Страница 1 из 16
ИСТОРИЯ МОНГОЛОВ
(Сост. А. Лактионов)
От издателя
История Монгольской империи представляет собой отдельную эпоху всемирной истории. «Безумные орды монголов», по выражению российского писателя В. Г. Яна, взялись словно неизвестно откуда, смерчем пронеслись по Китаю и Евразии, дошли до Будапешта – и внезапно повернули обратно, чтобы некоторое время спустя вновь кануть в безвестность. Но сохранились имена – прежде всего имена великих ханов: Чингисхана, Угэдэя, Куюка, Мункэ, Джучи, Хубилая, Бату, Кипчака, Тохтамыша, Мамая…
Особый интерес в этом ряду вызывает фигура Чингисхана – полулегендарного вождя монголов, положившего начало волне монгольских завоеваний. Многие подробности жизни Чингисхана реконструируются лишь на основании косвенных данных и намеков в хрониках той поры; достоверно о нем известно крайне мало[1]. Немногим больше достоверных сведений сохранилось и о прямых потомках Чингиса; лишь с вторжением монголов на Русь и дальнейшим их продвижением на запад рассказы о монгольских военачальниках, об обычаях и нравах монголов в хрониках и летописях перестают напоминать древнегреческие представления о «баснословной Индии» и народах, ее населяющих.
Сочинение знаменитого российского китаиста Н. Я. Бичурина (о. Иакинфа) посвящено истории первых четырех ханов дома Чингиса. Как подчеркивал сам Бичурин в предисловии к своей работе, «четыре первых хана, имея пребывание в Хорини, царствовали над монголами совокупно с покоренными землями, на престол возводимы были по монгольским установлениям, общим выбором князей и вельмож, и считались ханами монгольскими. Хубилай, вступивший на китайский престол без выбора и без согласия прочих князей, вместо наименования Татань принял своему дому название Юань и через то как бы отделил себя от общего состава Монгольской империи». В своем изложении истории монголов Бичурин опирался на китайские источники – «Историю рода Чингиса» и «Всеобщую историю»; эти источники, как ни удивительно, до сих пор не переведены на русский язык – при том, что исследование Бичурина датируется серединой XIX столетия! Хочется надеяться, что современная публикация «Истории первых четырех ханов» восполнит этот пробел[2] .
При подготовке издания редакция столкнулась с определенными трудностями, в первую очередь связанными с вариантами транскрибирования монгольских имен. Как справедливо отмечал выдающийся отечественный ориенталист В. В. Бартольд в предисловии к книге С. Лэн-Пула «Мусульманские династии», «транскрипция, одинаково точно передающая восточное правописание и произношение, немыслима, так как одни и те же буквы азбуки, принятой всеми восточными народами, у различных народов произносятся различно». Именно поэтому монгольские имена, упоминаемые на страницах этой книги, невозможно свести к единому написанию; мы приложили известные усилия к тому, чтобы унифицировать транскрипцию имен в пределах конкретных текстов.
В приложении к сочинению Н. Я. Бичурина приводятся отрывки из самых, пожалуй, известных европейских сочинений, посвященных монголам: это «Книга Марко Поло», «История монгалов» Джованни дель Плано Карпини и «Путешествие в Восточные страны» Гильома де Рубрука. Эти сочинения в значительной мере сформировали европейские представления о монголах в частности и Азии в целом; более того, они по сей день остаются ценнейшими свидетельствами об истории взаимоотношений Запада и Востока.
Н. Бичурин (о. Иакинф). История первых четырех ханов из дома Чингисова
Предисловие
Издавая историю первых четырех ханов из дома Чингисова, почитаю нужным поместить здесь некоторые пояснения, без которых она по новости своих предметов и по образу ее составления может показаться для читателя не совсем вразумительной.
История эта не есть перевод какой-либо особливой книги, но извлечена из двух китайских сочинений, именно, из собственной истории Чингисова дома, царствовавшего в Китае под названием Юань, и из Китайской всеобщей истории, называемой «Тхун-цзянь-ган-му»[3]. Первая из них служит основанием издаваемой мною книги, а из второй заимствованы некоторые подробности, относящиеся к пояснению того, что сказано уже в первой.
История династии Юань, будучи по качеству своему не чем иным, как биографией государей, содержит нагие происшествия, без соприкосновенных к ним обстоятельств. Ган-му, напротив, поясняет свои тексты кратким описанием, входя несколько в подробности событий. Это и побудило меня, для пояснения первой, сделать соответственное каждому году извлечение из последней.
Китайцы ввели в свою историю особливые выражения, от которых самый слог из исторического переходит некоторым образом в дипломатический. Например, история династии Юань, писанная от имени самого дома, называет ханов императорами, смерть их – преставлением, но Ган-му, писанная от лица китайской нации, ни об одном иностранном государе не говорит помянутых слов. Это обстоятельство является главной причиной той неровности, которая видна в китайском историческом слоге при точном переложении на другие языки.
Китайское письмо состоит не из букв, выражающих тоны голоса, но из символических знаков, образующих понятия о вещах, по этот причине язык их сам по себе недостаточен к удержанию правильного выговора в тоническом переложении собственных иностранных имен. Кроме того, национальная гордость и презрение китайцев к иностранцам внушили им способ – тонический выговор иностранных собственных имен, входящих в историю, изображать более знаками, имеющими смысл какой-либо язвительной насмешки. От этого многие таковые слова переложены слишком далеко от подлинного выговора, несмотря на то что в иероглифических тонах находятся выговоры созвучные и даже одинаковые со звуками иностранных собственных имен.
Царствующий ныне в Китае дом Цин нашел этот прием сколько недостойным великой нации, столько же вредным для истории, почему издал исторический словарь, под названием «Гинь-ляо-юань сань-шы юй-цзе», т. е. изъяснение слов в трех историях династий Гинь, Ляо и Юань. В сем словаре все иностранные собственные имена исправлены и снова переложены на китайский язык иероглифами, ближайшими к подлинному их выговору.
Почти все исторические труды подвержены тому недостатку, что историки, приспособляясь к свойству своего языка, или переиначивали произношение географических имен, или употребляли названия, принятые в их отечестве, но вовсе отличные от подлинных; и не делали на это замечаний[4]. Сверх этого, самое положение древних мест многими историками не ясно было означено или с изменением некоторых мест, и древние их названия изменились.
В повествованиях о Чингисхане и его преемниках нередко встречается сбивчивость в происшествиях и несходство в обстоятельствах, чему причиною то, что современные историки предварительно не подали понятия о тогдашнем географическом положении и политическом состоянии юго-восточных владений Азии. Надобно знать, что в то время, когда в Северной Монголии начал усиливаться Чингисхан, Китай разделялся на три царства, Гинь, Сун и Ся, которые получили названия от владычествовавших у них тогда домов.
Дом Гинь был из племени нынешних маньчжуров, которые в то время назывались Нючжи и Нючжень. Основатель рода князь Агуда объявил себя императором в 1115 г., чем положил конец дому Киданьскому (иначе Ляо), царствовавшему в Монголии. Преемник его покорил почти всю Монголию и Северный Китай до рек Хуай и Ханьцзян. Этот дом имел пять столиц. Первая называлась Восточной (по-китайски Дун-цзин), и была городом Ляо-ян, лежащий под 130° долготы и 41° северной широты; вторая называлась Западной (по-китайски Си-цзин), и была городом Дашхун-фу в провинции Шаньси; третья считалась Средней (по-китайски Чжун-син), и была нынешним Пекином; четвертая называлась Южной (по-китайски Нан-цзин), и была городом Кайфын-фу[5]; пятая называлась Северной (по-китайски Бэй-цзин[6]), и была городом Дадин-фу, который лежал в Карциньском аймаке. Монголы положили конец сему царству в 1234 г.
1
К примеру, как писал Л. Н. Гумилев, «в истории возвышения Чингисхана сомнительно все, начиная с даты его рождения».
2
Следует отметить, что на труды Н. Я. Бичурина исследователи постоянно ссылаются, но сами эти сочинения долгое время не переиздавались. Лишь в 2002 г. было опубликовано репринтное издание работы «Китай в гражданском и нравственном состоянии», а наша публикация «Истории первых четырех ханов» является первой на русском языке после единственного прижизненного издания.
3
Сокращенно называется Ган-му. (Все имена собственные сохранены в авторской транскрипции. – Ред.)
4
Что и ныне в обыкновении потому, что в настоящее время все кажется нам известным и не требует объяснений. Например, китаец по-маньчжурски называется никан, по-монгольски китат, по-тибетски гянак, по-французски шинца, по-немецки хинезер. Все эти слова самим китайцам неизвестны. Прочие народы, без сомнения, также различно называют их. Но кто может ручаться, чтоб по прошествии многих столетий не потерялось значение некоторых из помянутых названий? Тогда начнутся новые этимологические исследования и новые споры. (Здесь и далее примечания автора. – Ред.)
5
В примечаниях на историю Абулгазиеву вместо этого города описан город Цзяннин-фу, который сделан Южной столицей (Нанкином) уже в XV веке.
6
По южному выговору Бэ-гин, а отсюда произошло слово Пекин.