Страница 3 из 10
В начале апреля война была объявлена открыто. Папским нунциям, которые приехали в Англию с положенной по обычаю большой свитой, английский король заявил, что не желает продлевать перемирие, поскольку французы за время его действия причинили значительный ущерб его заморским владениям. Он, король, обсудит это с членами своего совета и сообщит о своем решении через своего посланника. Если говорить коротко, с середины лета между Англией и Францией должна была возобновиться война. На заседании совета было решено, что принц Уэльский с английской армией отправится в Гасконь.
К концу апреля административная машина по сбору флота уже была на ходу, и аристократы, которые должны были сопровождать принца, получили предварительные платежи. 1 июня король в письмах к архиепископам объяснил, что французские послы при папском дворе отказались от соглашения, принятого в Гине, и поэтому он обязан возобновить войну.
Область, куда должен был отплыть принц Уэльский, в английских документах XIV века называется Аквитания, Гиень (Гюйен) или Гасконь, и между этими названиями нет четких различий. Слово «Аквитания», разумеется, использовали как название герцогства Аквитанского, но в записях, в английских хрониках и у Фруассара чаще всего встречается название Гасконь. Но авторы французских хроник и современные французские историки обычно отличают Гасконь от Гиени и в тех случаях, когда необходима точность, обычно используют название Гиень (Гюйен). Воины из союзных принцу войск, набранные в области между Пиренеями и провинцией Сентонж, имели боевой клич «Гиень, святой Георгий!» или просто «Гинь!».
Еще задолго до середины XIV века Аквитания, Гиень и Гасконь перестали быть политическими образованиями и стали единой областью, которую англичане и французы делили между собой. Огромное наследство, которое в XII веке принесла английской короне Алиенора Аквитанская, сократилось до полосы длиной примерно в двести миль, которая тянулась вдоль побережья от южной части провинции Сентонж (окрестности Рошфора) до Пиренеев, а ширина ее, если измерять от побережья в глубь страны, была от тридцати до шестидесяти миль. Однако частями этой полосы были два опорных пункта стратегии англичан – Страна Басков с Байонной и нижнее течение Гаронны с Бордо. Это был именно тот край, который в прошлом терпел урон из-за французских вторжений, а немного раньше вынес на себе тяжесть агрессии французов, тот край, который позвал англичан на помощь; он должен был стать базой для военных операций принца и своими войсками поддержать его против французов.
Нет ничего удивительного в том, что жители этого края были на стороне англичан. За двести лет, прошедших с той свадьбы, которая объединила герцогство Гиень с Английским королевством (Алиеноры Аквитанской и Генриха Анжуйского, позже английского короля Генриха II), герцоги-короли поддерживали и укрепляли верность им их здешних подданных. Генрих II несколько раз приезжал в это герцогство до того, как передал его своему сыну Ричарду Львиное Сердце. Ричард жил здесь больше, чем в Англии. Иоанн Безземельный (который в борьбе с Филиппом II Августом потерял почти все английские владения во Франции), правда, ни разу не посещал Гиень, но Генрих III и Эдуард I прожили в ней какое-то время, и в разное время наместниками английского короля в Гиени были члены или родственники королевской семьи – Ричард Корнуоллский, Симон де Монфор и Генрих, граф Ланкастер.
Система управления, при которой и сенешаль Гаскони, и констебль города Бордо назначались на свои должности английским королем (и обычно были уроженцами Англии), поддерживала постоянную политическую связь этого края с Англией. Однако многие должности второго уровня занимали гасконцы, в состав королевского совета в Гаскони входили виднейшие местные феодалы. Собрание трех сословий Гаскони обеспечивало дворянам возможность – или по меньшей мере подобие возможности – хотя бы консультировать королевскую власть по поводу чрезвычайных налогов. Аппарат управления в этом краю – как и в любой другой стране – имел много недостатков, но, по мнению месье Бутрюша, «Гиень (с Нормандией) имела самую лучшую систему управления среди великих феодов того времени».
Помимо этих политических связей, были и личные контакты, помогавшие поддерживать понимание между Англией и ее дальними владениями. Гасконские феодалы бывали при английском дворе, гасконские купцы приезжали в Англию закупать зерно, гасконские виноторговцы постоянно вели дела с английскими купцами, англичане же приезжали в Гасконь по королевским или своим собственным делам, и каждый наезд означал приезд в этот край целой толпы англичан – дворян и недворян.
Но самой глубинной причиной такой долговременной верности гасконцев английскому королю была их собственная выгода. Для них вся вражда англичан и французов была только спором династий или феодалов. (Действительно, в это время абсолютное большинство английских феодалов были нормандско-французского происхождения и, как и английские короли, говорили только по-французски. – Ред.) Идея объединения всех, кто живет между Пиренеями и Ла-Маншем, в одно государство под властью короля Франции еще не могла встретить теплый прием на юго-западе. Выражением идеалов жителей этого края был их боевой клич: «Гиень, святой Георгий!» или даже «Гиень!». Герцог Гиени был их природным господином, и они следовали за ним, так что моральные основания их позиции были совершенно ясны. Экономические причины были еще более очевидными. Хотя Гасконь и Гиень (Гюйен) вели большую торговлю с Северной Европой, главным потребителем местных товаров была Англия. В XIV веке Гасконь и Гиень процветали, и каждый английский наезд увеличивал это процветание. Английские короли строжайшим образом соблюдали муниципальные и торговые права не только Бордо, но и менее крупных городов, а если возникал спор о правах – что случалось часто, – короли старались примирить спорящие стороны[2].
Гасконцы в душе были сторонниками своей местной независимости. Полная самостоятельность в то время была невозможна, но под английской властью они имели больше свободы, чем дала бы им французская власть, и благодаря тесным связям с Англией местные жители жили богаче, чем могли бы жить при более тесных связях с Францией.
Однако верность делу Англии означала необходимость терпеть нападения французов во время каждого активного периода войны. С 1337 по 1340 год французские войска прошли по долинам рек Гаронна и Дордонь, овладели Сент-Макером и заняли Ла-Реоль, дошли до окрестностей Либурна и Сен-Эмильона, вели яростные бои вокруг Бурга и Бле. Во время перемирия депутация гасконских дворян приехала в Англию (и еще одна такая же депутация должна была приехать в 1355 году), чтобы напомнить Эдуарду III, как им необходима защита, а когда в 1345 году военные действия возобновились, граф Дерби нанес французам ответный удар, вернул недавно потерянные земли и, кроме них, захватил Бержерак, Оброш и Эгюйон.
Положение было выровнено, и во время прекращения (или частичного прекращения) военных действий с 1347 по 1355 год гасконские города, так тяжело пострадавшие во время этих двух походов, были восстановлены и заново укреплены. Но, по сути дела, обстановка была очень нестабильной: здесь между войсками стран-противников не было Ла-Манша, а граница между ними была определена нечетко и менялась под давлением то одной, то другой стороны. Дерби благодаря своей решительной политике отодвинул линию границы в восточном направлении, но в 1351 году он был снят со своей должности, а его преемник, граф Стаффорд, был не таким энергичным, и вскоре основная часть завоеваний Дерби была потеряна. В конце 1352 года наместником короля Франции в Лангедоке и соседних провинциях был назначен Жан д’Арманьяк. В январе 1353 года он признал и одобрил возвращение в ряды сторонников Франции нескольких предводителей, которые раньше сочувствовали англичанам, а в феврале того же года начал осаду города Сент-Антонен-Нобль-Валь в Руерге. (Графство Руерг находилось к северо-востоку от Тулузы. – Ред.)Он также отправил отряды своих войск осаждать города и замки между Ажаном и Периге. Его последующие действия предвещали беду гасконцам. Консулы Ажана приняли меры, создававшие препятствия для экспорта зерна в Гасконь. Штаты Лангедока, которые созвал Жан д’Арманьяк, проголосовали за выделение ему крупной суммы, которую было решено собрать немедленно, а сенешальство Каркасона проголосовало за выделение денег и приняло решение собрать их в три приема, поскольку борьба будет долгой; был также принят ордонанс о том, что каждый мужчина в этих краях должен приобрести себе оружие.
2
См., например Gascon Rolls (Гасконские списки) 66/68 в 6.