Демокрит

Доводы Парменида поддержал его воспитанник и ученик Зенон Элейский (ок. 490—430). Он доказывал невозможность движения в ряде логических «затруднений» (апорий), которые улавливали действительную (и до сих пор составляющую основу некоторых сложных философских и математических операций) трудность: как выразить движение в логике понятий? как выразить множественность? В античное время апории Зенона не могли быть действительно научно разрешены; пятнадцать веков потребовалось для выработки соответствующего логического и математического понятийного аппарата. На уровне античной науки апории разрешала атомистика, а затем (уже иными методами) — философия Аристотеля.

У Диогена Лаэрция и христианских писателей сохранились перечни философов VI—V вв., составленные в более позднюю эпоху. Согласно всем таблицам преемственности философов, Демокрит — наследник италийской линии философии. Вот один из фрагментов: «...Ксенофан, его ученик — Парменид, его — элеец Зенон, его — Левкипп, его — Демокрит» (13, VII). В других таблицах (Евсевий, Эпифаний) до или после Зенона указан еще Мелисс, который видоизменил учение элейцев, провозгласив бытие не конечным, а беспредельным. Однако, как говорил комментатор Аристотеля Симпликий, Левкипп «пошел при изучении сущего не по тому пути, по которому шли Парменид и Ксенофан, но, по-видимому, по прямо противоположному» (там же, 147). Аристотель это объясняет следующим образом:

«Некоторые из древних полагали, что необходимо (логически), чтобы бытие было едино и неподвижно. Ибо пустоты не существует, а при отсутствии отдельной пустоты невозможно движение, равно как и не может быть многих предметов, если отсутствует то, что отделяло бы их друг от друга... Исходя из таких рассуждений, некоторые (ученые) вышли за пределы ощущений и пренебрегли ими, так как считали, что нужно следовать разуму... Заметим, что с логической точки зрения все это последовательно, но с точки зрения фактов такой взгляд похож на бред сумасшедшего. Левкипп же был убежден, что у него есть теория, которая, исходя из доводов, согласных с чувствами (в то же время), не сделает невозможным ни возникновение, ни уничтожение, ни движение, ни множественность вещей» (там же, 146).

В начале этого рассуждения Аристотель подчеркнул, что Левкипп и Демокрит строили «наиболее методически» свою теорию «исходя из того, что сообразно природе, какова она есть». В его свидетельствах первые атомисты, подобно ионийским натурфилософам, выступают как «физики», т. е. исследователи природы, причем природа понималась прежде всего как «сущность вещей» (см. 55, 9). Вслед за Эмпедоклом и Анаксагором они осуществили синтез ионийской и западногреческой линии философии и, разрешая своей теорией поставленные элейцами вопросы, совершили коренной перелом в развитии греческой философии.

Элейское бытие было понято как вся Вселенная, как совокупность всех вещей, и как таковая она не могла возникнуть из несуществующего или превратиться в ничто (см. 13, 42; 43). Но это бытие стало из единого множественным, состоящим из бесконечного числа атомов, из которых каждый является неделимым, однородным, целостным, неизменным, полным, как элейское «единое бытие». Атомы постоянно движутся, а следовательно, бытие стало описываться как прерывное, и это было правильное решение. «Мы не можем представить, выразить, смерить, изобразить движения, не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого» (3, 29, 233). Но движение — это, согласно элейцам, переход в небытие; Левкипп и Демокрит допустили существование небытия — пустоты.

Атомы и пустота

Согласно Демокриту, Вселенная — это движущаяся материя, атомы веществ (бытие — to on, to den) и пустота (to uden, to meden); последняя так же реальна, как и бытие (см. 13, 146; 173; 189 и др.). Вечно движущиеся атомы, соединяясь, создают все вещи, их разъединение приводит к гибели и разрушению последних. Системе Демокрита, как и другим древнегреческим философским учениям, были присущи диалектические черты. В. И. Ленин увидел элемент диалектики уже в самом различении атомов и пустоты. По его мнению, Гегель, излагая учение Левкиппа, уловил «зерно истины»: в атомистике имеется «оттенок („момент“) отдельности; прерыв постепенности; момент сглажения противоречий; прерыв непрерывного, атом, единица... „Единица и непрерывность суть противоположности“...» (3, 29, 238).

Введение атомистами понятия пустоты как небытия имело глубокое философское значение. Категория небытия дала возможность объяснить возникновение и изменение вещей. Правда, у Демокрита бытие и небытие сосуществовали рядом, раздельно: атомы были носителями множественности, пустота же воплощала единство; в этом была метафизичность теории. Ее пытался преодолеть Аристотель, указывая, что мы видим «одно и то же непрерывное тело то жидким, то затвердевшим», следовательно, изменение качества — это не только простое соединение и разъединение (13, 239). Но на современном ему уровне науки он не мог дать этому должного объяснения, в то время как Демокрит убедительно доказывал, что причина этого явления — в изменении количества между-атомной пустоты.

Понятие пустоты привело к понятию пространственной бесконечности. Метафизическая черта древней атомистики проявилась также в понимании этой бесконечности как бесконечного количественного накапливания или уменьшения, соединения или разъединения постоянных «кирпичиков» бытия. Однако это не значит, что Демокрит вообще отрицал качественные превращения, наоборот, они играли в его картине мира огромную роль. Целые миры превращаются в другие. Превращаются и отдельные вещи, ибо вечные атомы не могут исчезать бесследно, они дают начало новым вещам. Превращение происходит в результате разрушения старого целого, разъединения атомов, которые затем составляют новое целое (там же, 343; 344). Согласно Демокриту, атомы неделимы (atomos — «неделимый»), они абсолютно плотны и не имеют физических частей. Но во всех телах они сочетаются так, что между ними остается хотя бы минимальное количество пустоты; от этих промежутков между атомами зависит консистенция тел.

Кроме признаков элейского бытия атомы обладают свойствами пифагорейского «предела» (см. 64, 173). Каждый атом конечен, ограничен определенной поверхностью и имеет неизменную геометрическую форму. Наоборот, пустота, как «беспредельное», ничем не ограничена и лишена важнейшего признака истинного бытия — формы. Атомы чувственно не воспринимаемы. Они похожи на пылинки, носящиеся в воздухе, и незаметные вследствие слишком малой величины, пока на них не упадет луч солнца, проникший через окно в помещение. Но атомы гораздо меньше этих пылинок (см. 13, 200—203); только луч мысли, разума может обнаружить их существование. Они невоспринимаемы еще и потому, что не имеют обычных чувственных качеств — цвета, запаха, вкуса и т. п.

Симпликий ясно говорит нам о том, что «пифагорейцы и Демокрит не без основания, отыскивая причины чувственных качеств, пришли к формам (т. е. к атомам)» (schemata), которые Демокрит иногда называл также абдерским словам rysmoi — «фигуры» или ideai — «идеи», «виды» (там же, 171. См. также CXV; CXVI; 198), подчеркивая их основной отличительный признак. Сведение строения материи к более элементарным и качественно однородным физическим единицам, чем «стихии», «четыре корня» и отчасти даже «семена» Анаксагора, имело в истории науки огромное значение.

Чем же, однако, различаются между собой атомы Демокрита?

Изучая свидетельства Феофраста, ученика Аристотеля, чьи комментарии послужили первоисточником многих более поздних сообщений о философии греческих досократиков, включая Демокрита, английский исследователь Мак Диармид отметил определенное противоречие. В одних местах речь идет только о различии форм атомов, в других — также о различии их порядка и положения (см. 80, 124; 125). Однако понять нетрудно: порядком и положением (поворотом) могут различаться не единичные атомы, а составные тела, или группы атомов, в одном составном теле. Такие группы атомов могут быть расположены вверх или вниз (положение), а также в разном порядке (как буквы НА и АН), что и видоизменяет тело, делает его другим (см. 13, 238—248). И хотя Демокрит не мог предугадать законов современной биохимии, но именно из этой науки мы знаем, что, действительно, несходство двух одинаковых по составу органических веществ, например двух полисахаридов, зависит от порядка, в котором выстроены их молекулы. Огромное разнообразие белковых веществ зависит преимущественно от порядка расположения в их молекулах аминокислот, причем число возможных комбинаций при их сочетаниях практически бесконечно. Фундаментальные частицы материи, существование которых предполагал Демокрит, соединяли в себе в некоторой мере свойства атома, молекулы, микрочастицы, химического элемента и некоторых более сложных соединений.