Страница 8 из 49
Она шла петляющими шажками ко мне, с обеих сторон по стражнику — Робби и Фабио. Она остановилась — те тоже. Ее глаза нашли мои.
— Я хочу поговорить с мамой и с Тимом.
— Конечно, — сказал я, — конечно, — и на этот раз не отвел взгляда: ждал, что она сделает это первой. Просто смотрел, и это было как передышка перед боем.
Волосы у нее были короткие, не так чтобы совсем, но не касались плеч, отдельные пряди, то есть не отдельные… черт, трудно найти правильное слово, просто неровные, что ли… Но это почему-то действительно было очень важно. Сразу подумалось, при том первом взгляде, когда я отвел глаза, что она очень ранима, и ей не удалось это скрыть. А пряди были асимметричные, вот, нашел… Да, я понял, что я один. И она — тоже, и это очень ее пугает. Если я правильно все понял.
Признаюсь: когда они с матерью и братом уединились в спальне, я встал у самой двери; я хорошо расслышал, как Рут назвала меня тагом. Спрашивается, за что? При первой же встрече… Мы и нескольких слов друг другу не сказали, а я уже и дьявольское отродье, и убийца, я самый настоящий губитель истинной веры. Помешан на деньгах, ради них готов на все. Конечно, чушь полная: не в деньгах дело и не в драгоценной ее вере, просто девочке необходимо было сорвать на ком-то злость. А на ком же еще, как не на мне!
11.15. Прохаживаюсь по коридору и репетирую свою речь: «Стен, это подарок судьбы, открытая натура — считай, что полдела сделано. Представь, мы сразу нашли контакт… Все идет как по маслу. Контакт не идеальный, но разве бывает идеальный? Ты человек опытный, сам понимаешь, что тянуть нельзя. В данной ситуации любое промедление опасно».
Я хочу заниматься ею сам, без помощников — вот что на самом деле я должен был бы сказать.
11.30. Звоню ему:
— Да, представь… сразу нашли контакт, хм-хм… я сам не ожидал.
— Ну, ты даешь, старик, так держать! Угадай, что я сделал? Заказал билет для Кэрол!
— Уже кое-что, но, боюсь, для нас это не выход.
— Но что тебя не устраивает?
— Она доберется сюда минимум через два дня. У меня нет времени.
— А ты пока не начинай, дождись Кэрол.
— Я-то дождусь, но девочку мы потеряем. Хороши же мы будем, специалисты называется. И потом, я уже настроился — и она тоже. Пойми: дело не только во мне. Мы обязаны учитывать здешнюю обстановку, сплошные стрессы… Добиться контакта — и упустить его, нет… Мне нужен помощник прямо СЕЙЧАС… Вот так. Я не спрашиваю тебя про раввина, чувствую, это вообще пустой номер…
— Нет так нет.
Слышу по голосу, по этим скрипучим ноткам, что обиделся.
— Так-так-так… и что же нам теперь делать, Стен, как ты думаешь? Упустить ее? А тут требуется только сделать те самые три шажочка.[15] Можно управиться и за сутки.
Телефонная трубка молчит, очень долго и очень выразительно.
— Что ж, тебе виднее, Джон, ты же у нас специалист.
Рут в туалете, но никаких звуков спускаемой или льющейся из крана воды.
12.45. Считай, прошло полдня из намеченных трех, и пока — ни малейших сдвигов. Да, уже почти час, а она засела в ванной. Меня охватывает легкая паника, хотя я уверен, что ничего такого из ряда вон не должно случиться, суицидов у меня ни разу не было, но мало ли… возьмет да полоснет по венам, назло врагам. На всякий случай прикидываю, что же делать. Вышибать дверь, что же еще. Придумав это, сразу успокаиваюсь.
В коридоре — Билл-Билл, прижимает палец к губам, чтобы я не выдал. Это из-за сигареты, поскольку курить ему запрещено. Он задирает рубашку и показывает мне тусклое розовое пятно на груди: докурился. Я тут же воспользовался его доверительностью и стал выяснять, нет ли у них тут какого-нибудь более спокойного местечка. Оказывается, есть домишко, на полпути к пастбищам.
— Но не скажу, что шибко роскошный, хаф-хаф.
Это он так дивно смеется, будто лает.
— Я и Рут, мы могли бы им воспользоваться?
— Да сколько угодно.
— А как насчет продуктов и прочего?
— Ивонна все уладит.
— Ивонна? — скептически переспрашиваю я.
— Да-да! Она хоть и вертихвостка, но кое-что умеет.
Я вежливо, но без особого энтузиазма говорю:
— Хорошие организаторские способности — это редкость.
— Хаф-хаф! — Мое замечание явно его развеселило, он шлепает меня по спине и, продолжая хафкать, ведет на кухню. Я стою и смотрю, как он колет лед. Входит Мириам, напудренная, с аккуратно накрашенными губами и глазами.
— Где Рут?
— Заперлась в ванной. Мы с ней собираемся поехать в этот ваш домик.
— Ах… — Мириам хватается за горло. — Ах, ничем уже нельзя помочь, надо все это прекращать. Хватит, у меня больше нет сил, я уже смирилась с тем, что моя дочь — больше не моя. Налей-ка мне виски, Билл. Ха-ха, она кого угодно доведет до белого каления.
Холодильник настежь, из его недр извлекают цыпленка и бутылку содовой. Мириам сама нацеживает себе через пробку-дозатор двойную дозу виски.
— Да, на нервы она действовать умеет, как никто другой, и ведь не подступишься — сразу уходит от разговора. Типичный Бык, роковой знак, да еще и Скорпион — полное безумие… Я, конечно, выбрала не самый подходящий день, чтобы произвести ее на свет. И самое обидное, она довольно часто оказывается права.
Мириам с жадностью глотает виски и пытливо смотрит мне в глаза:
— А у вас какой знак, мистер Уотерс?
На черта ей это нужно? В гробу я видал все эти зодиаки и гороскопы, они меня дико раздражают! Мне гораздо интереснее услышать, в чем же это Рут всегда оказывается права. А мамуля ее все смотрит, ждет, что я скажу…
— Я Рак.
— Среди моих знакомых почти нет Раков.
— Ну вот, теперь будет еще один. Я воспользуюсь ванной комнатой, с вашего позволения?
— Хелен Келлер[16] тоже Рак. — Мириам слегка шмыгает носом, еще красным от недавних слез.
— Да что вы говорите?
Старательно изображаю живой интерес, только бы не рассмеяться. Рут наконец вылезла из ванной. Захожу. Стоя у раковины, слышу из кухни обиженный голос Робби:
— Он должен был спросить у меня. Кто тут отвечает за ее безопасность? Я! А там кто нам ответит, если что не так? А?
Мириам:
— Не знаю, Робби, он об этом не говорил.
Пусс:
— А зачем говорить-то? Там же ничего вокруг нет, один наш домик.
Снова Робби:
— О том и речь. Потому Стен и просил нас с Фабио быть на стреме, тут ведь глушь, потом ищи ее.
Пусс:
— Ну и куда, по-твоему, она может сбежать?
Робби:
— Куда угодно.
Мириам:
— Но куда именно?
Робби:
— Например, двинет куда-нибудь позагорать.
Мириам:
— Сейчас же поставь мой стакан на место!
Я снова и снова перебираю бритвы, лежащие в туалетном шкафчике. Они не дают мне покоя, я смотрю, съемные ли у них лезвия, самые-то современные — одноразовые. А тут старая модель, пытаюсь вынуть лезвие, но оно слегка заржавело, не поддается. Вот и славно, значит. Рут не сможет им воспользоваться, если ей вдруг взбредет в голову… Одной головной болью меньше. А шкафчик-то позорный, набит всякой дребеденью: просроченными лекарствами, пустыми тюбиками из-под шампуня; парацетамола нет (тьфу-тьфу: отличное подспорье для самоубийц, разжижает кровь); ага, какой-то лосьон. Я немного выдавливаю и размазываю его по щекам и по лбу, кожа успела уже сильно обветриться.
Три часа, одуреваю от жары, а Рут, наоборот, уже оклемалась, словно подзарядилась. Сидит скрестив ноги — на коленях розовая мохнатая подушка, умытое личико свежо и безмятежно.
— Похищение людей преследуется законом. Вы держите меня тут против моей воли.
— Рут, нам нужно уехать.
Даже не пошевелилась, только устало вздохнула.
— А какова твоя воля, Рут, и что она собой представляет, твоя воля?
Опять ни слова, только резко втянула носом воздух.
15
Намек на древний космогонический миф («Ригведа») о трех шагах Вишну. Чтобы перехитрить царя демонов-асуров Бали, правившего и небом, и землей, и подземным царством, Вишну превратился в карлика и попросил дать ему столько земли, сколько он отмерит тремя шагами. Получив согласие, принял прежний вид и в два шага обошел и небо, и землю, оставив царю лишь подземное царство.
16
Келлер Хелен — американская писательница (1880–1968). В полтора года потеряла зрение и слух, но, воспользовавшись определенной методикой, со временем научилась говорить. Автор популярной книги «История моей жизни».