Страница 45 из 48
В ходе боев в руки повстанцев нередко попадали многие приказы красного командования, документы высших партийных органов касательно дальнейшей судьбы донского казачества. В станице Усть-Хоперской в руки повстанцев попала Директива, в которой говорилось о поголовном истреблении казаков, о необходимости огнем и мечом пройти по хуторам и станицам.
Ленин был крайне озабочен не только возникновением Вешенского восстания, но и тем, что ликвидация его задерживается: он совещается с Троцким, предлагает «сговориться с Дзержинским о том, чтобы он дал самых энергичных людей», «если там плохо, пойти на хитрость»8.
В то же время, 27 апреля 1919 года, Ленин подписывает Декрет «Об организации переселения в производящие губернии и в Донскую область»9. Декрет подписывался как бы ради восстановления сельского хозяйства, на самом деле – для выполнения плана по распылению и уничтожению казачества. С Троцким Ленин обсудил практические меры: «На Дон послать тысячи три питерских рабочих. Цель одна – обессилить казаков, разложить изнутри, поселиться среди них10.
В эти апрельские дни у повстанцев появился лозунг: «Спасайте Дон!» «Коммунисты своими расстрелами переведут казачество», – неслось по хуторам и станицам.
Пока на Верхнем Дону шло военное противоборство, за Северским Донцом из уцелевших после развала красновского фронта полков формировались и вооружались белоказачьи дивизии и корпуса
Донской армии. С помощью аэропланов с повстанцами была установлена связь, разрабатывались планы оказания помощи и соединения с ними.
Приготовления белоказаков командованием красных были замечены. Ленин требовал от Троцкого немедленной ликвидации восстания на Дону. Троцкий обещал с помощью выделенной для этой цели 33-й Кубанской дивизии и приданных ей частей усиления и поддержки покончить с восстанием в кратчайшие сроки, к 5 июня.
28 мая 33-я Кубанская дивизия и экспедиционные войска 8-й и 9-й армий перешли в решительное наступление. 7 июня, перейдя Дон, на окраине Вешенской кубанцы завязали бои. Казалось, победа недалеко и с восстанием не сегодня завтра будет покончено.
А несколькими днями раньше белоказаки за Донцом крупными силами прорвали фронт красных, успешно продвигаясь, в районе Миллерово, основательно потрепали знаменитую дивизию Киквидзе, вынудили ее с большими потерями отступить на станцию Чертково. Путь на север был открыт.
Выделенная из трех полков конная группа в 2000 всадников под командованием лихого генерала Секретева11 через тылы кубанцев совершила дерзкий бросок на север, к Дону, и в районе казачьего хутора Сетракова соединилась с повстанцами. Разорванная белоказаками на две части Кубанская дивизия оказалась в труднейшем положении: потеряв управление бригадами и полками, по пути бросая технику, обозы с вооружением и непрерывно отбивая пулеметным огнем конные атаки белоказаков, она спасалась безостановочным бегством.
Повстанцы торжествовали победу. Казаки ликовали. Однако успех оказался временным. Разгром белоказаков под Орлом и Курском не заставил долго себя ждать, вскоре началось массовое отступление на юг, на Кубань и Новороссийск.
И вот теперь казаки со дня на день ждали прихода на Верхний Дон красных, ждали решения своей участи. Но получилось не так, как они ожидали.
Безвластие продолжалось недолго.
Для организации и установления советской власти на местах в освобожденные от белоказаков станицы командованием дивизий и армий были направлены работники политотделов: комиссары, коммунисты, бывшие члены ревкомов, из Москвы – члены Казачьего отдела ВЦИК.
21 декабря в станицу Казанскую политотделом 23-й стрелковой дивизии был командирован политработник Михаил Поляков. Как первый Председатель станицы (была тогда такая должность) Поляков создал временный исполком, при нем образовал отделы: военный, земельный, финансов, народного образования, кружки политпросветработы. В Казанской организовал кооперативное общество, союз сапожных мастеров, назначил продовольственную комиссию для выявления и учета запасов хлеба, скота и продовольствия. По указанию Полякова в хуторах Казанской станицы созывались собрания населения, на которых выбирали временные исполкомы, председателя и секретаря.
27 декабря политотдел 22-й стрелковой дивизии направил в Усть-Хоперскую на пост Председателя станицы бывшего секретаря Усть-Хоперского ревкома Иллариона Крючкова. В помощь ему был командирован работник политотдела Свиткин12.
На первом организационном собрании создать в полном составе станичный исполком не удалось: по мнению Крючкова, в Усть-Хоперской не оказалось достаточного количества казаков, «желающих работать в интересах революции». Потребовалось несколько дней для проведения разъяснительной работы среди казаков станицы и представителей от хуторов.
28 декабря на общем собрании казаков и казачек станицы Еланской под председательством Василия Кочетова был выбран станичный исполком в составе: председатель исполкома Андрей Хохлачев, заведующий отделом секретаря Сергей Бирюков, заведующий военным отделом Александр Нестеров и десять представителей от хуторов. Председателем исполкома хутора Еланского был избран Николай Хохлов.
25 декабря по поручению политотдела 9-й армии в окружную станицу Вешенскую на пост временного Председателя станицы прибыл двадцатичетырехлетний политработник Яков Белогрудов13 с группой военных и гражданских лиц. Главной и первоочередной задачей группы Белогрудова являлась подготовка и оборудование помещения для 1-го военного госпиталя и снабжения его продуктами питания. Как первый полномочный председатель Верхнедонского ревкома, имея от командования широчайшие полномочия по установлению советской власти на Верхнем Дону, Белогрудов давал указания и разъяснения о порядке создания и организации станичных и хуторских исполкомов; в первые дни он отдал распоряжение об аресте в некоторых хуторах явных контрреволюционеров. Приказы и устные распоряжения Белогрудова являлись обязательными для безусловного исполнения всеми председателями станичных, хуторских и волостных исполкомов14.
Преследуя отступающие войска Донской армии, через хутора и северные станицы округа продвигались полки и бригады 14, 22, 23-й стрелковых дивизий красных. Им еще предстояло взять многие города и станицы, в том числе Миллерово, станицу Каменскую, Новочеркасск, Ростов. За полками шли обозы с вооружением и боеприпасами, везли раненых и больных тифом.
По распоряжению Белогрудова председатели хуторских исполкомов были мобилизованы для оказания помощи продвигающимся войскам: снабжали их продовольствием, фуражом, оборудовали дома для размещения раненых и больных, открывали прачечные и бани, для подвоза боеприпасов выделяли обывательские подводы.
Общественных амбаров для хранения хлеба, фуража и продовольствия еще не было; исполняя приказы командиров проходящих воинских частей, председатели именем революции конфисковывали у вчерашних повстанцев и ушедших в отступление казаков зерно, фураж, продукты. Некоторые воинские части позволяли себе также от имени революции конфисковывать у населения на нужды армии теплые вещи, конское снаряжение, предметы домашнего обихода.
Необходимо было выявить и взять на учет запасы хлеба, продуктов, кожевенного сырья, пустить паровые мельницы, ветряки. В полной мере эти задачи могли решить станичные и хуторские исполкомы, которые надо было избрать и работу которых еще предстояло организовать на началах и в интересах советской власти.
6 января 1920 года на общем собрании граждан Каргинской станицы с участием представителя окружного ревкома были выбраны станичный и хуторские исполкомы. Собрание проходило в бывшей церковно-приходской школе бурно и дружно. В результате обсуждения и открытого голосования путем поднятия рук председателем Каргинского станичного исполкома был избран известный и заслуженный казак хутора Грушенского Федор Стратонович Чукарин.
К середине февраля им были подобраны и приняты на службу секретарь исполкома, заведующие отделами, казначей, делопроизводитель, письмоводители, переписчицы, избраны хуторские исполкомы.