Страница 3 из 7
В наши дни, чтоб далеко не ходить, поэтической смелости Гафиза следует Константин Кедров своей метаметафорой. Например; "Человек – это изнанка неба. Небо – изнанка человека". Эти два стиха тянут, похоже, на целую философскую теорию.
Но полифонии и объема можно достичь и другим путем – музыкальным. И если стихи – это музыка слов, то современные стихи – это симфоническая музыка, атональная, пуантелистическая, конкретная – любая. Обычно в симфонической музыке две темы, чередуясь, переплетаясь, и изменяясь, рождают третью – т.д.. В представленном здесь примере одно стихотворение проходит сквозь другое, как сведенные пальцы рук. Читая и созерцая стихи, вы получаете все сразу; и одно, и другое, и третье – синтез. На слух все также легко воспринимается, надо только уметь читать стихи. Вообще чтение стихов требует такого же искусства и умения, как игра на музыкальном инструменте или пение. Здесь корень поэзии – песня, музыкальное движение души. Недаром слово "сонет" и значит в переводе "песня".
УЛЫБКА МИРА
1.
------------------- кто мыслит вчерашним сегодня
улыбнись воздух и свет
-------------------- тот в позавчерашнем завтра
-улыбнись тополиный пух
--------------------- и погружаясь в море
улыбнись чувство свободы
----------------------- ногами болтает в небе
улыбнись праздность
------------------------ ибо реальность похожа
улыбнись морда собаки
------------------------- на толстый слоеный пирог
на ветру рассмеялся тополь
------------------------ лишь все целиком откусывая
на пруду вода улыбнулась
------------------------- ты поглощаешь реальность
оглянулось стекло окна
2.
"в эпоху разложения естественно...
------------------------ пруссак подвижный и плоский
...перемещаются в переферию
------------------------- словно арбузное семечко
...а из задворков и низин литературы
-------------------------- выглядел как
...вплывает в центр какой-нибудь "сендык"
--------------------------- воплощенный график
оказывается какая-нибудь рыба
------------------------- торопливо бежал по
оказывается литературным фактом
------------------------ как служащий по Манхеттену
а гемороидальный цвет лица
------------------------- норовя провалиться в
оказывается типично грибоедовским
-------------------------или как там у них называется
хромал как ямб так и не стал новатором
------------------------- рассеянное внимание
но отсидел и вышел Биленковым
--------------------------- линейные совпадения
с которым мы бродили по Москве
-------------------------- не надо классифицировать
послевоенной и литературной
-------------------------- мистических насекомых
улыбнулся фарфор на витрине
между строк покойник улыбнулся
во все небо город улыбается
коркой улыбается пирог
-----------------------------------------------------------------------
Валерия Нарбикова
ГОРОДА
Фрагмент
В Цюрихе на берегу озера я беседовала с итальянцем, который ловил форель. А ведь форель лучше застрелится, а в грязной воде жить не будет. И меня просто приводило в восхищение вот что: на набережной озера есть такой проспект, там перечислено, какие птицы водятся в озере. И я смотрела на картинку – вот лебедь, смотрела на озеро – есть, на самом деле лебедь есть; чайка – на картинке; и на самом деле чайка плавающая, летающая, сидящая на спине лебедя, живая чайка – есть. Утка с селезнем на картинке, и на самом деле живая утка с живым селезнем есть. Как будто в этот момент я творила этих птиц, я их оживляла. И над этим не надо смеяться! С человеком может случиться такое, что все останется только на картинке. Вот, например, стихи и реальность. Стихи как бы одна реальность, а реальность как бы другая реальность. Я однажды видела, что эти две реальности могут совпасть, когда была в Крыму, в заповеднике в Новом Свете – я читала стихи Михаила Кузмина из сборника "Форель разбивает лед", кстати сборник стихов, где нет ни одного плохого стихотворения – большая редкость, и в стихах было так: по веселому морю плывет пароход, я посмотрела и увидела, что море веселое и по нему действительно плывет пароход, дальше в стихах было – облака расступились, что мартовский лед, это было очень похоже, это были рыхлые облака, это были рыхлые льдины на мартовской Неве. Все точно совпало впервые в заповеднике. Но ведь Цюрих не заповедник. Это просто жилой город. Как же удалось, чтобы картинка с птицами соответствовала живым птицам в реальности. Я три дня подряд выступала в Лейпциге, потом провела бессонную ночь в поезде, то заходили контролеры, то проверяли визу – поезд шел через Прагу – тогда я подумала, что границы надо отменить хотя бы ради спящих людей. И так вот не выспавшись, я приехала в отель в шесть утра, оказалось, что номер для меня снят с 12, они не знали, что я приеду так рано. Мне хотелось спать. Все было закрыто. Я нашла какое-то ночное кафе, наверное, для рабочих, там сидели двое рабочих в оранжевых куртках, и хозяин кафе принес мне кофе и яблочный пирог, он даже поинтересовался, нравится ли мне пирог. Пирог мне нравился. Но вот какое желание охватило меня, я подумала, что если бы в Вене были бы публичные дома для женщин, я бы воспользовалась, заказала бы себе крестьянина, чтобы он меня обогрел, обнял, и я бы уснула с ним. Чтобы это был именно крестьянин, никакой ни поэт, ни художник, ни инженер, чтобы он даже поругал меня этот крестьянин, что я болтаюсь в такое время одна, чтобы никакой не было литературы, искусства, ничего чтобы этого на дух не было, а только чисто крестьянское тепло. И потом когда я об этом рассказала одной милой даме в Берне, она сказала, да, ведь в Вене это возможно, заказать мужчину для прогулок, она не поняла, мне не нужен был мужчина, мне не нужно было для прогулок, мне даже рабочий был не нужен, только крестьянин в этот час, чтобы просто обняться.