Страница 3 из 234
А потом начались девяностые годы. В отличие от Семена, Юрка вовремя понял, куда дуют ветры перестройки. Он уволился из института и уехал туда, где жизнь начинала бить ключом, а не скисать, как в родной Конторе. По слухам, он неплохо устроился в какой-то новоявленной нефтяной фирме.
– Хорош материться! – сказал Семен в трубку. – У меня тут жена рядом сидит. Скажи лучше: на фига я тебе нужен?
– Это не ты мне, а я тебе нужен! – не унимался Юрка. – Быстро схватил ручку и записал телефон нашего представительства! Диктую…
Ничего писать Семен, конечно, не стал, хотя противостоять напору приятеля было трудно. Когда тот замолк, он спросил:
– А ты членораздельно, в смысле – разделяя члены, объяснить что-нибудь можешь?
– Объясняю: завтра после десяти по вашему времени ты звонишь в наше представительство, называешь свою фамилию и начинаешь делать то, что они тебе скажут. Короче: через неделю ты должен быть здесь!
– Счас! Уже бегу, спотыкаясь и падая! А суп доесть можно?
– Только не говори, что у тебя семья, работа и любимая собачка, которую ты не можешь оставить! У нашей лавочки агентура будь здоров! Я сделал запрос, и мне быстренько принесли распечатку. И в ней было все, вплоть до семейных проблем твоей лаборантки. Но мне гораздо интереснее, что ты со своим чистоплюйством опять вляпался! Тебе нужны деньги! Ты можешь держать собственную семью в нищете, но других голодать ты заставить не можешь. Ведь не можешь, правда?
– Могу, – не согласился Семен, – но мне это очень больно. А что ты имеешь?
– Все!
– А конкретней?
– Ты прямо как ребенок, Сема! В наше время хорошо живут не те, кто много работает, а те, кто умеет оказываться в нужное время в нужном месте. И говорить нужные слова, разумеется. Короче: наши атрибуты я тебе сейчас перекину по электронной почте. Ты доешь свой суп и сядешь составлять документы типового договора. Тему можешь указать любую, лишь бы там фигурировали разрезы, датирование и химический состав горных пород. Срок – три года, финансирование запрашивай максимальное, но в разумных пределах. Имей в виду, что до конца этого месяца наши подпишут любой договор не глядя, а через две недели ты и рубля не выпросишь! Усек?
– Так точно! А мне-то зачем к вам ехать?
– И я еще должен тебе объяснять?! Ты завлаб или где? И потом… – Юрка резко сбавил тон, в голосе послышалась бесконечная усталость, – ты мне нужен, Сема. Есть проблема. Если не можешь приехать, дай кого-нибудь – специалиста не ниже твоего уровня. Или я повешусь.
– Можно подумать, – вздохнул Семен, – что нас штампуют пачками. Таких придурков, как я, и при социализме было три штуки на всю страну, а теперь и вовсе… Новых, по крайней мере за последние годы, не появилось.
– Семен!! – почти в отчаянии воззвал Юрка. – Так ты едешь или нет? У меня время кончается!
– Еду… наверное, – смирился с неизбежным Семен. – Повтори номер вашего представительства. Вот ведь свалился на мою голову!
– Я знал, что ты не бросишь в беде! – радостно отозвалась трубка.
Большой аэропорт и большой самолет. Потом маленький аэропорт и маленький самолет. Потом даже и не аэропорт, а просто барак у взлетной полосы, и не самолет, а вертолет, но большой. Потом еще один барак и взлетная полоса, мощенная аэродромным железом времен ленд-лиза, а вертолет уже нормальный – родной и до боли знакомый МИ-8. И «чем дальше в лес», тем более магическое действие на власть имущих производили бумажки – документы, которые предъявлял Семен. Ему предлагали отправиться дальше немедленно или отдохнуть в лучшем номере гостиницы… Ну, в общем, того, что у них тут есть.
Путями теми Семен ходил в своей жизни не раз и прекрасно знал цену улыбки тетеньки-диспетчера провинциального аэропорта. Когда-то он гордился, если ему удавалось потратить на дорогу меньше половины полевого сезона. А тут… По старой привычке он отказывался ночевать и отдыхать, а просил, по возможности, отправить его дальше. И ведь отправляли! Такое впечатление, что ради него перетасовывали расписание, перекантовывали грузы…
Последние пятнадцать километров до Нижнеюртовска он ехал в кабине «УРАЛ», присланного, похоже, специально за ним. За неспешной беседой с водилой о преимуществах жизни на «материке» время пролетело незаметно. И вот…
Номер явно был четырехместным, но кровать в нем стояла только одна. «Уважают, – констатировал Семен и бросил сумку с вещами на пол. – С чего начать обживание?» Вопрос немедленно разрешился сам собой: дверь распахнулась, и в комнату шагнул Юрка. Вместо приветствия он выставил вперед левую руку с зажатой в ней полутораметровой палкой. В правой он держал точно такую же. «Ну, начинается», – вздохнул Семен, принимая оружие и прикидывая расположение в комнате бьющихся предметов.
…Блок снизу, круговой размашной с разворотом корпуса, восходящий рубящий, секущий вертикальный, сметающий с уходом вниз, опять восходящий рубящий, тычок в корпус, перехват, восьмерка и рубящий вниз! Связка: кистевой подбив вверх – перехват – вертикальный рубящий – горизонтальный секущий…
– Хорош! Сдаюсь! – прохрипел Юрка.
– То-то же, – поучительным тоном сказал Семен. – Тренироваться надо, а не водку пьянствовать!
– Без тебя знаю, – буркнул приятель. – Но жизнь пошла такая…
Почти каждый подросток считает себя центром Вселенной и желает непременно доказать это окружающим – стать хоть в чем-то самым лучшим. В те далекие школьные годы у Семена хватило ума понять, что ни великим самбистом, ни боксером он не станет – нет данных. Зато он случайно наткнулся на одну секцию… Вряд ли тренеры были великими мастерами – просто китайские студенты, нелегально подрабатывающие на жизнь. Зато все так таинственно, романтично, и главное, никто так больше не умеет!
Прошли годы, и увлечение восточными единоборствами буквально захлестнуло страну. Можно было заниматься чем хочешь и как хочешь – только плати, но Семен не изменил своей юношеской привязанности. «Боевой посох» звучит необычно и красиво, хотя на самом деле это просто палка…
Когда-то он имел неосторожность показать соседу несколько приемов. Получив пару раз по башке, Юрка, имеющий разряды по десятку видов спорта, немедленно стал фанатом. Первое время он заставлял «рубиться» с ним по два раза в день – на улице и дома, пьяным и трезвым. Потом понял, что с более легким и слабым Семеном, имеющим десятилетний стаж, ему все равно не совладать, и немного утихомирился.
– Ну, отдыхай, – сказал Семен. – А я пойду помоюсь с дороги.
– Еще чего! – запротестовал Юрка, поглаживая свежую шишку. – Душу в душе не отмоешь! Ты из меня весь хмель выбил. Это нужно немедленно поправить – пошли!
– Они меня скоро просто убьют, – пожаловался приятель и разлил по второй. – Отчитываться как-то же надо!
– Попробуй пить больше, а закусывать меньше, – посоветовал Семен. – Тогда не будет так страшно. В чем суть проблемы?
– Да я и так который день не закусываю, – признался Юра. – А дело в том, что…
Проблема, которая озаботила так и не взошедшее светило сомнительной науки, была вполне в духе времени. Стремительно растущая нефтяная фирма решила вложить излишек средств в приобретение высоких технологий, дабы быть в русле или в курсе генеральной линии (нет, не партии, конечно). Ну, в общем, сейчас все так делают, у кого проблемы с количеством нулей в сумме налогов. Короче, этот самый «хай тек» был немедленно закуплен и доставлен. После чего выяснилось, что никому он не нужен. Точнее, нужен-то он всем, но никому конкретно. Стоил прибор чуть-чуть дешевле, чем стратегический бомбардировщик, и оставить его гнить на складе начальству показалось неприличным. В качестве человеческой жертвы был выбран Юрий, который в силу ряда обстоятельств отказаться не мог. Положение усугублялось еще и тем, что к прибору прилагался инженер-наладчик, который по-русски не понимал ни слова, но в день стоил всего на пятьдесят долларов больше, чем ударная бригада буровиков. Юра старательно поил американца водкой и пудрил ему мозги на трех языках, ни одного из которых он толком не знал. Время шло, зарплата исправно выдавалась, а процесс не двигался.