Солнечная лотерея (сборник)

– Да? – Она наклонилась поближе и внимательней рассмотрела талисман. – Похоже, от женщины. Дорогой, но несколько крикливый.

– Это правда, что Веррик не носит талисманы? – поинтересовался Тед.

– Правда, – ответил Вейкман. – Ему они не нужны. Когда Колесо Фортуны выбрало его первым номером, у него уже был класс шесть–три. Если говорить об удаче, то у этого человека она есть. Он прошел весь путь наверх примерно так же, как это рисуют в детских книжках. Удача прямо струится из его пор.

– Я видела, как люди притрагивались к нему, чтобы заполучить удачу, – сказала Элеонора со сдержанной гордостью. – Я не осуждаю их. Я сама притрагивалась к нему много раз.

– И что хорошего это тебе принесло? – равнодушно полюбопытствовал Вейкман.

– Я не родилась в тот же день и в том же месте, что и Риз, – коротко ответила она.

– Я не верю в астрологию, – так же равнодушно сказал Вейкман. – Я считаю, что удачу можно поймать или потерять. Она идет полосами. – Он повернулся к Бентли. – Веррику, возможно, сейчас везет, но это не значит, что так будет всегда. Они… – показал он на потолок, – они любят своего рода баланс. – И тут же поспешно добавил: – Я, конечно, не христианин или что–то в этом роде. Я считаю, что все это дело случая. – Он выдохнул странную смесь мяты и лука в лицо Бентли. – Но у каждого когда–нибудь появляется свой шанс. А великие и сильные всегда падают.

Элеонора бросила на Вейкмана предостерегающий взгляд:

– Поосторожней!

Но Вейкман, не отрывая глаз от Бентли, медленно продолжал:

– Запомните, что я вам сказал. Вы не связаны сейчас никакой присягой на верность, вот и воспользуйтесь этим. Не присягайте Веррику. Вы станете одним из его слуг. И вам это не понравится.

Бентли похолодел.

– Вы хотите сказать, что здесь присягают лично Веррику? А не просто верховному крупье?

– Именно, – подтвердила Элеонора.

– Почему?

– У нас сейчас некоторая неопределенность. Я пока не могу объяснить вам более подробно. Несколько позже вы получите место в соответствии со своей квалификацией и требованиями. Это мы вам гарантируем.

Бентли схватил свою папку и растерянно отошел в сторону. Его стратегия, его план – все разваливалось прямо на глазах. Все, что здесь происходило, совершенно не соответствовало его ожиданиям.

– Так, значит, я уже на работе? – спросил он с нотками злости в голосе. – Я уже принят?

– Конечно, – небрежно бросил Вейкман. – Веррику нужны специалисты класса восемь–восемь. Вы определенно подходите.

Бентли невольно попятился. Что–то здесь было не так.

– Погодите, – сказал он, совершенно сбитый с толку и растерянный. – Мне надо это обдумать. Дайте мне время для принятия решения.

– Пожалуйста, – безразлично отозвалась Элеонора.

– Спасибо.

Бентли задумался, оценивая сложившуюся ситуацию. Элеонора начала расхаживать по комнате, заложив руки в карманы.

– Есть что–нибудь новое о том типе? – спросила она у Вейкмана. – Я жду.

– Только одно уведомление по закрытому каналу, – ответил Вейкман. – Его зовут Леон Картрайт. Он принадлежит к какому–то культу, это какие–то свихнувшиеся раскольники. Любопытно было бы на него посмотреть.

– А мне нет.

Элеонора остановилась у окна, глядя вниз, на уличную суету.

– Скоро они завоют. Теперь уже осталось недолго. – Она резко вскинула руки и потерла виски. – Господи, может, я все же совершила ошибку. Но теперь все кончено и ничего уже не исправишь.

– Это была ошибка, – подтвердил Вейкман. – Когда ты чуть–чуть повзрослеешь, то поймешь, какая это большая ошибка.

По лицу девушки пробежала тень страха.

– Я никогда не покину Веррика. Я должна с ним остаться!

– Почему?

– С ним я чувствую себя в безопасности. Он позаботится обо мне. Он всегда заботился.

– Корпус телепатов тебя бы защитил.

– Я не хочу иметь дело с Корпусом. Моя семья, мой старательный дядюшка Питер… все выставлено на продажу, как его Холмы. – Она указала на Бентли. – А он думает, что здесь с этим не столкнется.

– Сейчас речь идет не о продаже, – возразил Вейкман. – Здесь дело принципа. Корпус телепатов выше обычных людей.

– Корпус телепатов – та же мебель, как этот письменный стол. – Элеонора постучала длинным ногтем по столешнице. – Можно купить все – мебель, письменные столы, люстры и Корпус телепатов. – В ее глазах промелькнуло отвращение. – Значит, он престонит?

– Да.

– Нет ничего удивительного, что тебе не терпится увидеть его. В каком–то нездоровом смысле мне тоже любопытно посмотреть. Как на какого–нибудь диковинного зверя, привезенного с других планет.

Бентли наконец оторвался от своих мыслей.

– Хорошо! – громко сказал он. – Я готов.

– Отлично! – отозвалась Элеонора.

Она вернулась к столу, подняла одну руку, а другую положила на бюст Веррика.

– Вы присягу знаете? Или потребуется помощь?

Бентли знал присягу наизусть, но медлил, не в силах избавиться от тягостных сомнений. Вейкман стоял, с недовольным видом изучая свои ногти; ему явно не по душе была предстоящая процедура. Элеонора Стивенс пристально смотрела на Теда, и на ее лице отражались эмоции, которые менялись с каждым мгновением. С возрастающим чувством, что он поступает неправильно, Тед начал декламировать присягу на верность маленькому пластиковому бюсту.

Он дошел еще только до середины, когда дверь распахнулась и в комнату шумно вошла группа мужчин. Один возвышался над всеми остальными. Это был крупный широкоплечий человек с серым обветренным лицом и густыми, с металлическим отливом волосами. Риз Веррик, окруженный группой сотрудников, приносивших присягу лично ему, остановился, увидев, что происходит у стола.

Вейкман взглянул на Веррика, неуверенно улыбнулся и ничего не сказал; его отношение к присяге было ясно и так. Элеонора Стивенс застыла, словно окаменела. Покрасневшая и напряженная, она ждала, когда Бентли закончит произносить присягу. Как только он замолчал, Элеонора ожила. Она вынесла бюст из комнаты, затем вернулась и протянула руку:

– Вашу правовую карточку, мистер Бентли. Мы должны держать ее у себя.

Бентли деревянным движением отдал ей карточку. Ну вот, он снова ее лишился.

– Что это за парень? – прогремел Веррик, махнув в его сторону рукой.

– Он только что принял присягу. Восемь–восемь. – Элеонора нервно собирала со стола свои вещи; между ее грудей позвякивали и колыхались счастливые талисманы. – Мне пора надеть пальто.

– Восемь–восемь? Биохимик? – Веррик с интересом рассматривал Бентли. – Хороший?

– Подходящий, – сказал Вейкман. – То, что мне удалось телепатически прощупать, говорит, это высший класс.

Элеонора поспешно хлопнула дверью стенного шкафа, накинула на голые плечи пальто и начала набивать карманы.

– Он совсем недавно из Лирохвоста. – Она, переводя дух, присоединилась к группе, окружавшей Веррика. – И еще ничего не знает.

Тяжелое лицо Веррика от усталости и тревог было покрыто морщинами, но небольшая искорка любопытства проскочила в его глубоко посаженных глазах – тяжелых серых шарах, спрятанных под козырьком толстой надбровной кости.

– Это последний. Остальные пойдут к Картрайту, престониту. Как тебя зовут?

Бентли пробормотал свое имя. Когда массивная рука Веррика вцепилась в его ладонь в крепком рукопожатии, Тед спросил слабым голосом:

– Куда мы направляемся? Я думал…

– На Холм Фарбен.

Веррик со своим окружением направился к выходу, а Вейкман остался ждать нового верховного крупье. На ходу Веррик коротко объяснил:

– Мы будем действовать оттуда. С прошлого года Фарбен принадлежит мне. И несмотря ни на что, я все еще могу принимать присягу там.

– Несмотря на что? – спросил Бентли, внезапно похолодев.

Дверь на улицу была открыта. На них обрушился яркий солнечный свет, смешанный с уличным шумом. В уши ударили выкрики механических информаторов. Группа протискивалась сквозь толпу к летному полю, где их ожидал корабль, и Бентли хрипло спросил: