Страница 7 из 30
«Андрей, мне приходится делать по-настоящему крамольное заключение (тихо радуясь, что в чаше время на костре за подобные идеи не сжигают):
(очевидцы наблюдали сопровождавший взрыв метеорита выброс пламени на высоту около 80 км. Точнее сказать даже — более 80 км.
Этот вывод серьезный и неординарный. Большая часть людей, изучавших физику в средней школе, скажет, что этого не может быть. Почему не может быть? А потому, что это невозможно представить. С какой такой стати огонь полезет на такую высоту? Мы все видели пламя костра и пожара и знаем, что огонь конечен.
Он поднимается вверх над горючим материалом, но ненамного. Никто же не будет развешивать промасленную паклю на высоте до 80 км, да и пламя газовой горелки такой вышины достигнуть не сможет. Так что это все — чушь.
Это первое заблуждение, с которым столкнулись ученые. На самом деле — может. Может источник излучения иметь высоту 80 и даже 90 км! Не верите — читайте дальше.
Хочется особенно подчеркнуть, что первые исследователи Тунгусской катастрофы, не сомневались в том, что очевидцы видели неординарное явление. Они непосредственно общались с людьми и удостоверились, что местные жители наблюдали именно пламя, сопутствующее взрыву метеорита, а не что-либо еще.
Вообще И. С. Астапович, как истинный ученый и большая умница, не постеснялся признать, что существуют факты, которые наука в настоящее время объяснить не в состоянии. Сомнения в кругу ученых появились позже, когда кое-кто из мэтров решил, что этого не может быть, поскольку этого не может быть никогда.
Однако принять огненный столб за явление взрыва, как это сделал Астапович, мы едва ли можем. В самом деле, для того чтобы у очевидцев создалось впечатление столба, его верхний конец должен был бы быть расположен по крайней мере на высоте 10° над горизонтом. Но в таком случае истинная высота столба должна быть около 80 км (Киренск расположен на расстоянии примерно 500 км к юго-востоку от места падения метеорита). Ясно, что столба такой высоты не могло быть в действительности.
Я не буду здесь приводить ссылку на автора этих строк, полагаю, ты сам догадаешься, о ком идет речь[2]».
Мне на память пришла история, произошедшая у нас в экспедиции. Экспедиция уже сворачивалась, и часть студентов вместе с остатками продуктов надо было перебазировать в другое место. И вот сидят две очаровательные студентки и один не менее очаровательный обормот и переливают клубничное варенье в пластиковую бутылку. Во-обще-то, даже не переливают, а пропихивают ложкой крупные ягоды в узкое горлышко. А у нас проблема была с перевозкой соленых огурцов. Их надо было упаковать во что-то транспортабельное — не везти же в 20-литровой кастрюле. И вот, вспомнив, что в огурцах 90 % жидкости, я в виде прикола предлагаю ребятам отжать из огурцов всю воду, так же распихать их по пластиковым бутылкам, а затем залить рассолом. Огурцы опять впитают воду — проблема решена.
Реакция студентов была ожидаемой, и обормот ее беззастенчиво озвучил;
— Вы что… совсем дошли? Это же полная глупость.
На это пробегавший мимо сынишка моих друзей гениально ответил:
— Да нет, у тети Радики есть бумажка о том, что она умная.
Еще раз о таком столбе пламени
Я, со своей стороны, немало думала о Тунгусской катастрофе, то есть о непомерном огненном столбе высотой в 80–90 км. Естественно, не просто думала — от того, что я буду думать о чем-то, вряд ли дела сдвинутся с мертвой точки. Я искала упоминания о чем-то подобном в научной литературе. Перерыла кучи справочников и журналов.
Вот что выяснилось. Действительно, долгое время в науке не знали аналогов такому явлению, но теоретические предположения о возможности чего-то подобного были сделаны в 1921-м, а затем в 1925 году. Естественно, что они остались не услышанными. Зачем искать ответ на вопрос, если и вопроса-то нет? Авторитет заявил, что люди приняли за огненный столб тело, спускающееся вертикально вниз к горизонту. И ему безразлично, что кто-то видел и летящее тело, и отдельно огненный выброс, а кто-то наблюдал сразу две колонны над местом взрыва… Людям пригрезилось. Ведь он — великий ученый, а наблюдатели… наверняка даже без высшего образования. Что они могут понимать в физике? И все — делов-то!.. И это мнение до сих пор остается непререкаемым. Легко восторгаться платьем короля, тяжело сказать, что король-то голый. Так и места тепленького лишиться можно.
Выходит, что Володя Скреба в какой-то мере открыл велосипед. Но в науке это хорошо: один человек высказал крамольную идею — ересь. Два — гипотеза. Три — концепция. Естественно, я все упрощаю, но тенденция примерно такова. Неужели теперь он платит за свои гипотезы и концепции? Где ты, Володя? Что с тобой произошло?
…Попугай на моем плече дернулся, перелетел на стол и в странном возбуждении принялся семенить по бумажкам взад и вперед, странно бормоча при этом что-то, вскрикивая и подпрыгивая. Вдруг он прекратил беготню по столу и с гулким деревянным стуком шлепнулся на спину. Я испугалась, схватила птаха на руки и стала его трясти. Он открыл глаз и тyпo уставился на меня. Потом опять начал что-то бормотать.
Вскоре несостоявшийся покойник громко свистнул и, взмахнув крыльями, вырвался из моих рук и взлетел к потолку. Мы с соседкой, забежавшей за солью, изумленно проводили его глазами. Попугай же, щелкая и присвистывая, влетел в клетку. Там он водрузился на жердочку, распушил перья, долго-долго сидел, прикрыв глаза и тихонько покачиваясь, что-то время от времени бормоча. Соседка вскоре ушла, и я села опять работать. Я не прислушивалась, но порой мне казалось, что в тишине ночи четко звучало слово «бред».
ГЛАВА 2
Раскопки продолжаются
Раскопки в читальных залах все продолжались и продолжались. Гигантский столб огня был — это факт. Что же он представлял собой? И как увязать его с общеизвестными явлениями? И снова поиск, и снова, как бисеринки на нитку, нанизываются на общий стержень факты. Процесс оказался весьма увлекательным, порой меня била нервная дрожь. Истина была где-то рядом, но мне все никак не удавалось схватить ее за длинный скользкий хвост. Но я знала, что все равно рано или поздно нащупаю ее. Так охотник в спортивном азарте идет по следу. И наконец в награду за долгий кропотливый труд вот он, зверь — желанная, заслуженная добыча — еще один ни в какие рамки не лезущий факт.
А теперь посмотрим на место катастрофы поближе. Что же почувствовали те, кто оказался в непосредственной близости к эпицентру? Начнем с того, что у нас нет никаких сведений о том, что происходило в зоне ожога и в области сплошного повала леса. Были там люди или нет, этого уже не установить. Несколько семей тунгусов находились во время взрыва метеорита вблизи эпицентра катастрофы, однако все-таки на значительном расстоянии. До нас дошли рассказы только тех, кому удалось выжить, и кого много лет спустя смогли разыскать исследователи. К глубочайшему сожалению, таких людей можно пересчитать по пальцам.
…Истории, рассказанные Акулиной и прочими очевидцами событий 1908 года, подкупают своей конкретикой и подробностями. Хорошо, если они не были сымпровизированы специально для беседы с исследователями.
Что могла помнить, например, старуха Акулина, которой по самым скромным прикидкам в 1967 году должно было бы быть не менее 75–77 лет? Думаю, что на момент падения метеорита ей было хотя бы 18 (она ведь рассказывает о муже и свекре).
Впрочем, мой скепсис корнями уходит не в недоверие к рассказчикам и материалам, предоставленным в сборнике, тут другое. Не хочется делать никаких поспешных выводов.
А между тем, если принять на веру все свидетельства, получится весьма занятная картинка. Есть там кое-какие на первый взгляд нестыковки, которые в конечном итоге складываются, как какой-то пазл, в одно вполне логичное и внятное полотно…
2
Андрей не захотел прокомментировать последнюю фразу, так что можно только гадать, догадался он или нет, кому принадлежало столь категоричное высказывание. Я, во всяком случае, об этом ничего не знаю — да и немудрено, куда мне, непрофессионалу в области метеоритоведения, пытаться делать какие-то выводы о принадлежности высказываний научным мужам, известным в узких сферах. Впрочем, Андрей объяснил данное высказывание так: бывает в науке, что серьезный ученый, который много раз бывал прав, берется категорически судить о чем-то, исходя из своего опыта и мировоззрения, не задумываясь о последствиях. А результат печален, поскольку его непререкаемое мнение затормозило развитие науки. Чтобы пытаться понять явление, необходимо хотя бы признать, что оно существует. Только тогда ищутся пути и рассматриваются варианты. А когда кто-то берется авторитетно утверждать, что этого не может быть, потому что он знает, что не может, — ведь он сумел защитить докторскую диссертацию, становится смешно. Он умен, а очевидцы — дураки, поскольку наблюдали то, что не укладывается в картину мира. В его картину мира.