Страница 2 из 13
Алхимики и суеверные авторы I в. н. э. твердо верили, что Клеопатра владела философским камнем, который давал ей возможность превращать простые металлы в золото. Безусловно, ее расточительство не знало границ, а ее богатство казалось неисчерпаемым. В экзотическом окружении Клеопатры была труппа cinaedi (кинеды [гр.] – предающиеся противоестественным половым сношениям. – Ред.), которые, вероятно, были евнухами или кастратами. Таких людей нанимали аристократы того времени и сама Клеопатра, вероятно, для того, чтобы избежать риска при сбрасывании сексуального напряжения, так как они ограничивались извращенными действиями. Ее фаворитом был евнух по имени Челидон. Но несомненно, рассказы об эротических похождениях Клеопатры были преувеличены. По-видимому, ее интересовали в основном политика и экономика, ее амбиции выходили за пределы простой сексуальности или любви. Она знала, как надо подчинять себе мужчин и привязывать их к себе всеми уловками и приемами Афродиты, но при этом не теряла ни головы, ни сердца.
Всеми возможными способами она отстаивала права женщин, особенно в политических ситуациях. Будучи деловой женщиной с острым и проницательным умом, Клеопатра сама работала на нескольких шерстопрядильных фабриках с помощью своих служанок и оказывала поддержку различным царицам маленьких государств, таким как Александра Иудейская, в пресечении попыток их супругов узурпировать их власть.
Однако, какой бы образованной, преданной искусству и широкомасштабному строительству ни была Клеопатра, она тоже неизбежно вела династическую игру. Ее муж и брат Птолемей XIII утонул; своего второго брата Птолемея XIV, за которого она тоже вышла замуж, она приказала отравить, а затем убила свою сестру Арсиною. Клеопатра, согласно традиции египетских фараонов и династии Птолемеев, жила в кровосмесительном браке со своими братьями и, возможно, со своим странным отцом Птолемеем XI Авлетом. Начиная с первой династии фараонов Древнего Египта, около 3200 г. до н. э., в царской семье сочетались браком мать с сыном, отец с дочерью, брат с сестрой без каких-либо опасных последствий для потомства. (Это через несколько поколений приводило к вырождению и пресечению династии. – Ред.)
В венах Клеопатры, вероятно, текла и толика сирийской крови, так как ее бабушка, любовница ее деда Птолемея Латира, была из этого народа. Клеопатра, несомненно, имела македонские, греческие и иранские гены, но ни одна капля египетской крови не запятнала ее белоснежные одежды или кожу.
Ее эпоха была временем великого распутства, когда женщины благородного происхождения даже обучали собак доставлять им удовольствие, когда был широко распространен гомосексуализм, в частности педерастия, а у представителей высших классов чаще рождались незаконные дети, нежели законные. Тем не менее змей Нила предстает в виде преданной матери и возлюбленной. Цезарю она родила сына, а Марку Антонию близнецов, мальчика и девочку, а позднее еще одного сына.
В возрасте четырнадцати лет она мимолетно встретилась с Марком Антонием, который в то время был привлекательным мужественным легатом под командованием Габиния и находился в Египте. Очевидно, Антоний так и не забыл ее, и, после того как Цезарь, его господин, был безжалостно убит заговорщиками, он взял на себя не только роль Цезаря в мировой политике и поставил перед собой его амбициозную цель завоевать Парфию и Индию, но и заменил своего владыку и хозяина в объятиях несравненной Клеопатры. На эллинистическом Востоке они вместе изображали Диониса и Афродиту, а перед египтянами представали как Осирис и Исида. После своего бракосочетания в 37 г. до н. э. они переименовали своих близнецов в Гелиоса и Селену, Солнце и Луну.
Клеопатра создала легенду, такую же великую, как и Александр. Ее поклонники ошибочно приписывали ей чудеса, а также строительство дворца и маяка, возведение Александрийского Гептастадиума (дамба, которая соединяла остров Фарос с мысом на материке. – Пер.) и создание канала, который провел воду в Александрию. В XII в. коптский епископ Иоанн из Никиу сказал, что она сделала больше, чем любой царь, который правил до нее, что она была «самой прославленной и мудрой из женщин… великой сама по себе, а также благодаря своим достижениям, демонстрировавшим мужество и силу». Клеопатра играла роль дочери Ра, и ей почти удалось возродить древнюю египетскую империю фараонов.
Тем не менее она, олицетворявшая женскую силу, не моргнула и глазом, когда ее отец убил одну сестру, в то время как ее другую сестру в цепях римляне вели на Капитолийский холм, празднуя победу Цезаря, мимо глумящихся, издевающихся толп народа, и тогда, когда рабы умирали от яда, чтобы она могла испытать наиболее эффективный метод ухода из жизни. Ее научное любопытство, по-видимому, почти не знало границ; в Талмуде рассказывается о том, как Клеопатра приказывала вскрывать животы беременным женщинам, чтобы определить тот момент, когда эмбрион превращается в утробный плод, то есть то время, когда душа входит в тело.
Римская пропаганда называла ее «позором Египта, фурией смерти Лация (древняя область в Италии, где возник и окреп Рим. – Пер.), чья порочность дорого обошлась Риму. Точно так же, как опасная красота спартанской царицы Елены привела к уничтожению Аргоса и Трои, Клеопатра разжигала страсти в Италии. Ее погремушка (намек на хвост гремучей змеи, которая позднее погубила ее (автор ошибается – эти змеи в Африке не водятся. Клеопатра использовала для самоубийства египетскую кобру, известную также как гая или настоящий аспид [Naja haje]. – Ред.) (здесь игра слов, имеется в виду шумный, веселый образ жизни Клеопатры. – Пер.), ужасала Капитолий – может ли такое быть?.. Вопрос стоял так: должна ли миром править женщина, которая даже не является римлянкой». Но даже они вынуждены были галантно признать: «Кто может отказать Антонию в прощении его безрассудной страсти, когда даже стойкое сердце Цезаря запылало?» Для великого поэта Горация Клеопатра была женщиной «достаточно сумасшедшей, чтобы вынашивать самые фантастические надежды, будучи любимицей судьбы». И все же в конце резкой обличительной речи против египетской царицы он согласился с тем, что «эта женщина не робкого десятка!».
Римляне пытались заклеймить ее как пьяницу. На самом деле она носила на пальце кольцо с ликом богини Меты (невоздержанность), выгравированном на аметисте, камне трезвости, для того чтобы предотвратить опьянение и достичь того вида экстаза, который известен как божественная мудрость. Более того, оно указывало на то, что Клеопатра была последовательницей Диониса и его мистерий. Она не только познакомила Рим со всеми возможными пороками, но и научила римлян многим мудростям египтян.
Клеопатра встретила смерть с большим мужеством, чем можно было бы ожидать от такой роскошной женщины: она положила себе на грудь ядовитую змею, божественного посланца своего отца Ра, и приняла ее укус скорее как освобождение, нежели как наказание. Когда Клеопатра, умирая, легла на свою золотую кушетку, ее служанка Хармиона тоже совершила самоубийство после того, как надела венец на голову своей царицы. Еще одна из служанок Клеопатры по имени Ирада добровольно последовала за ней. О скольких правителях в истории человечества можно сказать, что их ближайшие слуги предпочли смерть жизни без них?
После этого даже в наши дни в Египте называют Клеопатру, Богиню Очарования, просто Царицей, как будто другой никогда и не было.
Сидни Холперн
Часть первая
Цезарь и Клеопатра
Ничто не тронуло бы Цезаря, но красота Клеопатры поддержала ее просьбу, и она добилась своего. Ее судья был подкуплен, и с ним она провела ночь постыдной и извращенной страсти. Когда благосклонность Цезаря была завоевана и куплена ее дарами, за этим радостным событием последовал пир. Какой поднялся переполох, когда Клеопатра продемонстрировала свое великолепие – великолепие, которое римское общество еще не переняло. Там были несчастные мальчики, которые утратили свою мужскую сущность после взмаха ножа, а напротив них стояли юноши, щеки которых, несмотря на их возраст, едва оттенял пушок. Там села царица, а с ними – великий Цезарь. Там была Клеопатра, недовольная своей собственной короной и братом в роли мужа; ее гибельная красота была подчеркнута красками сверх всякой меры; усыпанная дарами Красного моря, она несла на шее и на волосах целое состояние и сгибалась под тяжестью украшений. Ткань из Сидона открывала ее белые груди.