Страница 39 из 102
– Хайль Гитлер! – приветствовал он своего шефа. – Герр штандартенфюрер, ваше приказание выполнил успешно. Мне удалось разыскать семью полковника Планка. Жена и мать полковника показали, что он жив и находится в Москве. Более того, по их словам, этот подручный адмирала Канариса ведет с ними регулярную переписку при содействии общества Красного Креста.
Глаза шефа гестапо вспыхнули, как у кошки, увидевшей мышь. «Орден мне обеспечен! – обрадовался он. – Стоит мне сообщить эти сведения в Берлин, как награды засверкают на моей груди. Но спешить не надо.. Благодаря Турханову я разыскал полковника Планка. Несомненно, он знает больше, чем говорил до сих пор».
Как вы полагаете, Турханов знает об этом? – спросил шеф.
Думаю, что да. Впрочем, мы спросим у него.
Но скажет ли он?
А мы заставим,– не сказал, а прямо зарычал Швайцер. – Недаром у меня сегодня с утра чешутся руки.
Тогда чешите на здоровье! – засмеялся шеф и по спешил к брату, ожидавшему его возле своего «мерседеса». Где мы обедаем сегодня? – спросил Адольф.
Заедем в «Голубой Дунай»,– предложил Рудольф. – Там появился новый шеф–повар. Бармен уверяет, что он может приготовить сто разных блюд из шести–, недельного поросенка.
Терпеть не могу жирных блюд,– поморщилась фрау Иммерман. – Лучше поедемте домой.
Да и время не такое, чтобы веселиться в ресторанах,– поддержал ее муж. – Поехали.
Шикарный лимузин помчался по прямому, как натянутая струна, шоссе. Говорить никому не хотелось, и каждый погрузился в свои думы. Невеселые это были думы. Особенно тоскливо было на душе у Адольфа. Хотелось забыться, успокоиться, а услужливая память, как назло, воскрешала из прошлого одни неприятные события. Ему хотелось навсегда вычеркнуть из памяти образ первой жены и все то, что связано с ее именем, но время было бессильно стереть этот печальный образ из его памяти. Он старался успокоить себя тем, что Ида была еврейкой, а официальная политика фашистской Германии всех евреев объявила вне закона. «Не мог же я, представитель! высшей расы, продолжать совместную жизнь с представительницей низшей расы»,– не раз он говорил самому себе. Правда, нельзя человека принуждать прожить весь! век с нелюбимой женщиной, но это не значит, что можно завладеть имуществом нелюбимой супруги путем ее физического уничтожения.
За последнее время к переживаниям личного характера добавились неприятности внешнего порядка. Как было! хорошо в начале войны для немецких шовинистов! Казалось, фюреру никто и ничего не помешает выполнить свое обещание сделать немецкую расу расой господ, а самих; немцев – богатыми и счастливыми. Немецкий обыватель поверил тогда фюреру, ибо по его воле рушились государство за государством, а свободные страны покорялись фашистскому диктатору, предоставляя свои материальные и людские ресурсы в распоряжение немцев для продолжения захватнической войны. И в самом деле, было чему восхищаться немецкому буржуа: ведь семидесятимиллионный немецкий народ заставил за себя проливать реки крови более трехсот миллионов европейцев. Не сложили оружия только Англия и Советский Союз. Первая закрылась на своих островах, а советский народ, начав бить фашистов в сорок первом году, через три года создал реальную, угрозу существованию фашистского режима в самой Германии, а значит, и всех преимуществ и привилегий, полученных немецкой буржуазией от Гитлера. При одной мысли об этом у Иммермана до боли сжимается сердце и голова идет кругом. Он понимает, что приближающаяся с востока орудийная канонада намного страшнее теней Моше Гольдмана и его дочери...
Я пойду переоденусь, а ты пока просмотри вон это,– сказал Адольф, вручая брату газеты, привезенные им из Швейцарии.
Больно нужно мне корпеть над этим хламом, пренебрежительно отмахнулся Рудольф. – И свои газеты некогда читать, а ты предлагаешь еще чужие.
Умей читать и чужие. Как известно, у каждой вещи есть две стороны – лицевая и оборотная. Чтобы иметь точное представление о ней, надо осмотреть обе стороны,
Младший брат развалился в кресле перед журнальным столиком и начал перебирать газеты. К французским и английским газетам он даже не притронулся,– кроме родного, он не знал других языков. Но газету «Нойе цюрихер цайтунг» он взял в руки и на первой же странице прочитал заголовок: «Испания и Аргентина охотно предоставляют убежище фашистским
Главарям, бежавшим из Германии». В статье были приведены конкретные факты предоставления убежища в этих странах немецким нацистам из делового мира, вынужденным бежать оттуда в связи с освобождением этих стран. Статья не понравилась гестаповцу. Он изорвал газету и бросил в горящий камин. Как раз в это время в дверях показался старший брат.
Воюешь с антифашистской пропагандой? – усмехнулся Адольф. – Скажи–ка правду, что тебе тут не понравилось?
Противно мне читать клевету на нас,– сплюнул Рудольф в камин, где догорала газета. – Пусть ее читают те, кто хочет спасать свою шкуру в трусливом бегстве.
Напрасно сердишься. Мы должны благодарить каудильо Франко и президента Фаррея за то, что они так радушно принимают наших беженцев.
Ты сам случайно не собираешься бежать? – с ехидством спросил Рудольф.
Пока нет, но со временем мы оба ударимся в бегство. Не сердись, братец, ничего зазорного в этом нет: от русских бежали не только такие герои, как мы, но и настоящие гиганты, вроде Карла Двенадцатого или Наполеона. Так что, пока есть время, нам нужно позаботиться о пере воде нашего движимого имущества за границу. Чтобы им завладели такие стервятники, как банкир Барух?
Нет, чтобы им не завладели большевики.
Русские далеко. Еще рано беспокоиться.
К сожалению, большевики живут не водной России. Их хватает и здесь, и в любой другой стране. Они хотят очистить Европу от нас. Ты хоть раз подумал о том, как будем жить тогда?
Будем сражаться до победного конца.
Без денег?
Не беспокойся. Пока на свете жив хоть один немец, деньги для войны будут,– уверенно сказал Рудольф.
Дай бог! – неуверенно покачал головой старший Иммерман. – К сожалению, не все немцы так наивны, как мы с тобой. Одни, подобно фельдмаршалу Паулюсу, сдаются русским, а другие с нетерпением ждут их прихода сюда. Боюсь, что к моменту их прихода под флагом фюрера кроме промышленников и финансистов да головорезов из СС и СД не останется ни один немец. Народ, он в общем–то не дурак: кто обещает рай на земле, за ним и пой дет. А коммунисты, как тебе известно, обещают жизнь без войны, без тюрем и концлагерей, жизнь свободную от голо да и безработицы. Подумай хорошенько, кто может устоять перед таким соблазном?
Немцы устоят. Они не поверят пустым обещаниям коммунистов.
– Нечто подобное мы думали о русских после первой мировой войны, но они пошли за коммунистами. Поэтому нет уверенности в том, что после второй– мировой войны за ними не пойдут другие народы. А чтобы этого не случилось, нам заранее надо подумать, как спасти немецкую нацию.
– Не беспокойся, об этом фюрер давно подумал. Упрямство брата рассердило Адольфа:
С тобой говорят как с человеком, а ты, как старый граммофон, повторяешь давно надоевшую песенку. Пора уж понять тебе одну истину: спасение Германии не в вере в одного человека, каким бы великим он ни был, ) а в тех несметных богатствах, которые веками создавались нами – промышленниками и финансистами. К сожалению, собственными силами мы не в состоянии спасти свои капиталы. Нам нужна помощь извне.
Откуда? – угрюмо спросил младший брат.
Еще в прошлом веке один немец, призывая народы к борьбе за существование, бросил клич: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – и добился неплохих результатов. Наступило время, когда нам тоже нужно выдвинуть свой лозунг: «Буржуазии всех стран, объединяйтесь!» Эту необходимость раньше всех поняли деловые люди англосаксонских стран. Мы же, пропагандируя национальную ограниченность, стремились не к объединению, а к разъединению, в результате чего очутились на краю пропасти.