Страница 9 из 112
«Может, заняться ею, это будет проще…» – подумал он, засыпая.
– Миледи, я не поверила своим глазам, когда увидела вас на лошади с этим… с этим бродягой! – заявила Агнесс, едва они остались одни в комнате, а Мэри была отослана за едой.
– Я заснула в седле и чуть не упала с лошади.
– Уж могли бы потерпеть до гостиницы, а не напрашиваться в объятия всяким подозрительным типам! – не унималась компаньонка, которая сама всю дорогу проспала в повозке.
– Он вовсе не подозрительный! – вспыхнула девушка. – И если вы помните, мы остались живы только благодаря ему. Кстати, он любезно согласился сопроводить нас до Лондона.
– До Лондона?! – миссис Пикок всплеснула руками. – Берете в сопровождающие первых встречных, да еще иностранцев! Что это за имя такое – Кардоне? А его слуга?! Он даже английского языка толком не знает. Они оба не вызывают у меня никакого доверия! И, признаться, я не ожидала от вас, дочери сэра Уильяма, что вы настолько забудетесь, что сядете чуть не на колени к какому-то проходимцу, да еще позволите ему ехать с нами до Лондона.
Голубые глазки миссис Пикок в негодовании сощурились. Будто не она с откровенным, оценивающим интересом рассматривала Кардоне, пока тот объяснялся с хозяином постоялого двора и раздавал распоряжения слугам. И не она только что на лестнице, сделав вид, что споткнулась, упала прямо ему в объятия, с чрезмерной пылкостью благодаря за помощь. Мод было так неприятно наблюдать эту сцену, что она поспешила наверх, не оглядываясь, с ощущением, что Кардоне смотрит ей в спину.
Миссис Пикок появилась в Боскоме примерно полгода назад, вскоре после того, как скончалась леди Риттор, к которой Мод была очень привязана. Сэр Уильям посчитал, что его дочь нуждается в компаньонке, и нашел тридцатидвухлетнюю вдову, из-за беспечности покойного мужа оставшуюся без средств. На первый взгляд миссис Пикок показалась приятной, веселой и доброжелательной леди, и была принята Мод весьма дружелюбно. Увы, довольно быстро обнаружилось, что Агнесс – не слишком умная, вздорная и чрезмерно болтливая особа. У Мод набралось более пяти причин, чтобы расстаться с Пикок, и только чувство жалости к неимущей вдове являлось причиной того, что девушка до сих пор все еще терпела ее общество.
– Хватит, Агнесс! – остановила терзания компаньонки Мод. – У нас нет другого выхода, Кардоне превосходно владеет мечом и кажется человеком надежным. Думаю, под его охраной мы благополучно доедем до города. У него иностранное имя, но по всему он англичанин. И еще… – девушка чуть замялась, подбирая слова, – я… я представилась ему как леди Вуд. Имейте это в виду. Наших людей я о том также предупрежу.
Миссис Пикок хотела было что-то сказать, но промолчала, обиженно поджав губы, поскольку в этот момент в комнату вошла Мэри с большим подносом в руках и взгромоздила его на стол. На подносе стояли кувшин, полный эля, и блюдо с теплым пирогом и кусками холодного пудинга.
– Все же, миледи, не стоит ли нам здесь нанять охрану получше?
– Конечно, мы можем попробовать найти других сопровождающих, – Мод взяла кусок пирога с мясом. – Но разве они окажутся надежнее?
– А ведь я говорила, что нужно было брать больше людей, – в который раз напомнила ей компаньонка. – Но вы же меня никогда не слушаете! – раздраженно добавила она и отщипнула кусочек пудинга. – Вам вообще не следовало ехать в Лондон. И что, что вы сможете сделать, даже если мы чудом куда-то доберемся по этим ужасным дорогам, кишащим разбойниками и всяким… сбродом? Кто вас будет слушать и что-то для вас делать? Ваш родственник сам вполне способен похлопотать за сэра Уильяма…
Мод не ответила, про себя негодуя на слова Агнесс. Прежде миссис Пикок не знала, как лучше угодить сэру Уильяму, изображая из себя его самого преданного друга, но стоило произойти несчастью, как она тотчас отреклась от него. Без всякого стеснения компаньонка обсуждала вслух необходимость переезда Мод в Эйдон – замок сэра Ральфа Перси в Корбридже, куда, по ее мнению, и следовало им отправиться, прихватив с собой наиболее ценное имущество и всех слуг, не дожидаясь казни сэра Уильяма и конфискации Боскома. А в том, что это произойдет, Агнесс не сомневалась. Поездку в Лондон она считала напрасной тратой времени и денег, о чем постоянно твердила. Будто Мод могла спокойно поселиться в поместье мужа и там ждать сложа руки, как решится судьба ее отца. Ей нужно было попасть в Лондон не только для того, чтобы привезти свидетелей, но и выяснить, станет ли кузен Стрейнджвей заниматься делом отца, а также встретиться с родным братом сэра Ральфа Перси – графом Нортумберлендом. Может быть, он не откажется ей помочь, хотя, если даже герцог Норфолк, боясь королевского гнева, огласил смертный приговор собственной племяннице, кто рискнет заступиться за дальнего родственника, обвиняемого в государственной измене? В любом случае Мод была намерена бороться за освобождение отца и сделать для того все возможное.
– Ох, до чего невкусный этот пудинг! – вдруг воскликнула миссис Пикок, прервав свои сентенции. – Я слышала, что здешний пудинг ужасен на вкус, но не представляла, до какой степени!
– Невкусный пудинг, – машинально согласилась Мод. – Его неправильно приготовили. Наверное, кухарка слишком быстро перемешала тесто, не дала ему настояться.
Скоро перекусив, Мод поднялась из-за стола и осмотрела свое платье, порванное, перепачканное грязью и кровью.
– Нужно привести себя в порядок и переодеться, – сказала она. – За врачом мистер Кардоне обещал послать своего слугу. А вы пока можете поспать, – обратилась она к Агнесс. – Как только Роджеру будет оказана помощь, мы поедем дальше.
– Да, пожалуй, стоит прилечь, – компаньонка зевнула и осторожно потрогала свой лоб. – Голова болит, и я так устала от тряски в повозке, что толком не поспала. Вам зато, наверное, сладко спалось в объятиях этого мистера Кардоне, – хихикнула она, не раздеваясь, улеглась на кровать и тотчас заснула.
Бертуччо был не слишком доволен данным ему поручением найти и привести в гостиницу врача. Перебирая имена всех святых, которые могли каким-то образом иметь отношение к поискам лекаря, он выслушал объяснения хозяина гостиницы и отправился в город. То ли список оказался неполным, и отсутствующий в нем святой обиделся на невнимание ретивого неаполитанца, то ли все перечисленные обиделись на нерадивого грешника, но по пути Бертуччо ввязался в словесную перепалку с солдатами Суррея, спасался бегством, был настигнут на прибрежном овечьем выгоне и изрядно бит.
Прошло немало времени, пока Бертуччо с помощью пары сердобольных горожан смог взгромоздиться в седло. Призывая святого Януария на помощь себе, несчастному неудачнику, и постанывая от боли в боках, Олива вновь углубился в сплетение улиц. Из невнятного состояния неаполитанца вывело совершенно неожиданное событие, которое настолько встряхнуло его, что он сумел удивительно быстро найти дорогу к дому врача.
Так или иначе, но спустя почти три часа после того, как Бертуччо отправился с поручением, врач, хорошо известный в Кембридже удачно выполненными операциями, – хотя некоторые и болтали, что все хирурги – шарлатаны, – въехал во двор придорожной гостиницы.
Тем временем Мод, смыв с себя дорожную пыль и грязь, с помощью Мэри переоделась в чистую камизу[32], полотняный киртл[33] и платье[34] из темно-зеленой шерсти и отправилась к раненым. Поменяв им повязки, она объяснила Томасу:
– Я заварю травяной настой, который понижает жар и очищает кровь. Будете понемногу поить им мистера Ньютона, а когда появится врач, пошлете за мной кого-нибудь.
Слуга обещал все сделать, как велит хозяйка, и даже глазом не моргнул, услышав, что теперь ее зовут леди Вуд.
В гостевой комнате на большой кровати безмятежно спала Агнесс, Мэри прикорнула в уголке, на узкой лежанке. Мод села у окна, чтобы не пропустить приход врача.
32
Камиза – полотняная рубашка (сорочка), нижняя одежда, надевающаяся на голое тело.
33
Киртл – нижнее женское платье из простых тканей, состоящее из лифа, крепящегося к корсету, юбки и рукавов.
34
Платье – здесь: верхнее женское платье (гаун), которое шилось из дорогих, зачастую тяжелых тканей, надевалось для выхода на улицу или по парадным случаям.