Страница 41 из 96
* * *
Но и Александр столкнулся с рядом серьезнейших проблем, и самой главной из них было отсутствие флота. Однако гром победы при Иссе уже прокатился по всему Ближнему Востоку, и многие цари и правители, прежде подчинявшиеся Царю царей, теперь крепко призадумались – на чью сторону встать. И здесь на первое место выходил Кипр, поскольку его правитель обладал достаточно сильным флотом, а Александр на остров проникнуть не мог по причине отсутствия такового у себя. Заняв враждебную македонскому царю позицию, киприоты могли изрядно осложнить ему жизнь, а признав его власть над собой, они бы, наоборот, оказали ему существенную поддержку. Но пока все складывалось так, что Дарий был далеко и появится ли в регионе в ближайшее время, неизвестно. А грозный завоеватель он вот, рядом, и если его рука пока не дотянулась до Кипра, то это не значит, что она не дотянется в будущем. Да и победы одерживал пока только Македонец, а вот Дария преследовали одни поражения. Можно думать, что посланцы и агенты македонского царя в популярной форме все это растолковывали правителям Кипра, которые оказались очень восприимчивы к их словам. И как поведут себя цари Арада и Сидона, которые со своими кораблями находились в составе персидского флота в Эгейском регионе, тоже было пока неизвестно. Но тот факт, что их города уже были заняты македонскими гарнизонами, должен был стать решающим в дальнейшем развитии событий.
Но перед началом боевых действий царь Македонии попробовал еще раз договориться по-хорошему – отправил в город послов. И тут жители Тира совершили страшную ошибку – пребывая в эйфории от собственной неуязвимости, они перебили посольство. Теперь Александр, даже если бы захотел, не мог уйти от Тира, иначе его престиж пострадал бы страшно. Свет клином сошелся на этом городе, и царь с полным правом мог теперь воскликнуть: «Победа или смерть! Пощады не будет!» С другой стороны, Александр в очередной раз явил себя блестящим мастером пропаганды и начал с того, что напрямую обратился к армии. « А царь, уже научившийся воздействовать на умы воинов, объявляет им, что во сне ему явился Геркулес с протянутой вперед рукой, и Александр видел, как он сам вступил в город под его руководством и по открытому им пути. Тут же царь сообщил об убийстве послов в нарушение международного права, и что Тир – единственный город, осмелившийся задержать шествие победителя » (Курций Руф). Можно не сомневаться, что речь царя дошла до сознания каждого и была поддержана войсками, в армии были уверены, что их полководец может запросто общаться с богами. А дальше Александр начал действовать – его войска стали сооружать огромную насыпь, чтобы соединить остров с материком. Материала вокруг для подобных работ было предостаточно – каменные руины громоздились по всему побережью, тащи, что тебе понравилось и сваливай в море. Дело в том, что Древний Тир был первоначально основан на материке и лишь затем перенесен на остров, и вот его-то развалины и давали македонской армии все необходимое для работ, а дерево для изготовления осадной техники в избытке доставляли с Ливанских гор. Пока работа шла у материка, дело спорилось, в илистое дно довольно легко вбивались деревянные сваи и вскоре дамба начала возвышаться над водой. Царь лично возглавил работы по ее сооружению, распекал нерадивых, поощрял усердных, подсказывал, что делать дальше, и под его руководством работа спорилась. Сначала тирийцев все это забавляло, и они, подплывая на лодках к стройке, вступали в перебранку с царскими солдатами. Но, увидев, что дамба начала приближаться к их городу, спохватились и от слов перешли к делу. На быстроходных лодках они стремительно приближались к работавшим македонцам, забрасывали их копьями, дротиками, поражали стрелами, а затем быстро уплывали. Одна волна атакующих сменяла другую, воины, работавшие без боевого снаряжения, падали в окровавленные волны, а Александр оказался не в силах остановить натиск врага – не было кораблей. Быстро разобравшись в ситуации, царь распорядился вдоль насыпи поставить большие щиты от стрел, а подступы к ней прикрыть плотами, чтобы враг не мог к ней приблизиться на близкое расстояние. И в довершение всего на самом конце огромной дамбы поставили две осадные башни, втащили туда метательные машины и в свою очередь стали поражать подплывающего неприятеля. Но враг был хитер и коварен, а потому постоянно придумывал новые каверзы – скрытно подплывая на лодках к берегу, тирийцы высаживались в укромных местах, а затем бросались на солдат, которые без доспехов и оружия занимались переноской камней. Резали македонцев быстро и тихо, пытавшихся скрыться расстреливали из луков, а затем так же бесшумно исчезали, оставляя на берегу разбросанные тела. А вот это был уже тот способ ведения войны, за который Александр карал беспощадно, и теперь в случае поражения тирийцы однозначно не могли рассчитывать на снисходительность царя. Но о поражении они в те дни даже и не думали – слишком удачно все начало для них складываться.
А началось все с того, что в горах Ливана арабы стали нападать на македонцев, которые передвигались поодиночке и скоро число убитых дошло до 30 человек. Мы не знаем, действовали эти арабы сами по себе, или тирийское золото подвигло их заняться партизанщиной, но ситуация стала складываться тревожная. Тогда Александр решил навести порядок в тылу – решив, что постройка дамбы идет своим чередом, а войско пока может обойтись и без его присутствия, оставив в качестве командующих Пердикку и Кратера, выступил в горы Антиливана. В течение 10 дней он вел там бои и переговоры и, закончив покорение местных племен, прибыл в Сидон, чтобы постараться собрать там корабли.
А между тем в отсутствие царя под Тиром произошла катастрофа. То ли это была чистая случайность, то ли тирийцы прознали, что Александра при армии нет, но они решились ни много ни мало, а уничтожить дамбу. Подготовив два брандера и набив их до отказа горючими веществами, при поддержке большого количества небольших лодок, с наступлением ночи они пошли в атаку. Подпалив выходившие на цель суда, тирийские моряки попрыгали в подготовленные лодки и стали наблюдать за развитием событий. Македонцев застали врасплох – ярко горевшие в ночи брандеры с разгону врезались в мол, и полыхнуло на всю округу. С подошедших к насыпи лодок полетели десятки факелов, и пожар разгорелся еще больше. Черная южная ночь осветилась гигантским заревом, когда занялись осадные башни, вспыхнули деревянные щиты, стоявшие вдоль дамбы и метательные машины – мол был охвачен пламенем, которое стало стремительно распространяться. Тирийские воины подплывали на лодках к дамбе и без труда выдергивали колья, укреплявшие с боков насыпь, которая сразу же начинала осыпаться. Македонцы с воплями прыгали от огня в море, но там их поджидала смерть – сидевшие в лодках тирийцы устроили на них охоту, многих перебили, а некоторых захватили в плен. Однако беды на этом не кончились: « И не только пожар разрушил сооружения, но в тот же день случайно усилившийся ветер поднял все море из глубин на мол; от частых ударов волн разошлись все скрепы сооружения, и вода, обтекая камни, прорвала мол посередине. Когда груды камней, на которых держалась насыпь земли, оказались размытыми, вся громада рухнула в глубины моря, так что вернувшийся из Аравии Александр едва нашел кое-какие следы от мола » (Курций Руф). Что и говорить, катастрофа полная! А на следующий день всех пленных, которых захватили накануне, вывели на городские стены, и на глазах армии перерезали. Скорее всего царь проклял тот день и час, когда решил повоевать с арабами, а вот для своих заместителей он, наверное, припас особо теплые слова. К сожалению, история их не сохранила, лишь Курций Руф упоминает, что « как обычно при неудачах, каждый стал возлагать вину на другого ». А что им еще оставалось делать? Александр в гневе был страшен, молосская кровь давала себя знать, и каждый из полководцев хотел отвести грозу от себя. На этот раз обошлось, однако опять во всей остроте встал вопрос – что делать дальше?