Страница 10 из 219
Элизабет МакДугал – это достойный противник.
Достойный, правда, лишь одного – полного и абсолютного поражения.
И вот теперь необходимо было отправить в Гималаи группу сопровождения. И лучше не одну. Нельзя все яйца класть в одну корзину.
Первую группу Юсупов уже нашел и снарядил. Конечно, слишком громко сказано: «группу». Ведь речь шла об одном-единственном профессоре археологии. Зато этот старый склочник (сколько ему? полвека? на фотографиях на все шесть десятков выглядит) – лютый враг мисс МакДугал, к тому же личность весьма и весьма авторитетная в мировых научных кругах. Шума может понаделать много, да и подталкивать его не придется – сам побежит. То есть, уже побежал.
А вот для второй группы требовались люди без особенных этических принципов, и с этим было сложнее. Ну не было у Юсупова таких знакомств – да и быть не могло. Не посылать же в Гималаи биржевого спекулянта или агента по недвижимости, продавшего доверчивым «новым русским» Букингемский дворец! Тут надо было совсем другое…
Оставалось одно – обратиться к Сипягину. Этого делать совершенно не хотелось. Хотя бы потому, что Виктор Афанасьевич Сипягин из принципа разговаривал с соотечественниками только по-русски и к тому же очень любил петь. А ведь ни голоса, ни слуха!..
– Фи! – невольно поморщился Феликс Третий, всю жизнь считавший себя эстетом. – Что за шансонетка, Виктор Афанасьевич? В ваши-то годы!
– Шансонетка, батенька? – бесцветные глаза Сипягина озорно блеснули. – Да видели бы вы, душа моя Феликс Феликсович, как под эту, как вы изволили выразиться, шансонетку, а атаку ходили! Представьте себе: жарынь июльская, позади – Волга, а перед цепью сам Владимир Оскарович Каппель со стеком. Идет – стеком ромашки сшибает. Как тогда господа венгры-интернационалисты изволили драпать, под этой Самарой! Эх!
Юсупов подозрительно покосился на распевшегося маленького старичка. Уж не сам ли он шел со стеком рядом с командующим Народной армией Комуча Каппелем? С него станется!
– И что вы предлагаете? – вздохнул Феликс, поглаживая мохнатый загривок черного скотч-терьера по имени Ширер, забравшегося к нему на колени.
– Вы о чем, батенька? Ах, об этом нашем дельце? Пока что я предлагаю вам двух людей.
…Никто не знал, сколько Сипягину лет. То есть, по документам ему было семьдесят три, но в это не верили даже самые наивные. Виктор Афанасьевич помнил еще Гражданскую войну в России и даже, как поговаривали, участвовал в ней. И дальнейшая его биография была скрыта туманом, словно форты Кронштадта в мартовскую оттепель. Сипягин, мелкопоместный дворянин без особенных средств и связей, дальний родич убиенного царского министра, прибился к берлинской эмигрантской диаспоре, стал пописывать в местные русские газеты и журналы, а затем непонятным образом затесался в «Берлинер Тагеблатт», где и работал довольно продолжительное время.
С приходом к власти Гитлера Сипягин вначале уехал в Австрию, но вскоре вернулся и примкнул к тому крылу белоэмигрантов, которое поддерживало фюрера в его походе на Совдепию. Сипягин плотно работал с генералом Глазенапом, а после с Власовым, Трухиным и Жиленковым, дослужился до полковника, а когда Третий Рейх потерпел сокрушительное поражение, вместе с немногими избежавшими плена высшими офицерами РОА сбежал в Аргентину. Правда, перед отъездом зачем-то заехал в Лондон. Как поговаривали – за Орденом Обороны Империи второй степени. Ордена никто не видел, но полковника РОА отчего-то не вздернули рядом с лордом Хау-Хау и даже не выдали Сталину…
В Аргентине Сипягин тоже не пропал. В послевоенные годы он всплывал то там, то сям, пока в конце семидесятых не осел в Лондоне и не занялся игорным бизнесом. Он практически не общался с эмигрантами, тем более с Монархическим Центром, да и отношение к нему было как к плебею и опасному авантюристу – припоминали и сотрудничество с немцами (и, как многие были уверены, даже с НКВД), и явную близость к криминалу.
…А еще поговаривали, что бывший белогвардеец с поддельными документами и странной биографией, знает некую тайну. И, якобы, именно эта тайна обеспечила ему Мафусаилов век, дьявольское везение – и очень многое другое. Конечно, это не тайна царского золота – но тоже Тайна…
Сипягину на все эти разговоры было наплевать. Он не был очень богатым человеком. Вернее, он не был явно богатым человеком, хотя имел внушительное состояние и передвигался не иначе как на огромном «бентли» шестьдесят восьмого года с монограммой на радиаторе. Сейчас, впрочем, старик напоминал обычного деревенского дедушку – с растрепанной коротенькой бородой, укутанный в плед, из-под которого, казалось, вот-вот высунутся подшитые растоптанные валенки.
– Ширер, Ширер! Душка моя, не приставай к господину Феликсу, – велел Сипягин. Терьер неуклюже спрыгнул на пол и затрусил к камину.
– Он мне не мешал, – возразил Юсупов.
– Никогда не знаешь, что сделает собака в следующий миг, – покачал головой старик. – Человек более предсказуем, и напрасно Сталин в 38-м начал эти дурацкие эксперименты по, как изволят выражаться репортеришки, зомбированию. Человек управляем и без этого, батенька мой!.. Так вот, я предлагаю вам двоих. Это немного, скажете вы, но и миссия ваша, скажем так, не поход Александра Великого…
– Вы не доверяете моей миссии? – искренне обиделся Феликс Третий. – Но я преследую благие цели, Виктор Афанасьевич! Я…
– Печетесь о благе российской монархии, да-с, да-с! О благе монархии, которой нет уже почти век и которая вряд ли будет восстановлена… Успокойтесь, Феликс Феликсович, успокойтесь! – старик движением руки остановил Юсупова, готового вскочить с кресла. – Никто не оспаривает ваши высокие порывы, батенька! Пожалуйста, работайте, следите, пресекайте. Господин Джунковский не тот человек, которому я лично доверяю. Наследственность дурная, ничего не попишешь! Это у господ большевичков сын за отца не отвечает, а у меня, батенька мой, память крепкая! Будет полезно, если мы убедим наших недоумков, что Джунковский опасен. Его нужно устранить… да перестаньте вы прыгать, в конце концов! Я говорю об устранении сугубо официальном, то бишь об отлучении Джунковского от распоряжения фондами. Это может быть весьма полезно… Хотя смею заметить, что господин Джунковский не тот человек, который позволит вам так вот запросто обскакать его. Он не ординарный прохвост – бери выше!
– Это мы еще посмотрим, какой он неординарный – без особой уверенности возразил Юсупов. Джунковского он и сам слегка побаивался.
Вернувшийся скотч попытался вновь забраться к нему на колени, но старик цыкнул на него, и Ширер спрятался под кресло.
– А почему он – Ширер? – спросил рассеянно Юсупов.
– Нужно смотреть футбол, батенька! – наставительно сказал Сипягин. – Правда, сейчас Ширер не в лучшей форме, мне куда больше нравится Кану, например…
– Я болею за «Спартак», – буркнул Феликс, на самом деле ненавидевший футбол (тут он с англичанами расходился), но желавший слегка уязвить старика.
– А я – за «Арсенал». Так вот, я даю вам двоих. Да-с, двоих. Первый – Андрей Покровский, вы можете его знать под кличкой Бумба. Второй – Михаил Гурфинкель.
– Миша?!
– Он самый. Не самый плохой вариант, согласитесь, Феликс Феликсович…
Юсупов дернул плечами:
– Миша может украсть палку у старухи, но чтобы серьезно за что-то взяться…
Он с сомнением покачал головой, прекрасно между тем понимая, что старик не даст ему больше ни одного человека, а если спорить и ковыряться, то вообще ничего не даст и выставит за дверь. А с кем тогда работать? С окровенным неумехами или лощеными потомками князей и графов, хорошо умеющими разве что играть в крокет?