Страница 25 из 29
– О боже! – воскликнула миссис Кессельман. – Какое невезение. Она что, сорвалась в обрыв?
– Нет. Но ее все равно надо вытаскивать. Я боюсь в нее садиться. В любой момент она может соскользнуть.
– Ни в коем случае к ней не подходите! – сказала миссис Кессельман. – У нас уже были случаи, когда машины падали вниз. Позвоните своему приятелю, пусть не тревожится.
– Не помню его номера.
– Можете посмотреть в телефонной книге, – посоветовал молодой мистер Кессельман.
– Дело в том, что я не знаю его имени. Даже не знаю, мужчина это или женщина.
И есть ли он вообще, добавил Рэгл про себя. Кессельманы доверительно заулыбались. Очевидно, решили, что он шутит.
– Может, хотите вызвать тягач? – спросила миссис Кессельман, но сын перебил ее:
– Бесполезно. Мы как–то пытались связаться с несколькими гаражами – никто и не пошевелился.
– Да, он прав. – Миссис Кессельман кивнула. – Господи, это действительно серьезная проблема. Мы всегда боялись, что сами угодим в подобный переплет. Пока проносило. Ну и конечно, за эти годы мы хорошо изучили дорогу.
Молодой Кессельман предложил:
– Я с удовольствием довезу вас до вашего друга, если вы знаете, как туда ехать. А хотите, могу подбросить до трассы или до города. – Он посмотрел на мать, и она согласно кивнула.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Рэгл.
Уезжать ему не хотелось. Он стоял у камина и наслаждался теплом и покоем. Приятный дом: гравюры на стенах, тишина, никакой лишней ерунды. Во всем чувствовался вкус: в подборе книг, в мебели и даже в занавесках. Обстановка вполне соответствовала врожденному чувству порядка, приверженности Рэгла к системе. Здесь создано настоящее эстетическое равновесие, решил он. Поэтому так спокойно.
Миссис Кессельман ждала, когда он скажет что–нибудь. Однако Рэгл молча стоял у камина, и она спросила:
– Может, выпьете?
– Да, – кивнул Рэгл, – с удовольствием.
– Пойду посмотрю, что у нас есть, – сказала миссис Кессельман. – Извините.
Она вышла из комнаты, а сын остался.
– Холодает помаленьку, – заметил он.
– Верно, – согласился Рэгл.
Несколько неловко молодой человек протянул руку.
– Меня зовут Гаррет. – Они обменялись рукопожатиями. – Я дизайнер.
Вот и объяснение изысканной обстановки.
– У вас очень уютно, – сказал Рэгл.
– А вы чем занимаетесь? – поинтересовался Гаррет Кессельман.
– Я работаю в газете.
– Вот это здорово! – воскликнул Гаррет. – В школе я два года изучал журналистику.
Миссис Кессельман вернулась с подносом, на котором стояли три низких бокала и обычной формы бутылка.
– Кукурузное виски из Теннесси. Старейшего разлива. Марка «Черный Джек Дэниэлс».
– Никогда о таком не слышал, – признался Рэгл. – Но звучит хорошо.
– Великолепное виски. – Гаррет протянул Рэглу бокал. – Наподобие канадского.
– Обычно я пью пиво, – сказал Рэгл, попробовал кукурузного виски и добавил: – Отлично!
Все замолчали.
– Неудачное время для поисков приятеля, – начала миссис Кессельман, когда Рэгл налил себе еще. – На эту гору люди стараются заезжать исключительно днем.
Она сидела напротив Рэгла. Сын примостился на спинке кресла.
– Я поссорился с женой. Больше не мог этого вынести. Вот и поехал.
– Вам не позавидуешь, – посочувствовала миссис Кессельман.
– Даже не собрал вещи, – продолжал Рэгл. – Не знал, куда поеду. Потом вспомнил про этого друга и решил: может, удастся какое–то время у него перекантоваться, пока все не образуется. Я его несколько лет не видел. Может, он вообще давно отсюда уехал… Как мерзко, когда рушится семейная жизнь. Будто конец света.
– Да. – Миссис Кессельман кивнула.
– Могу я у вас переночевать? – спросил Рэгл.
Мать и сын переглянулись. Потом, смутившись, одновременно заговорили. Общий смысл сводился к отказу.
– Мне надо где–то переночевать, – настаивал Рэгл. Он вытащил из кармана кошелек, открыл его и пересчитал деньги. – Здесь у меня около двухсот долларов. Я вам заплачу за причиненные неудобства.
– Нам надо посоветоваться, – сказала миссис Кессельман.
Поднявшись, она кивнула сыну, и оба вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Отсюда нельзя уходить, подумал Рэгл. Он налил себе еще виски и вернулся к камину. Этот пикап с приемником, наверное, тоже принадлежит им, иначе в нем не было бы радио. И заправщик тоже один из них.
Вот и доказательство, сам себе сказал Рэгл. Радио – это доказательство. Не выдумка, а факт.
По плодам вашим узнают вас, подумал он. Их плоды – это радио. Они общаются по радио.
Дверь открылась, вошли миссис Кессельман и ее сын.
– Мы посоветовались, – начала она, присев на краешек дивана. – Мы понимаем, что с вами случилась беда. – Сын стоял рядом с ней и хмурился. – Разрешаем вам остаться, поскольку вы в безвыходном положении. Мы не хотим знать всю правду. Ваша ситуация сложнее, чем вы рассказываете.
– Вы правы, – произнес Рэгл.
Кессельманы переглянулись.
– Я ехал с намерением покончить с собой, – продолжал Рэгл. – Разогнаться и крутануть руль. Но не смог. Нервы.
Кессельманы в ужасе уставились на гостя.
– Только не это. – Миссис Кессельман подошла к Рэглу. – Мистер Гамм…
– Я не Гамм, – запротестовал Рэгл, но было ясно, что его узнали. Причем с самого начала.
Весь мир меня знает. И нечему тут удивляться.
– Я сразу поняла, кто вы, – сказала миссис Кессельман. – Просто не хотела вас смущать, раз вы по какой–то причине не назвались.
– Прошу прощения, – не выдержал Гаррет, – но кто вы, мистер Гамм? Я понимаю, что должен вас знать, однако не припомню, где слышал ваше имя.
– Мистер Гамм, дорогой, – это человек, который постоянно побеждает в конкурсе «Газетт», – ответила ему мать. – Помнишь, на прошлой неделе мы смотрели про него фильм по телевизору? – Повернувшись к Рэглу, она добавила: – Я почти все о вас знаю. В тысяча девятьсот тридцать седьмом я принимала участие в конкурсе «Старое золото». И дошла до самого конца. Разгадала все до последней головоломки.
– Да, только ты мошенничала! – Сын улыбнулся.
– Это правда, – призналась миссис Кессельман. – Мы с подружкой бегали к старому газетчику, и он за пять долларов просовывал нам под прилавком шпаргалку.
– Надеюсь, – сказал Гаррет, – вы не станете возражать, если мы предложим вам веранду. Собственно говоря, это даже не веранда, а дополнительная квартира. Несколько лет назад мы ее полностью переделали. Теперь там есть туалет и ванная. Обычно мы предлагаем ее гостям, которые задерживаются допоздна и не рискуют ехать через гору.
– Вы ведь больше не собираетесь… покончить с собой, нет? – спросила миссис Кессельман. – Вы правда выбросили это из головы?
– Не собираюсь, – ответил Рэгл.
Женщина облегченно вздохнула:
– Ну и слава богу. Я ведь тоже участвую в конкурсе и желаю вам дальнейших побед.
– Подумать только! – воскликнул Гаррет. – Мы войдем в историю как люди, которые удержали… – он запнулся, – мистера Гамма от импульса самоуничтожения. Нас будут вспоминать в связи с его именем. Это слава!
– Слава, – повторил Гамм.
Разлили еще по одной порции кукурузного виски. Три человека сидели в гостиной, пили виски и смотрели друг на друга.
Глава 9
Звякнул дверной колокольчик. Джуни Блэк отложила журнал и пошла открывать.
– Телеграмма мистеру Уильяму Блэку, – объявил молоденький почтальон в форме «Вестерн юнион». – Здесь распишитесь, пожалуйста.
Он протянул ей карандаш и блокнотик. Джуни расписалась, взяла телеграмму и, закрыв дверь, пошла к мужу.
– Тебе.
Билл Блэк развернул бланк так, чтобы она не могла прочитать написанного.
«Мотоцикл упустил грузовик. Гамм проехал закусочную. Ваш ход».
Поручили мальчику мужское дело, подумал Билл Блэк. Он посмотрел на часы: десятый час, вечер.
– Что там? – спросила Джуни.
– Ничего.