Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Но в случае Линкольна так далеко дело не зашло – он выбрал кавалерийскую саблю.

На эту тему много потом острили и говорили, что, вообще-то, он выбрал топор, которым владел совершенно артистически, и на саблю согласился только из чистого джентльменства. Трудно сказать – по-видимому, он и правда рассчитывал на то, что его рост и длинные руки дадут ему преимущество в поединке. Но до боя все-таки дело не дошло – Линкольн сообщил своему противнику, что все газетные выпады против него « носили чисто политический характер …». Это могло считаться принесением извинений – в западных штатах вроде Иллинойса на политических митингах оппоненты говорили друг про друга такое, что, если бы это принимали всерьез, одна половина штата перестрeлялa бы другую.

Так что дело закончилось мировой. Но последствия эта нелепая история все-таки имела. Во-первых, отношения Авраама Линкольна и мисс Мэри Тодд вернулись в исходную точку, то есть в фазу ухаживания, – и уж на этот раз Линкольн с крючка не сорвался и повел свою избранницу к алтарю. А во-вторых, никогда больше Линкольн в своих политических речах не допускал личных оскорблений. С храбростью у него все было в порядке.

Но он умел учиться на своих ошибках.

III

Женитьба по крайней мере в одном отношении оказалась благотворной – Линкольну пришлось изменить образ жизни и обзавестись хоть каким-то семейным жильем. Сначала он снимал номер в гостинице. Как ни странно, но многие молодые пары из круга людей небедных селились таким же образом – столовались они в том же заведении, что и жили, и, таким образом, не имели проблем с ведением хозяйства. Однако, когда пошли дети, это стало невозможным, и Линкольны обзавелись собственным домом. Ничего роскошного, конечно, но, тем не менее, в своем роде это был перелом. Отец Мэри Тодд, побывав в гостях у дочери, определил ей некую «стипендию» в 120 долларов в год.

Сумма, прямо скажем, не ослепительная, но она позволила нанять служанку: в Спрингфилде в то время это стоило 5 долларов в месяц. Мистер Тодд подарил молодоженам еще и 80 акров земли – тоже подарок не слишком щедрый. Этого, впрочем, было бы достаточно для семейной фермы вроде той, на которой Авраам Линкольн вырос. Однако сдать участок какому-нибудь арендатору было невозможно. B Иллинойсе земля была дешева, труд дорог, a обрабатывать землю самому Линкольну категорически не хотелocь.

Подарок тестя остался втуне. Авраам Линкольн взялся за дела более прибыльные. Он вышел из партнерства со своими бывшими стaршими коллегами и организовал новую компанию, в которой старшим партнером был уже он сам. Его помощником стал Уильям Херндон – Линкольн звал его просто Билли. Им предстояло работать вместе долгие годы, и Билли Херндон станет одним из самых первых биографов Линкольна, к которому Билли относился в высшей степени почтительно. Ему и в голову не приходило называть шефа по имени – он адресовался к своему старшему партнеру только «сэр» или, в крайнем случае, «мистер Линкольн». Занятно, что точно так же Линкольна называла и его жена – мистер Линкольн. Было и еще одно обращение, уже после того, как супруги обзавелись детьми, – Мэри Линкольн называла мужа «отец». И он не обращался к ней по имени. B ходу было функциональное «mother» – «мать». Так уж сложились отношения у этой пары.

По сложившейся практике старшие партнеры в юридических фирмах передавали рутинные обязанности ведения дел своим помощникам. Так случилось и в компании «Линкольн и Херндон», и освободившееся время надо было использовать с толком. Авраам Линкольн так и сделал – он поставил себе целью добиться избрания уже не в законодательное собрание Иллинойса, а в национальный конгресс.

Это было непростое дело. В Иллинойсе был только один избирательный округ, в котором у партии вигов было устойчивое большинство, и Линкольну пришлось договариваться с другими кандидатами. Было необходимо некое неофициальное «соглашение о несоперничестве» – стороны принимали на себя обязательство не мешать друг другу и выставлять свои кандидатуры поочередно. Выборы 1844 года Линкольну пришлось пропустить, это был не его черед. Все надежды возлагались на 1846-й, – как мы знаем, согласно Конституции, выборы в нижнюю палату американской версии парламента шли с периодичностью в два года.

Шаг был очень значительным – в случае удачи Линкольн попадал на арену национальной политики. И он был готов сделать это. Программы, конечно, Авраам Линкольн покуда никакой не формулировал, но некая основная идея у него была. В своих речах он призывал сограждан « строго следовать закону …». Он говорил им, что теперь, после того как американская революция победила и союз Соединенных Штатов окончательно утвержден, следует опасаться людей, сочетающих высокие способности со слишком высоким честолюбием, каких-нибудь американских реинкарнаций Цезаря или Наполеона. Ибо таких людей не устроит пост, на который избирают, они захотят большего. И для достижения этого они оставят почву закона и устроят что-нибудь безумное, что-нибудь такое, что нарушит равновесие общества. Например, « освободят рабов или устроят войну… ».

Более ярких примеров безумия Линкольн вообразить не мог и будущего, конечно, не предвидел.

Война мистера Полка и связанные с ней неудачи

I

Линкольны прибыли в Вашингтон 2 декабря 1847 года. Глава семейства, Авраам Линкольн, был избран в конгресс от 7-го избирательного округа штата Иллинойс и теперь, впервые в жизни, собирался принять участие в национальных дебатах. Состав конгресса на последних по времени выборах был изрядно обновлен, новых лиц, незнакомых ранее, в Вашингтоне было множество. Hовый конгрессмен от Иллинойса, мистер Линкольн, никакого особого интереса к себе не вызвал. Куда больше говорили о другом иллинойсском политике, Стивене Дугласе, который выиграл место в сенате.

Один из американских президентов ХХ века, Линдон Джонсон, заметил однажды, что « разница между местом в сенате и местом в конгрессе примерно такая же, как между курицей и куриным дерьмом …». Конечно, к середине XIX века Линдон Джонсон еще и не родился, но некое ощущение справедливости его лапидарного высказывания уже существовало. И речи быть не могло о том, чтобы сравнивать Авраамa Линкольнa с такими столпами партии вигов, как сенатор Дэниэл Вебстер или неизменный лидер этой партии, сенатор Генри Клей.

В кабинете шестого президента США, Джона Квинзи Адамса, Клей занимал пост государственного секретаря, а для соратников по партии служил чем-то вроде непогрешимого оракула. Все главные идеи, на которых держалась платформа партии вигов: протекционизм, высокие тарифы на ввоз и вывоз, широкое государственное участие в проектах внутреннего развития, усиление влияния конгресса, уменьшение влияния президента – все это в наиболее отчетливой форме было сформулировано им.

И все это было полностью отвергнуто администрацией президента Джеймса Полка. Он понизил тарифы, он укрепил авторитет президентской власти, он категорически противился вовлечению государства в « дела внутреннего развития …», и он даже провел весьма успешную войну против Мексики, что в глазах вигов было тяжким грехом. Война началась поздней весной 1846 года и к концу 1847-го была уже по большей части окончена – после нескольких крупных побед американские войска в сентябре этого года без боя заняли столицу Мексики, Мехико. Командующим был человек, принадлежащий к партии вигов, генерал Захария Тэйлор, которого победа вознесла в ранг национального героя. Казалось бы, о чем теперь и говорить, когда все кончено, и кончено так успешно для национальных интересов, да еще и с выгодой для партии вигов? Однако мистер Авраам Линкольн, совершеннейший новичок, только что избранный в конгресс от штата Иллинойс, нашел, что говорить все-таки есть о чем: он напал на президента Полка, буквально обвиняя его в том, что тот ввел конгресс в заблуждение в отношении того, как и где именно война началась.