Страница 46 из 102
Плахотка опешил. Вопреки ожиданию, в комнате не было ни одного жандарма, а за столом сидели командир партизанского отряда Столичек, командир десантников Соколов и десантник Альфред Рунге. Были здесь и те два парня в форме лесной охраны, которые по приказанию Соколова Плахотку и Рунге должны были довести до автострады.
«Проклятье! – выругался про себя Плахотка. – Попался как кур во щи. Спасенья нет. Соколов перехитрил меня. Сопротивление бесполезно. А может, простит, если повалиться к нему в ноги».
– Простите, товарищи! – закричал он, став на колени. – Не верьте тому, что я написал. Это я нагородил на; себя от испуга. Если оставите в живых, клянусь честью служить вам верой и правдой.
В ожидании ответа он замолчал на минутку, но строгие судьи не разжалобились, не простили. Тогда предатель прибег к излюбленному методу трусов.
– Я знаю, вы не пожалеете меня. Не за себя прошу, а молю за свою больную жену и двух малолетних детей. Если вы убьете меня, они останутся сиротками. Пожалейте хоть их!
–Как бы не так! – процедил сквозь зубы Столичек. – Если бы вам удалось привести сюда карателей, кто, бы избавил наших детей от сиротской доли? Предателям нет пощады! Плахотка посмотрел на своих земляков, но ни в чьих глазах не заметил ни жалости, ни сочувствия – все смотрели на него с презрением или ненавистью.
Товарищ капитан! – обратился он к Соколову. – Во имя извечной дружбы между народами Чехословакии и Советского Союза прошу вас заступиться за меня. По жалейте меня хоть вы!
Предателям не был и никогда не буду товарищем,– обрезал Соколов. – Дружба между чехами и нашими народами не может быть поводом для снисхождения к подлым нарушителям этой дружбы. Но хотя как командир я сам должен был решить вашу судьбу, однако отдаю вас в руки представителей чехословацкого народа. Пусть они сами решат, что с вами делать.
Повесить его!
Никакого снисхождения предателю!
Смерть презренному врагу! – закричали чешские партизаны.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Необходимость разоблачения и наказания предателя Плахотки не была предусмотрена планом операции, поэтому к выполнению задания Штаба партизанского движения десантники приступили с опозданием на целый день. Ночью Соколов встретил вторую группу десантников во главе с замполитом Комиссаровым. Тут были в основном советские граждане. Большинство из них в свое время сражались в партизанском отряде Турханова. Все они зарекомендовали себя не только отличными бойцами и командирами, но и преданными сынами Родины. За ними можно было чувствовать себя как за каменной стеной.
Не прошло и часа после приземления, а Комиссаров уже знал о случае с Плахоткой.
Выходит, бдительность все еще у нас не на должной высоте,– тяжело вздохнул он. – Средь бела дня к нам проник агент врага, а мы и не подозревали. Хорошо еще, враг оказался не из умных, иначе сидеть бы нам не здесь, а в застенках гестапо.
Могло быть и так,– кивнул головой Соколов. – По–моему, неудачу врага надо объяснить не его глупостью, а нашим превосходством над ним. Посмотрел бы ты, как он изворачивался! А мы все равно вывели его на чистую воду. Причем без всякого нажима с нашей стороны он не только признал свою вину на словах, но и собственноручно дал письменное показание об этом.
– Каким образом? – насторожился Комиссаров. Командир рассказал.
Как видишь, мы легко перехитрили врага,– засмеялся он.
Должен огорчить тебя: ты не оригинален в своей находчивости. Еще в годы гражданской войны таким методом проверки преданности своих подчиненных воспользовался один из прославленных командиров Красной Армии.
– Кто именно? – заинтересовался Соколов.
Семен Аршакович Камо,– улыбнулся замполит. – При наборе добровольцев он тоже применил хитрость, и не безуспешно, но не заслужил похвалы. Командир должен действовать на подчиненных методом убеждения, а не хитростью. Причем разоблачением преступников должны заниматься специальные органы: отделы контрразведки, военная прокуратура, трибунал.
Благодарю за консультацию! – засмеялся Соколов. – К сожалению, в моем распоряжении таких органов не оказалось. Случайно вы их не привезли с собой?
Не смейся! – возразил Комиссаров. – Дело это очень серьезное. Из–за своей некомпетентности в юридических вопросах мы можем невольно допустить непоправимые ошибки.
Согласно уставу, командир части является органом дознания.
Ладно уж,– махнул рукой замполит. – Ты победил, а победителей, как говорится, не судят. Лучше расскажи о других десантниках–иностранцах. Как вели они себя в эти дни? Начнем с Рунге.
В нем я ни минуты не сомневался, хотя ради установления истины пришлось подвергнуть его довольно суровому испытанию. Потом я попросил у него извинения. Он нисколько не обиделся на меня. К остальным товарищам у меня тоже нет никаких претензий. Думаю, мы сработаемся со всеми...
Время – золото, говорят деловые люди. На войне оно дороже всякого золота, там его измеряют не годами и месяцами, не неделями и даже не сутками, а часто только часами и минутами, а то и секундами. Десантники хорошо знают цену времени, поэтому сразу же после окончания так называемого «дела Плахотки» люди, выделенные для дальней разведки, еще задолго до рассвета ушли на задание. Первая группа в составе Янушека и двух чехов направилась в город Ческе–Будейовице, вторая группа во главе с Куртом Либерманом должна была добраться до провинциальной столицы Верхней Австрии города Линца. Все они были обеспечены документами бывших солдат и офицеров вермахта, демобилизованных по состоянию здоровья в связи с длительным лечением после ранений. В задачу этих разведчиков входило установление связи с местными подпольными антифашистскими организациями. Австрийцы кроме того должны были посетить родителей Рунге и предупредить их о скором возвращении домой их сына.
Все разведчики успешно выполнили задание. Подпольщики Ческе–Будейовице указали как место будущих встреч ресторан «Молодой петушок», находящийся на бывшей австрийско–чехословацкой границе в небольшой чешской деревне. Там у них имеется довольно спаянный коллектив подпольщиков, сгруппировавшийся вокруг хозяина ресторана, отставного полковника бывшей чехословацкой армии, которого местные люди знали под кличкой «Цезарь». Группа Курта Либермана тоже успешно выполнила задание. Она связалась с подпольной организацией Линца. Для связи коммунисты указали ресторан «Голубой Дунай», шеф–поваром которого больше десяти лет бессменно работает отец Курта – Либерман–старший. Но эта группа разведчиков наряду с радостными вестями доставила в отряд и печальные вести: оказывается, во время очередной бомбардировки города одна из тяжелых бомб, сброшенных с американского бомбардировщика «летающая крепость», до основания разрушила дом, в котором проживала семья учителя Рунге. Из трех семей, проживающих в этом доме, ни один человек не остался в живых.
Тяжело переживал Альфред эту потерю. Выслушав соболезнование товарищей, он уединился в одной из землянок и больше суток не принимал пищи, не разговаривал ни с кем. Наконец явился в штаб, где Соколов и Комиссаров как раз обсуждали вопрос о посылке в Линц второй группы разведчиков для изучения возможности установления связи с внутренней тюрьмой гестапо, где содержался под стражей Турханов.
– Все наши несчастья от этой войны, развязанной проклятыми фашистами. Если мы быстро не покончим с войной, то она покончит с нами. Если вы не возражаете, то я сейчас же отправлюсь в Линц, чтобы приняться за дело,– сказал он. Торопиться не надо,– спокойно возразил Соколов. – Вам не легко. Все понимают это. Отдохните еще несколько дней, успокойтесь, а потом и за дело можно приниматься.
Я уже успокоился. Каждый потерянный день не приближает нас к цели, а только отдаляет от нее. Прошу не задерживать меня...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В девять утра Рунге и проводник из отряда Яна Жижки добрались –до автострады и, спрятавшись за елками, стали наблюдать за происходящим. Автомашины тут сновали взад и вперед, как челноки на ткацких станках. Были тут и тяжелые грузовики, и автобусы, и легковые машины всевозможных систем.