Страница 5 из 7
(транскрипция и перевод на русский)
энъ-так куту вай мал куль
мару мотту мук-ор толъ-колъ-мин
сил-сир атту тади пать-поль
мин-ярутин-тъю каа атту-кар -канта куль
мур-оли мин-ор атту-анъ палльи
Хозяин колесницы – царь разлива,
захваченный Луною затуманной,
где ярость гроз достойно возрастает,
чтоб облаками погребать созвездья,
реки защитник от ее сиянья, –
первогеройстваюных-звездочтимых.
----------------------------------------------------------------
Владимир Тучков
* * *
Кто сказал, что берлога пустеет не родами
а всего лишь нарыв?
Как из кларнета – не угадаешь
откуда следующий звук высунется.
А медведь – он и есть махорка
и рассудительность по периметру.
В весеннюю чашу руку по локоть засовывая
навряд ли дождешься ответа эха.
Это тебе не на фоне задника,
когда выстрел носиться по рядам
и под кресла заглядывает в поисках Ленского.
Ночи никогда не сотворить столько зла, сколько дню.
День ворочается в объятьях бессонницы.
Флаг любого демократического государства в отсутствии ветра
ничем не отличается от "Ну-ка, отними!"
Это только один олень
Носит окаменевшую молнию,
которой вслушивается в какую-то свою звезду
когда закат так небрежно бреется.
* * *
Когда толпа отхлынула
обнаружился желторотый совсем лейтенант,
чья речь впоследствии была приписана царю Соломону.
Расходились задумчиво, не попадая в следствие.
Закат на устах каждого розово вспенивался.
Уходя на тропы, опрощали народный говор.
Буксы все уже были потушены.
Закапывать и откапывать больше не имело смысла.
Чья ночь – каждый знал – общая.
Переход длиной в четыре собачьих приплода
приближался ко второму зачатию.
И беспрерывно прихрамывающее кукование.
Народ устал, народ зол, кони давно не поены.
Тем более, что утренние переносы звезд
не соответствуют правилам
-----------------------------------------------------------------------
Вадим Рабинович
Гуманист с человеческим лицом
Глоссарий логосов и голосов
Лицо не верит, что оно лицо. И в подтверждение требует, чтобы его называли еще и человеческим, все это вместе – лицо человеческое – должно быть приколочено к гуманисту вообще. И лишь тогда этот самый гуманист, трижды помноженный сам на себя, сделается гуманистом в законе. Такая вот Диафантова арифметика... Слово ищет подпорок в себе подобных, слипаясь в плеоназмы множащихся сложений. Лишь самовитое слово самодостаточно. Но и – больше самого себя, выходит за собственные пределы, и тоже из-за своей самовитости: оно само вьется, свиваясь в лицо. Слово Поэта, которое все еще лепечет-лопочет на задворках русской говорливости. И говорливость эта проста, как правда (газета), и даже еще проще – однозначно – убежден"–- "будем так говорить" – "как бы..." А слово Поэта на задворках. И то слава богу, что хоть там, а не вовсе нигде. Но и сольному слову тоже нужна опора в слове же, но в столь же авторском. И тогда звезда заговорит со звездою: аукнется и окликнет; присвоит чужой голос но и отдаст свой... Говорил-горевал – событие слова как со-бытие с самим собою. Самовитие соитие раз-витие. В-бить – привить. Быть? – Один только раз, но вить – самому перед тем как отбыть навсегда. Тю – вить...
√-1, портвейн 777, а одеколон тройной.
Философский краеугольный камень преткновения у Христа за пазухой. Здесь-то, может быть, и начнется алхимическая алгебра двух небольших патриотических мнимостей:
Родине
Когда бы связки молодые
Голосовые я имел,
Гремели б трубы боевые
Примерно в тыщу децибел.
Тогда во всю бы глотку зева
Сказал бы: "Не люблю!..." – Она
Разбушевалась бы от гнева
Моя любимая страна.
А после ласково: "Пребуду
С тобой одним, сыночек мой,
И больше никогда не буду
Такой плохою быть страной..."
В любви сошлись бы наши взоры;
Взошла бы полная луна,
Когда б имел златые горы
И реки полные вина.*
Геополитика,
или Еще раз к вопросу о проливах Босфор и Дарданеллы
Никогда я не был на Босфоре**
И на Дарданеллах никогда
Не за тем ли родина Россия
Очень их старалась получить?