Страница 37 из 112
– Иди, Кэти, – повторил Ральф.
Она блеснула глазами, молвив: «Какой вы суровый джентльмен, сэр!» – и скрылась за дверью, бросив быстрый взгляд сначала на Ральфа, потом на его слугу.
– Как ваши дела, мессер? – спросил Бертуччо, когда за служанкой закрылась дверь.
– По-всякому, – бросил Ральф, грузно опускаясь на кровать, затянутую тяжелым балдахином. Раздеться и спать… Он снял ножны, скинул джеркин, расстегнул дублет и стащил сапоги. События сегодняшнего дня толкались, пытаясь вытеснить одно другого. Брат, Генри, граф Нортумберленд, более напуганный, чем довольный его возвращением; сэр Уильям, которому грозит казнь, разгневанная леди Вуд… Мод, жена… утраченные земли… Так быть или не быть? Насколько доблестно бесконечно терпеть пращи и стрелы столь неистовой судьбы иль лучше вооружиться против моря бед и в противостоянии покончить с ним? Или погибнуть…*[54]
Он тряхнул головой, словно сбросив невзгоды на время подальше, в темный чулан, плеснул в лицо теплой воды из таза, потянулся, почувствовав привычную резкую боль в спине.
– Проклятье… Берт, там в кошеле есть… мазь.
Сомнительное удовольствие вспоминать вчерашние нежные женские прикосновения к воспаленному рубцу раны, когда по этому же месту скребут грубые шершавые пальцы оруженосца.
– Дьявол, Берт, нельзя ли полегче?
– Мессер, следовало найти кого понежнее, чтобы справиться с этим делом. Вам не понравилась Кэти? О, я так и съел бы ее…
– Пошел ты к дьяволу!
– Что это за мазь, мессер? Вы успели посетить лекаря? Что-то не припомню, чтобы у вас было такое снадобье! О, и какой зверек укусил вас в шею?
– Посетил… чертова лекаря! – рявкнул Ральф, невольно дотронувшись до ссадины от укуса, и спешно натянул рубашку. – Ступай, Берт, я хочу спать!
Бертуччо ухмыльнулся, собрал разбросанные вещи хозяина и уселся на табурет, как ни в чем не бывало разглядывая меч Перси, что лежал возле кровати.
– У вас новый меч?
– Да, Берт, расскажу позже…
– Хм… странная вышла история, мессер…
– Какая еще история?
– Соверен…
– Какой еще соверен? Ты, кажется, говорил про шиллинг!
– Нет, не тот… Сегодня, когда вы отправили меня проводить донну к воротам…
– И? – нетерпеливо прервал его Ральф.
– Гнедая леди захромала, я посмотрел ее копыто и нашел там, что бы вы думали? Соверен, золотой соверен! Словно дорога к Лондону выложена соверенами.
– И что, diablo?
– Да то, что леди отдала этот соверен мне и сказала, что он – ваш! Вы потеряли золотой в подкове, мессер!
С этими словами Бертуччо разжал кулак, на его ладони поблескивал золотой. Неаполитанец ловко подбросил монету, глаза его смеялись. Ральф перехватил монету в полете, раскрыл ладонь – орел!
– Получишь шиллинг за усердие… мерзавец!
– Какая щедрость, мессер Кардоне!
– Ты свободен, Берт! Я устал!
– И это еще не все, сэр.
– Что еще?
– Леди Вуд…
– Кажется, о леди Вуд все сказано?!
– Не совсем, вам будет интересно услышать, – черные глаза Бертуччо плавились от удовольствия.
– Не уверен в этом! Дева Мария, да говори же наконец!
– Леди подняла одну вещь, оброненную вами. Но не вернула ее, как этот соверен.
– Какую еще вещь? – рявкнул Ральф, уже понимая какую.
– Ту, что вы потеряли, мессер… Не гневайтесь так. Позвать Кэти? Вы очень нравитесь ей, мессер!
– Basta! Зови… – коротко бросил Ральф.
Он проснулся рано. Сквозь сердечки, вырезанные в ставнях, пробивался жидкий свет сумрачного осеннего утра. Ральф сел на кровати, мрачно оглядев полутемную комнату. Такого с ним давно не бывало… Чертыхнувшись, он вспомнил свои сны и Кэти, явившуюся к нему вечером, чудесную, как французская булочка бриошь, и чем-то напомнившую ту его давнюю спасительницу. Прелестная ветреница Кэти, которая вскоре покинула комнату в полном недоумении и, вероятно, сочувствии к сложностям столь видного джентльмена. А джентльмен, когда за нею закрылась дверь, вмял кулак в набитый соломой матрац, словно сражался с невидимым врагом – сероглазой девушкой, крест-накрест прижавшей руки к маленькой нежной груди. Она не отпустила его и во сне, устроившись рядом на грубой простыне, обманчиво близкая, но ускользающая из рук. Он, то поминая чудовищ всех стихий, то униженно моля, пытался схватить ее и не мог, закончив тщетную погоню одиноким бесплодным исходом.
Ральф выбрался из-под тощего шерстяного одеяла, оделся, разбудил Бертуччо и приступил к исполнению планов. Пришел новый день, он требовал действий и решений, и в нем не было места мыслям о чужой жене, случайно встреченной в пути.
По счастью, ни счастье, ни горе не чрезмерны, мы не верхи на колпаке Фортуны, но также не низы ее подошв – мы где-то на полдороге к талии или в самой сердцевине ее милостей.* Будь сэр Ральф Перси поэтом или философом, ему, возможно, и пришла бы в голову подобная мысль, когда он покинул контору барристера, Роберта Боуза, адвоката из Грейс-Инн.
Законника, которому Скроуп адресовал выданную Ральфу записку, не оказалось на месте, и Перси ткнулся в соседнюю дверь, где, судя по вывеске, также обитал служитель права.
Ему повезло не только с тем, что он, по счастливой случайности, попал к одному из молодых героев Грейс-Инн, тех, кого в просвещенный шестнадцатый век величали людьми мира, кто, унаследовав традиции английского права, пытался не сбиваться с пути справедливости и образованного разума, но и в том, что Роберт Боуз был третьим сыном сэра Ричарда Боуза, главы одной из влиятельных семей Дарема, и когда-то в юности пути северян Ральфа и Роберта пересекались. Они узнали друг друга и даже предались – правда, за неимением времени коротким – мальчишеским воспоминаниям и выразили взаимную надежду на будущую встречу не только в качестве адвоката и клиента, но и как добрых знакомых.
Затем Ральф поведал Боузу историю, происшедшую с его землями.
– Брат ссылается на мое долгое отсутствие в Англии, якобы давшее возможность его адвокатам опротестовать волю нашего отца, – сказал он, – но такого пункта в завещании не было, насколько мне известно.
– Кто унаследовал бы поместье в случае вашей гибели? – спросил Боуз.
Ральф вспомнил условия брачного контракта с Мод Бальмер.
– Кажется, все должно было отойти моей жене и нашим детям.
– Таким образом, собственность в любом случае не возвратилась бы к графу Нортумберленду? – Боуз задумчиво покрутил в руке перо, которым делал пометки по делу Ральфа. – А единственным условием для получения этих земель, как вы говорите, был ваш брак с Мод Бальмер?
– Именно так, – кивнул он.
– Сэр Ральф, мне нужны все бумаги, связанные с передачей вам Корбриджа, – копия завещания, брачное свидетельство и документ на право владения поместьем.
– Diablo! – Ральф озадаченно уставился на Боуза. – Я достану их! И привезу в ближайшее время.
Уезжая во Францию, он оставил их у тестя, в Боскоме.
– Договорились, сэр, – кивнул адвокат и добавил: – Понадобится решение суда – если оно есть – по делу о присуждении вашей собственности графу.
– Я достану и этот документ! – заверил Боуза Ральф.
Если его не прельщала мысль ехать на север за женой, то ради Корбриджа он готов был вновь отправиться в путь.
– И простите за столь личный вопрос, но, по вашим словам, вы уехали из Англии тринадцать лет назад и вернулись недавно…
– Именно так, – Ральф нахмурился, не понимая, к чему клонит адвокат.
– В каком возрасте вы вступили в брак с леди Перси?
– Мне было… семнадцать лет, а ей – семь.
– И все это время вы не виделись с женой?
Ральф призвал на помощь все свое терпение.
– Нет, меня же не было здесь все эти годы.
– И после свадьбы, и по достижении леди Перси брачного возраста, у вас с ней не было… – барристер на мгновение запнулся, – не было супружеских отношений?
– Какие еще отношения?! – взревел Ральф. – Я же не мог… Когда я уезжал, она была еще ребенком! И с тех пор я не видел ее!
54
* Здесь и далее под такой сноской курсивом – аллюзии и цитаты из трагедии У.Шекспира «Гамлет» в переводах Б.Пастернака и С. Богорадо. (Прим. авторов)