Страница 13 из 49
Я положил перед старухой пару сотенных на восстановление храма, она меня перекрестила, пожелала всех благ.
Мы прошли в церковь, где было много икон и росписей. И вдруг я вздрогнул: лик святого на одной из икон показался мне до боли знакомым. Я сжался, мне померещилось, что святой мне подмигнул, света в церкви поубавилось, и показалось, что я здесь один. Еще раз глянул на икону. Ну конечно же, это он, подмигивает мне, улыбается, мол, не переживай, я жив. Я почти выбежал из церкви. За мной следом - Кречет и Маслов- - Что случилось? - спросил Кречет.
- Ничего. Поехали отсюда поскорее. Я вскочил на заднее сиденье "Чайки", задернул шторку и сказал шоферу:
- В гостиницу и побыстрее.
Мы промчались по городу со скоростью ветра, Автандил и еще несколько наших были в моем номере.
- Послушай, Автандил,- я смахнул пот с лица.- Мало мы дали семье этого водителя "Запорожца". Совсем мало... Пошли еще тысячу. Сегодня же, телеграфом. Позвони на стадион, узнай адрес, фамилию ... Сегодня только, понял?
- Хоть десять. Деньги не мои, твои, Распутин. -
- Иди сюда,- я вывел его во вторую комнату,- понимаешь, это я его прикончил. Он начинает преследовать меня. Только что в церкви я видел его в лике святого, на иконе. Он даже подмигнул мне...
Я рухнул на кровать. Пот с меня лил ручьем.
- Распутин, ты чокнутый, но при чем здесь я? Я не хочу в дурдом. Это уж слишком. Как ты его прикончил, чем?
- Взглядом. Своим собственным взглядом. У меня какая-то дьявольская сила. Мне Джалила говорила...
- Боже, может быть тебе нужен врач?
- Идиот! Ты в этом ничего не понимаешь. Ты неграмотный, темный человек.
- Да, я такой, но я нормальный.
В комнату заглянул повар и сказал, что обед на столе.
Я еле вышел. Ноги у меня подгибались. Я страшно устал, мне нужна разрядка. Я выпил граммов пятьдесят кофяку, а когда к рюмке потянулся сам Михал Михалыч, ударил его по руке. Он обидчиво протянул:
- Смотрите, ему можно, а мне нельзя ...
Михал Михалыч у нас самый раскрученный из музыкантов, девочки в нем души не чают, иногда они несут букеты именно ему, мимо солистов, в том числе и мимо меня. Он крупнейший тусовщик Москвы, он бывает в самых престижных домах. Михал Михалыч с двенадцати лет работал у самой Аллы. Это она в присутствии публики кричала ему: "Михал Михалыч, а почему у нас непорядок?!" Михал Михалыч бодро отвечал: "Сейчас, Алла, разберемся". Она при всех называла его директором и только по имени-отчеству, и Миша думал, что это всерьез, он и в самом деле представлял себя взрослым человеком и даже однажды полез драться к директору, когда ему показалось, что тот чем-то обидел Аллу. .
- Тебе надо беречь себя для новых поколений фанаток. А вот вечером ... - я глянул на Автандила:- Вечером нам надо помянуть шофера. -
- Еще чего?! - возмутился Автандил.
- Я так хочу! - прикрикнул я на него.
- Товарищ Автандил, выполняйте указания генерального! -строго произнес Михал Михалыч.
- Ты бы уж сидел,- пробурчал Автандил,- шестерка несчастная. На сколько человек накрывать?
- На всех,- сказал я.- Мы давно вместе не ужинали.
Потом я попросил всех из комнаты, кроме Автандила и охранника. До концерта оставалось два часа.
Пришли двое кооператоров, поставили рядом с собой дипломат, кивнули на охранника:
- При нем?
- Только при нем! - ответил я.
Они понимающе закивали головами. Из дипломата посыпались перевязанные пачки. Начался долгий и нудный подсчет. Автандил делает это серьезно, без ошибок. Он по опыту знает -даже в банковских купюрах с печатями зачастую не хватает денег. Вся операция длилась, наверное, около часа; Автандил подсчитал, а потом начал пересчитывать.
Все было закончено, деньги положили в мой бронированный дипломат, и один из кооператоров сказал:
- Ребята, наше дело предупредить. Будьте поосторожнее. Город только на первый взгляд тихий и сонный. Хватает всего. Возле нас уже крутились... Их видели и возле гостиницы.
- Рэкет, что ли? - небрежно переспросил охранник.
- Они, кто же еще. Все бывшие спортсмены. К тому же неплохие. Даже один чемпион мира...
- Ерунда,- сказал охранник,- перестреляем, как котят.
-Если увидите, передайте.
- Ну, что вы, ребята, в самом деле, мы ведь не шутим, наше дело предупредить.
Они ушли. Я посмотрел на Автандила, он на меня, мы оба на охранника Вадима.
- Ничего здесь такого я не заметил,- сказал он.- Но все может быть. Может, заплыла крупная рыбка, зная о нас...
- А их предупреждение тебя не насторожило? - спросил я.
- Не знаю. Что-то такое уже однажды было, помните?
Еще бы не помнить. Я поэтому и задал ему этот вопрос. Как-то приехали мы в большой сибирский город. Мороз градусов под сорок. Никуда носа не высунуть. Приходят вот такие же, только побольше их было, из какого-то молодежного центра, сперва начали про деньги говорить, что, если их, мол, отдать не сегодня, перед первым концертом, а завтра, у них тут есть свои трудности, да и рэкет не спит. Братцы, говорю я им, вы должны были знать про Распутина, если денег нет в первый день, ровно за два часа до концерта, самолет улетает в Москву. Мы все понимаем, отвечают они, но очень большие трудности существуют, отдадим деньги завтра, и вам будет спокойнее.
И снова завели разговор о рэкете, здесь у них такая банда, притом не из спортсменов, а из зэков, несколько из них недавно откинулись, тянули большие сроки за тяжкие преступления, терять им нечего, а тут такая золотая рыбка, как Распутин. Вадим при этом разговоре присутствовал, он тоже сказал что-то вроде этого, что мы, мол, преспокойно перестреляем всех до единого, пускай только сунутся, если они заметили, то несколько наших человек прилетели не на самолете, а долго и нудно катили сюда поездом, наслышанные о местном рэкете, и привезли с собой несколько таких волын, что выстрелы будут слышны на всю Сибирь.
Ребята те быстренько исчезли, а потом даже за три часа до концерта явились с деньгами. Вадим и еще двое молодых парней охранников заняли люкс, никуда не выходили, им даже туда еду носили. Я сказал, что на концертах обойдусь без них, верю, мол, в сибирскую милицию, оградит, если что, от толпы. Назавтра ребята из центра снова появляются, морозы, говорят, очень крепкие, надо бы нас, как самых почетных и дорогих гостей, отвезти в сибирскую баньку и попотчевать хорошим ужином из дичи, мясо свежее, только привезли. Все казалось подозрительным, даже сам Михал Михалыч стал возражать, места, мол, дикие, прихватят как пить дать. А наши деньги -это целая зарплата приисков. Недавно он вычитал в газете, что именно в этих местах какая-то до сих пор не пойманная банда взяла зарплату двух приисков.