Страница 7 из 32
Разумеется, если бы в то время Япония представляла для европейских держав настоящий интерес, вряд ли они оставили бы ее в покое. Но, к своему счастью, страна была лишена сколько-нибудь богатых природных ресурсов – в первую очередь, золота. Пряностей, за которыми охотились европейские купцы, там тоже не выращивали. Серебро, конечно, там добывали, но найти его можно было и поближе. Поэтому-то Европа и оставила Японию на время в покое.
Но в XIX веке настали совсем другие времена. Европа и Америка искали теперь не только золото, но и рынки для своих товаров. Поэтому они требовали от Японии «свободы торговли». Для местной политической элиты трудно было представить себе более неуместного и абсурдного предложения. В то время на социальной лестнице Японии купцы занимали последнее место, хорошим тоном для «истинного» самурая было заявить, что он не в состоянии различить номинал монеты, оказавшейся в его руках. Слово «торговец» было для самурая чуть ли не бранным. И пусть теория оказывалась временами весьма далека от реальной жизни и самураям приходилось одалживать деньги у купцов и ростовщиков, но все равно одержимость западных людей торговлей и деньгами лишний раз служила неопровержимым подтверждением, что японцы имеют дело с настоящими «варварами». Желание торговать истолковывалось в том смысле, что там, на Западе, испытывают недостаток в тех вещах, которые имеются в Японии в избытке. И к тому же эти люди не знали китайского языка и не читали Конфуция. А ведь каждому известно, что именно в китайских книгах заключена вся премудрость.
Ретроспектива. В 1825 году Аидзава Сэйсисай написал трактат под названием «Новые предложения» («Синрон») – произведение, которое пользовалось большой авторитетностью. Он, в частности, утверждал: «Земля пребывает в своей твердости, она совершенно круглая, без граней и углов. Все существует в своей природной телесной форме, и наша Божественная Земля (т. е. Япония. – А. М.) расположена на самом верху земли. Хотя она не отличается обширностью, она управляет каждым уголком в этом мире, поскольку там [в Японии] никогда не менялись ни династия, ни форма верховной власти. Различные страны на Западе соответствуют ступням и ногам тела. Вот почему их корабли издалека приплывают в Японию. Что до страны, расположенной среди морей, которую западные варвары называют Америкой, то она расположена в самом дальнем уголке земли; поэтому-то ее люди глупы и просты, они не умеют ничего делать. Все это обусловлено природными причинами».
Аидзава Сэйсисай
Три века тому назад японцы назвали европейцев «нанбан» – «южными варварами» – ведь они приплывали в Японию именно с юга. Теперь же это были просто «варвары» – они являлись со всех сторон. И все они были христианами. А вера в христианского бога однозначно ассоциировалась с агрессией. Японцы прекрасно знали, что Китай (великий Китай!) на глазах превращается в жалкую полуколонию.
Европейцы настаивали на открытии Японии. Но при этом они не могли привести никаких «благородных» аргументов, которые прекрасно «работали» в других азиатских странах. Они не могли сказать, что страна управляется плохо, что «аборигены» бесчестны, а власть коррумпирована. Они не могли сказать, что японцы голодают и не могут прокормить себя. Они не могли сказать, что японцы нечистоплотны, малокультурны, неграмотны и ленивы. Все эти аргументы применительно к Японии не обладали никакой убедительностью. Возмущение европейцев вызывала только «инаковость» японских традиций, которые им, европейцам, противны. Плохо, что они не верят в Христа. Но еще хуже, что они не желают торговать – так поступают только варвары. Японцы тоже считали европейцев варварами, но, в отличие от европейцев, они не желали просвещать их.
«Мы полагаем, что страна, которая владеет частью побережья Мирового океана, не имеет никакого права противиться торговле с другими странами… Мы настаиваем на том, что право цивилизованной страны, право христианской страны заключается в том, чтобы навязывать варварам соблюдение обычных норм международного права и определенных норм общения. Мы желаем того и уверены, что близится тот день, когда в рамках четких протекционистских правил мы будем доставлять в Японию множество текстиля и железа, а получать из Японии золото, серебро и древесину, из которой можно получать красители…»[8] Это цитата из статьи, которая в марте этого года была помещена в американской газете «New York Courier», а затем перепечатана во влиятельнейшей «Таймс».
1853 год
6-й год девиза правления Каэй. 2-й год жизни Мэйдзи
Американская флотилия коммодора Мэттью Перри (1794–1858), которая появилась в заливе Урага неподалеку от Эдо 3 июня (8 июля по григорианскому календарю), состояла из четырех кораблей. Еще восемь осталось в Китае. Задачей Перри было заставить японцев торговать. Он считал свою миссию делом государственной важности, он управлял своими подчиненными железной рукой и даже объявил, что все дневники, которые вели некоторые офицеры, являются государственной собственностью.
Корабли европейцев японцы традиционно называли «черными» – поскольку их борта делались из просмоленных досок. Теперь же они имели основания называть эти суда так еще и потому, что два корабля флотилии испускали черный угольный дым – это были колесные пароходы под парусами (паровые фрегаты). Два других корабля были обычными парусниками.
О предстоящем визите Перри голландцы предупреждали сёгунат еще в прошлом году, так что прибытие эскадры не стало полной неожиданностью. Но действительность превосходила самые ужасные ожидания. Американские корабли передвигались с невиданной скоростью – 8–9 узлов (15–17 км в час), оставляя далеко позади себя преследовавшие их японские джонки, которые не были оснащены даже поворотным парусом. Размеры американских кораблей казались чудовищными. Достаточно сказать, что водоизмещение флагманского корабля составляло 2450 тонн! В Японии же строительство океанских судов было запрещено законом – сёгунат боялся, как бы купцы или искатели приключений не заплыли слишком далеко. А потому предел водоизмещения был положен в 150 тонн. Самураи были воинами, которые комфортно чувствовали себя на суше, море не было их стихией. Легко себе представить, какой ужас они испытывали перед гигантским кораблем, который был больше их джонок в 15 раз! Неудивительно, что народная молва, докатившись до Киото, превратила четыре американских корабля в сто, а 560 человек их экипажа – в сто тысяч. Слухи превращали американцев в настоящих зверей. «Очевидцы» утверждали даже, что они мочатся словно собаки – подняв и отставив назад ногу.
Листовка «каварабан» с изображением «черного корабля»
Грамотных в Японии того времени было немало: 45 процентов мужчин и 15 процентов женщин умели читать. Горожане быстро узнавали о произошедших катастрофах и крупнейших политических событиях. Этой цели служили экстренные выпуски цветных гравюр (нисики-э) и подобия газет – листовки, выпускавшиеся от случаю к случаю. Первые «листовки» появляются еще в начале XVII века. Качество печати было неважным – ведь для быстроты формы для печати изготавливались из глины, а не из дерева, как то было в случае с гравюрами (известный японцам с XVI века подвижной металлический шрифт сколько-нибудь широкого распространения не получил ввиду неприспособленности к иероглифической письменности). Именно поэтому эти листовки получили впоследствии название «черепичных» («каварабан»). Современники же обычно называли их «ёмиури» («продажное чтение вслух»), поскольку разносчики для привлечения покупателей зачитывали наиболее завлекательные пассажи.
Нечего и говорить, что и сам Перри не казался японцам симпатичным. На большинстве гравюр того времени его рисовали так, что воинственные намерения Америки и лично Перри не оставляли никакого сомнения.
8
New York Courier. 26.03.1852.