Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 21 из 219

– По рукам! – тут же согласился индиец. – Столь шедрый сагиб не будет разочарован. Завтра же вы узнаете все – и даже больше! А если сагибу понадобится не только узнать, но что-то… Что-то предпринять с этим… отродьем человечества, то вовсе не требуется разжигать костер из фунтов. Достаточно лишь небольшой части…

Енски-младший замер. Вот оно! Именно то, чего он боялся. Сейчас отец просто наймет киллера…

…И что тогда прикажете делать? Сдавать в полицию собственного родителя?

Однако профессор не отозвался на столь заманчивое предложение. Не из гуманизма – проклятая челюсть, в очередной раз выскочившая изо рта очень вовремя отвлекла его внимание.

– Ну, как хотите, – вздохнул Акаш. – Просто я хотел сказать, что столь щедрому сагибу вовсе не требуется ехать в какой-то там Сринагар. Сейчас такие услуыги можно заказать даже по интернету…

После этих слов Гор встал и вышел из секретной комнаты, громко хлопнув дверью. Для него все стало ясно. Жизни и здоровью Бетси МакДугал пока ничего не угрожает. Но это – пока. Сегодня отец не опустился до найма киллера и намерен лично вмешаться в дело. А что будет завтра? Этот темный тип Акаш получит «информацию», сообщит отцу, и… А если его, Гора, не окажется рядом?

– У авиаторов забастовка, господин, ай какая забастовка… – Акаш задумчиво качал головой. – Ничего не сделать…

– Вздор! – профессор помотал головой. – Здешние аборигены еще не доросли до трейд-юнионистского сознания! Заплатите им – и дело с концом.

– Ах, сагиб, никогда не говорите такого! – в священном ужасе воскликнул индиец. – Профсоюзы не продаются…

Профессор в знак сомнения поднял левую бровь.

– …А непродажные профсоюзы стоят слишком дорого. Зачем сагибу излишние расходы? Есть куда более дешевый путь, – Акаш растянул губы в усмешке.

– Какой?

– Положитесь на меня, сагиб. И на моих многочисленных друзей.

Индиец поклонился и выскользнул из номера.

– Проходимец, – сказал в потолок Гор, которого в этот раз не выставили из комнаты. – А то и хуже. Днем он водитель такси, вечером – проводник, а теперь кто? Представитель туристического бюро? Отец, он ведь жулик! Имей в виду, если что, выкуп за нас платить некому.

Профессор презрительно фыркнул.

– Твое знание людей просто поражает. Я полагаю, что ты почерпнул его на своем факультете, где учились одни неудачники, неучи и демократы. Акаш – достойный представитель своего народа. И, естественно, судьба культурных ценностей его страны ему далеко не безразлична. Поэтому он помогает нам.

– Да ну? – хмыкнул Гор. – Уверен, что за приличные деньги он согласиться растащить по кирпичику Тадж-Махал!

Енски-старший всплеснул руками.

– Какой цинизм! Неужели все нынешнее молодое поколение так погрязло в материализме? Отвратительно! К тому же, да будет тебе известно, бездельник, что Тадж-Махал построен не из кирпича…

Гор только фыркнул. Он уже пытался прошлым вечером разубедить отца, но тщетно. Сегодняшнее плохое настроение было только отзвуком вчерашнего обширного скандала, который потряс семейство Енски.

…Такое бывало и прежде, но Енски-младшему все-таки удавалось вначале вставить слово-другое в Ниагару красноречия профессора, потом плавно перевести монолог в диалог, а затем, хоть и не всегда, даже переубедить своего почтенного родителя. Но на этот раз вышло иначе – и много хуже. Раскрасневшийся, вошедший в раж профессор обвинил Гора в предательстве интересов науки и семьи, в космополитизме, в нежелании думать головой и в потакании своему обострившемуся либидо. Гор внезапно для самого себя взорвался и тоже высказал отцу если не все, то очень многое. К счастью для них обоих, Енски-младший все-таки не окончательно потерял над собой контроль, да и профессор вовремя заткнул уши – способ, применявший им еще во время ссор с матерью Гора.

В результате отец с сыном недобро косились друг на друга все утро и весь день до прихода Акаша. Профессор винил во всем лейбористов, Объединенную Европу, большевиков и Элизабет МакДугал с ее силиконовыми прелестями, а Гор, в свою очередь, изрядно злился на отца, искренне не понимая причин такой ненависти к красивой, хотя и несколько взбаломошной девушке.

Акаш появился где-то через час. На этот раз он даже не соизволил постучать в дверь.

– Радуйтесь! – воскликнул он с порога. – Мы не полетим, мы поедем в Сринагар. На поезде.

– Но ведь это займет много времени! – удивился профессор. – Поезд! Девятнадцатый век! Трубы Иерихонские, мы же месяц ехать будем!

– Ну, не месяц, – улыбнулся Акаш. – Зато гораздо, гораздо безопаснее!

– Безопаснее? – скривился Гор. – Ваши индийские дороги на весь мир славятся! То у вас корова на рельсы забредет, то машинист уйдет в нирванну… Безопаснее?!

Акаш согласно закивал.

– Конечно, молодой сагиб, конечно. Коровы не так часто заходят на рельсы, там ведь нет травы! Это все западная пресса, которой не по душе успехи нашей великой страны. Неужели вы думаете, что самолет лучше? Все эти люди, которые летают на самолетах, совершенно, совершенно сумасшедшие! Равно как и пилоты, и стюардессы, и бортмеханики… Правильные люди не отрывают ног от земли!

– Почему? – поинтересовался профессор, до этого, казалось, не обращавший внимание на разговор.

– Потому, что самолет – это не волшебная божественная вимана. Самолет, – Акаш понизил голос, словно сообщал что-то тайное и даже неприличное, – это железная машина, которая летать не должна.

– Но ведь летает… – хмыкнул Енски-младший.

– О-о-о!.. – Акаш закатил глаза. – Это просто майя! Иллюзия, не более. А когда она развеется, как мираж над раскаленным песком, самолет упадет, и все эти сумасшедшие погибнут. Верьте мне, я знаю, о чем говорю, мой друг учился в авиастроительном институте. Между прочим, в Англии. Он-то мне все это и рассказал. Благоразумные люди ездят поездом.

– Но ведь поезда тоже иногда сходят с рельсов! Особенно ваши, индийские.

Акаш посмотрел на Гора с искренним сожалением.

– Но ведь вы же откажетесь ехать до Сринагара на повозке!

И не дождавшись ответа, обратился к профессору:

– Кстати, нам потребуются деньги, о щедрый сагиб. Все поезда забиты до отказа, поэтому нужно уговорить одного чиновника…

Енски нетерпеливо фыркнул и выдернул из бороды волосок – первый за день.

– Это понятно! Но ты узнал, где поселилась эта мерзавка?

Улыбка Акаша стала поистине неотразимой.

– Конечно! И раз добрый сагиб завел разговор на эту тему… Мои друзья в Сринагаре с большим восторгом узнали о том, что такой достойный человек как вы отправился на помощь нашей несчастной стране, чтобы отвести подлый удар и спасти наши культурные ценности от разного рода проходимцев. Но, к сожалению, не все индийцы так хорошо разбираются в тонкостях и стремлениях благородной души. За сведения, так необходимые вам, мои друзья вынуждены были сделать ряд дорогостоящих подарков. К сожалению, это отвратительный факт, с которым нам приходится мириться. Дух человека слаб, подвержен многочисленным соблазнам, к тому же влияние растленной западной цивилизации. Этот Голливуд…

Говоря это, Акаш расстроено качал головой, цокал языком и сопровождал свои слова такой изысканной мимикой, что даже Гор на мгновение посочувствовал страдающему под игом Голливуда великому индийскому народу.

– Друг мой! – прочувствованно воскликнул Енски-старший. – Мой верный товарищ по борьбе за чистоту науки! Поверь, я компенсирую все расходы, связанные с этой миссией. И даже больше!

– О сагиб! – Акаш даже подпрыгнул при этих словах. – Ваша доброта не знает границ, не знает границ! В дорогу, не будем терять ни секунды…

«Отец явно сошел с ума, – невесело размышлял Гор, трясясь и истекая потом на верхней полке старого, почти что антикварного вагона. – Жаль, я не сообразил это еще в Лондоне! Он просто сдвинулся. Одиночество, всякие университетские неприятности и жара. Эта чертова жара!..».