Страница 3 из 29
Генетическая инженерия, не известная прежней евгенике, представляет собой активное вмешательство в развитие эмбрионаза — без преимущественного поощрения тех или иных групп людей.
Наука
Предшествующая эволюция человека
Змея, кабан и волк сидят во мне.
Пустое слово, дикое желанье, и злоба лютая, и лживый взгляд, и лень…
Ни в чем из этих низких свойств души я не испытываю недостатка.
Вопрос, где провести черту между близкими видами и подвидами, может решаться по-разному. Когда речь идет о современных человеческих популяциях, такие демаркационные линии особенно спорны, ведь многие в научной среде преследуют различные социально-политические цели.
Биологическая номенклатура растительного и животного мира нашей планеты, введенная в XVIII веке Карлом Линнеем, объединяет представителей всех современных человеческих рас и популяций в один вид — homo sapiens. Таким образом, все живущие ныне люди, будь то бушмены, австралийские аборигены, японцы, эскимосы или белые, объявляются единым видом, любая попытка обсудить существование подвидов встречает недоверие и враждебность. Обращение, подписанное группой выдающихся биологов в 1997 году в ответ на заявление французского политика Жана-Мари Ле Пена о расовых различиях, отрицало их наличие в человеческих популяциях. Отрицание рас впервые было провозглашено евгеником Джулианом Хаксли в 1935 году. Причина была чисто политическая — нюрнбергские расовые законы в гитлеровской Германии[2]. Итак, у нас есть один-единственный «современный человек», только разного цвета кожи, называется он homo sapiens sapiens, и этот вывод пресекает любую дискуссию о человеческих «подвидах». В самом деле, современные генетические исследования подтверждают удивительное сходство всех людей. Но при этом выявилось и совпадение структуры ДНК у человека и шимпанзе на 95—99 процентов[3].
Сейчас ученые в принципе согласны, что все современные человеческие популяции происходят из Африки. Но существуют серьезные разногласия относительно того, объясняются ли межгрупповые различия эволюцией, берущей свое начало миллион лет назад от homo erectus («мультирегионализм»), или же homo sapiens появился относительно недавно, примерно 100—150 тысяч лет назад, и стал вытеснять конкурирующих пришельцев семейства гоминид всюду, где соприкасался с ними. Вопрос, в какой мере имело место скрещивание ранних гоминидов, остается дискуссионным. Мультирегионалистов, в частности, обвиняют в том, что, настаивая на фундаментальных биологических различиях, они выдвигают расистскую идеологию[4]. По словам Сеймура Ицкова, мы сталкиваемся здесь «с желанием верить похожим на совращение интеллектуалов абстрактными идеологическими схемами в политике и социологии»[5].
Полезной контрастирующей моделью может служить генеалогия гепардов и лошадей. Генетические исследования показали весьма незначительный генетический разброс у гепардов — их предки должны были одновременно проскользнуть сквозь такое узкое «горлышко», что лишь несколько особей оказались способны сохранить вид путем скрещивания. Лошади, напротив, демонстрируют огромные различия — очевидный результат независимого приручения и выведения в разных частях света.
В конечном счете генетика больше похожа на игру в шахматы, где развитие позиции представляет лишь исторический интерес и не оказывает влияния на исход партии, чем на бридж, где успех в основном зависит от способности игрока запоминать, какие карты уже отыграны. Очевидное разнообразие (даже внутригрупповое) человеческих популяций открывает возможность вмешательства в человеческую эволюцию с целью управлять ею и даже искать новые горизонты, — независимо от того, как возникло нынешнее разнообразие. Откуда мы пришли — вопрос, конечно, очень интересный, но совершенно другой вопрос: куда мы идем.
Даже школа «вытеснения» признает, что человечество развивалось по меньшей мере на протяжении пяти— восьми тысяч поколений вне Африки, в совершенно разных условиях отбора. Этого, без сомнения, было достаточно, чтобы выработать важные различия в разных субпопуляциях.
Еще более значительные расхождения следует признать на основе биологического разброса, который уже наличествовал в эпоху, когда разные популяции покидали Африку. Так как человеческие популяции развивались в Африке гораздо дольше, чем вне этого континента, африканские популяции демонстрируют гораздо больший генетический разброс, чем другие расы. Таким образом, на популяциях, покинувших родной континент, возможно, сказался, хотя бы частично, и этот фактор. Более того, мигранты могли скреститься с другими представителями семейства гоминидов — как с африканскими, находясь еще в Африке, так и с теми, кто прибыл на новое место обитания раньше них.
Для сравнения: специалисты по разведению животных могут достичь значительных изменений в течение лишь нескольких поколений. Эти факторы в сочетании с профессиональной специализацией современного общества и выборочным спариванием обеспечили большой внутривидовой разброс.
Если вид homo sapiens существует уже примерно 150 000 лет, то наше будущее может оказаться куда менее долговечным. Человеческий род имеет начало и, очевидно, будет иметь конец. Мы рассматриваем его здесь не только как общее число людей, живущих в данный конкретный момент, но и как совокупность всех будущих людей за всю продолжительность существования данного сообщества. Евгеники исходят из того, что наши моральные обязательства относятся ко всем грядущим поколениям, ибо мы не только часть экологии планеты, мы ее хранители. Как выразился Джозеф Кэмпбелл, мы — не что иное, как ее совесть[6].
Известный генетик Джеймс В. Нил изучал общество и генетическую конституцию племени йаномама в Южной Венесуэле и Северной Бразилии и доказывал, что структура этого сообщества типична для человеческих популяций того периода, когда люди все еще жили маленькими группами, — то есть всего периода развития человечества за исключением последних десяти тысяч лет. Это были немногочисленные изолированные популяции, практиковавшие полигамию и кровосмесительство, что позволило осуществиться естественному отбору среди богатого разнообразия генотипов в неоднородной окружающей среде. Такие условия способствовали быстрой эволюции. До панмиксии (всеобщего скрещивания) тут, наверное, еще далеко; быть может, она вообще недостижима. Но непрерывно возрастающий аутбридинг (неродственное скрещивание) снижает межгрупповые различия, создавая крупные популяции с меньшей склонностью к внезапным, значительным генетическим колебаниям[7].
История ясно показывает, как трудно достичь социальной гармонии, особенно учитывая человеческие различия — религиозные, языковые или этнические. Главные исторические преступления были яркими примерами межгруппового насилия. А когда два или несколько этносов слишком явно отличаются друг от друга, ситуация становится еще более напряженной. Соединенные Штаты, где преступный характер рабовладения обходили молчанием и целое столетие поддерживалась неприкрытая дискриминация, сейчас пытаются достичь расовой справедливости. Но страх перед расовыми конфликтами все еще велик и, к несчастью, обоснован.
Между тем сам предмет намеренно искажается. Расизм определяют как групповую дискриминацию и ненависть к определенным группам, и этот ярлык навешивают на любое обсуждение межгрупповых различий. Две эти темы, хоть и взаимосвязаны, совершенно различны. Представители социальных элит пришли к заключению, что открытое обсуждение межгрупповых различий слишком взрывоопасно, чтобы позволить этой теме распространяться в массах. Считается, что исследования в этом направлении имеют целью утвердить полное несовпадение свойств разных групп, а не выявить относительную статистическую частотность особых характеристик в данных группах.
2
Pichot, 2000, 12-13.
3
American Association for the Advancement of Science, 2000, 1219; цитирует M.-C. King и А. С Wilson, Science, 188, 107, (1975); Stein, 2002.
4
Baiter, 200L
5
Itzkoff, 2000, 265.
6
Itzkoff, 2000, 265.
7
Neel, 1983.