого маневренного соединения должно было состояться немедленно по завершении глубоководного фарватера, ведущего в Моонзунд непосредственно из Финского залива. Путь морем был уже слишком опасен из-за резко активизировавшихся немецких подводных лодок. Они теперь, найдя одни только им ведомые пути сквозь Центральное заграждение, могли появляться даже у подходов к главным базам флота в защищенной, казалось бы зоне.
Вес явственнее давал себя знать изъян предвоенных программ судостроения, обращенных к созданию больших кораблей, но забывавших о нуждах "малого флота". Тральщики (мореходные и катерные), сторожевые корабли, охотники за подводными лодками — острейшая в них нехватка сковывала и борьбу с подводными лодками, ограничивала деятельность минной дивизии и броненосных кораблей. Так начался второй этап технического перевооружения флота, когда вместе с постройкой кораблей "малого флота", усилением вооружения кораблей началось сооружение батарей на берегах Финского и Рижского заливов.
Энергично разворачивалось сооружение базы Минной дивизии в Рогокюле. И большим кораблям, как это было прежде со "Славой", уже не грозила опасность стать пленником лишь с моря открытого для них Рижского залива. Для этого 17 землечерпалок форсированными работами к началу июля подготовили первую очередь Нукке-Вормского канала (глубиной 6,7 м), по которому на присоединение к "Славе" уже 12/25 июля прошел крейсер "Диана". Ее новые 130-мм пушки, стрелявшие на 100 кабельтов, быстро заставили удалиться державшийся у Михайловского маяка германский крейсер типа "Бремен".
Труднее было справиться с десятками немецких тральщиков, которые с прежним упорством, пользуясь мглой и недосягаемостью для огня русских орудий, изо дня в день прогрызали своими тралами поле минного заграждения в Ирбенском проливе. Сведения о сосредоточении немецких крупных кораблей перед заграждением становились все тревожнее. Казалось несомненным, что немцы, как и в 1915 г., готовятся форсировать Ирбен. Вот почему теплоходы-заградители в то лето были заняты столь же безостановочным усилением минного заграждения, а миноносцы минной дивизии нередко превращались в курьеров, доставлявших для теплоходов очередные партии мин прямо к месту постановки.
Одновременно приходилось вести борьбу с мелкосидящими катерами-заградителями, от мин которых, находясь в защищенном, казалось бы, "маневренном мешке" под Церелем 8/21 августа погиб эсминец "Доброволец". Под занятым немцами Курляндским берегом в залив пробирались их подводные лодки. Активизировалась немецкая авиация, которая, получая отпор со стороны появившейся на кораблях зенитной артиллерией, начала применять опыты торпедометания.
Флот не переставал посылать подкрепления: корабли сторожевой дивизии, вступивший в строй "Новик" и, наконец, большие корабли. 13/26 августа пришел крейсер "Баян", на следующий день — "Аврора". С ликвидацией землечерпалками последнего на фарватере "пятна" 6,7-м глубины (теперь она везде была доведена до отметки 8,23 м) 30 августа/12 сентября в Моонзунд перешел и "Цесаревич". Через три дня этим же путем прошли крейсер "Адмирал Макаров" и заградитель "Амур", доставивший для Ирбена новую, партию мин. Велись работы по разгрузке линейных кораблей "Андрей Первозванный" и "Император Павел I". Они также при необходимости могли пройти в Рижский залив.
Все это обострявшееся с каждым днем противостояние тех дней было вызвано усиленно готовившейся флотом невиданной еще на Балтике широкой десантной операции. Высаженный на Курлянский берег "Сухопутный Балтийский отряд" во взаимодействии с войсками Северного фронта должен был очистить от немцев всю северную Курляндию и снять угрозу захвата Риги. Возвращение контроля над южным берегом Рижского залива резко улучшало положение Северного фронта, кардинально решало проблему обороны Архипелага. Флот, возвратив себе Виндаву и укрепив свой тыл, получал возможность активизировать и расширить свои операции в море.
Плацдарм для последующего наступления создавался и для войск Северного фронта. Все детали с исключительной тщательностью разработанного плана высадки учитывали опыт проведения подобной же операции в Черном море, где в начале 1916 г. от турок была очищена значительная часть их территории с портами Ризе, Вице, Архаве и Трапезунд.
“Слава” и “Цесаревич” в Моонзунде
Но энергия и талант организаторов операции споткнулись об инертность и безынициативность все еще подвизавшегося в армии в роли полководца командующего войсками Северного фронта генерала А.И. Куропаткина (1848–1925). Да, того самого, который в свое время "провалил" всю русско-японскую войну. Это он, как записывал в своем дневнике И.И. Ренгартен в самые горячие дни подготовки флота к высадке "палец о палец не ударил и три недели пропали вовсе зря". Неблаговидную роль в затягивании, а затем и срыве операции сыграл и начальник штаба в Ставке императора генерал М.В. Алексеев (1857–1918). Его мелко мыслящий ум не мог объять исключительность значения готовившейся операции. Генерал по-плюшкински экономил и выделять для операции первоклассные войска долго отказывался.
Всю драму этой великолепно подготовленной, но бездарно погубленной царскими генералами операции передает классическая монография профессора Н.А. Данилова (1867–1934) "Смешанная операция в Рижском заливе в июне-августе 1916 г." (Л., 1927). Немцам же и трех недель, названных И.И. Ренгартеном, оказалось достаточно, чтобы почувствовать что-то неладное. (Подозревали, что они могли воспользоваться и русским шифром, который в числе других секретных документов мог попасть им в руки на потопленной английской подводной лодке Е-8).