Страница 4 из 13
У мужиков в этой связи все на порядок проще. Мы просто не заморачиваемся, кто там какой, красивый, некрасивый. Главное, чтобы не заднеприводный был и по ориентации, да и просто по жизни, и еще чтобы не отрубался после третьей рюмки. А то некоторые пить не умеют, а туда же...
— Вик, да мне как—то по барабану — надо было ее успокоить, вон у нее грудь как морская волна ходуном ходит, разволновалась. — Мне с ней детей не крестить.
— Черт с ним, что не крестить, главное не делать. Ты у меня смотри — пригрозила мне Вика — Отравлю!
— Слушай, а ты машину водить умеешь? — решил я перевести тему.
— Умею, но так, без прав. Папка учил. А чего?
— Да надо бы тебе пойти, права получить. Вот я сейчас нафигачусь с Зиминым коньяку, так бы ты нас домой отвезла и все. И мы дома и машина. А так сегодня придется вон либо на казенной ехать, либо такси вызывать. И завтра на работу переть своим ходом.
— А коньяком обязательно накидываться? — сощурилась Вика — Можно ведь и без этого обойтись?
— Можно — согласился с ней я — И даже очень просто. Сходи и скажи ему, что я нынче не употребляю.
Вика помолчала, потом сказала.
— У нас около дома автошкола. Завтра пойду, запишусь. А на какой машине я ездить буду, на нашей 'бэхе' ?
— Наверное — ответил ей я — Видно будет, ты права получи сначала.
Здание 'Радеона' мощное и современное мной воспринималось уже как что—то родное и близкое. Да и я там уже был не чужим, поскольку девочки на ресепшен заулыбались, как только завидели меня.
— Добрый день, Харитон Юрьевич — приветливо обратилась ко мне одна из них, та, что сопровождала меня к Зимину в самый первый раз — Вы к Максиму Андрасовичу?
— Ну да. Вообще—то меня Сам хотел видеть, но он, я так понимаю, в отъезде? — бросил я небрежно, решив добить красавицу с фирменной косынкой на шее, ну и попонтоваться перед Викой. Приятно же... Единственное что плохо — пришлось говорить нелепое слово 'Сам'. Да я бы сказал ей, как зовут Самого, если бы сам знал, а Стариком мне его называть было как—то неудобно. На сайте же про него не было ни слова.
Я не ожидал такого эффекта. Возникло ощущение, что девушки онемели, потом моя собеседница, непроизвольно сглотнув, сообщила мне —
— Насколько мне известно, Валериана Валентиновича в данный момент нет в его владениях. Но я могу не владеть полной информацией, прошу меня за это извинить.
И красавица покаянно и абсолютно искренне склонила голову, чем меня немало изумила. И даже слегка смутила.
— Да ладно, ну нет и нет. Зимин же здесь?
— Максим Андрасович у себя — не поднимая голову, проговорила девушка — Вы позволите вас сопроводить к нему?
— Благоволите — совсем уж растерянно согласился я.
— А я? — спросила Вика, сдвинув бровки.
— А ты попей кофе пока — ответил я ей, и, заметив недовольство в глазах пояснил — Я же тебе говорил — мы там коньяк употреблять будем в мужской компании. Нет, если ты хочешь с нами коньяк хлестать, то конечно...
— Ты же знаешь, что я коньяк не люблю — Вика покачала головой — Ладно, пойду кофе попью. А там пироженки есть?
— Разумеется — немедленно ответила ей одна из девушек — И бенедектин у нас натуральный, привозной. Позволите вас проводить?
— Киф, дай мне денежку, я кошелек в столе забыла — Вика требовательно протянула ко мне ладошку.
— Не волнуйтесь, для посетителей вашего ранга все, что они пожелают, подается в отдельный кабинет абсолютно бесплатно — протарахтела, улыбаясь, девушка.
Тем не менее, я отдал Вике свой бумажник — ну не совать же ей купюры в руку, и отправился к Зимину.
В лифте девушка молчала, и мне показалось, что где—то в глубине ее глаз, в тот момент, когда ее взгляд останавливается на мне, сидит очень скрытый и очень сильный страх. Любопытно, что же это у них за шеф такой, что одно упоминание о том, что он хочет меня видеть, подняло мой авторитет до такой высоты. И не зря ли я такую штуку выкинул, как бы это мне боком не вышло.
Когда мы приехали на нужный мне этаж, девушка довела меня до знакомых мне дверей, поклонилась и, не дожидаясь пока я зайду, умчалась вниз на том же лифте, на котором мы и приехали.
В приемной все было как всегда. В ее центре восседала красивая и ухоженная Елиза Валбертовна, все с тем же кроваво—красным лаком на ногтях, 'вавилоном' на голове и неприступной неумолимостью во взгляде.
— А, Никифоров — увидев меня, она как—то даже обрадовалась — Максим Андрасович уже спрашивал про тебя. Где запропал?
— Москва, пробки, здрасьте — лаконично ответил я.
— Ну—с, как дела молодой человек? — Елиза впервые на моей памяти повернула свою голову в мою сторону — Как дома?
— Все слава богу, спасибо — такое ощущение, что сегодня в 'Радеоне' все задались целью меня удивить.
Елиза как—то саркастически улыбнулась после моего ответа, но довольно дружелюбно это прокомментировала —
— Это хорошо, когда хорошо.
— Елиза Валбертовна — решил я воспользоваться ее благодушным состоянием — А мне вот говорили, что там есть какой—то пакет для меня, ну, как для сотрудника. Такой вот корпоративный — страховка медицинская, и другое всякое.
— Максим сказал? — уточнила Елиза.
— Нет, я на сайте прочел, и народ рассказывал — сдавать Зимина этой фурии мне не хотелось. Он, похоже, ее боялся так же, как и я.
— Ну да, народ — Елиза фыркнула — Старый проходимец, вот все ему чужая выгода глаза застит. Забирай свой пакет.
Она залезла в стол, извлекла оттуда некий огромный конверт и протянула мне. Оказывается слово 'пакет' и впрямь отражало его сущность и пакетом и являлось. Внутри этого конверта—пакета что—то приятно бумажно похрустывало и пластиково поскрипывало. Должно быть, те самые материальные и нематериальные блага.
Я испытал огромное желание этот конверт открыть и посмотреть, что там внутри, но многоопытная Елиза немедленно сообщила мне —
—Так, не вздумай мне здесь копаться в нем. Домой приедешь и посмотришь или в машине глянешь, или вон в кабинете у этого греховодника. И давай—ка, вот здесь распишись.
Она развернула на столе какой—то растрепанный и замызганный журнал, довольно странно смотрящийся в дорогущих декорациях этого офиса, вручила перьевую ручку, и я вывел темно—фиолетовыми чернилами в графе, с предварительно поставленной в ней галочкой, свой автограф.
— Молодец — Елиза ловко схлопнула журнал и убрала его в сейф, стоящий у нее под столом — Давай, иди к Зимину.
— Спасибо — робко сказал ей я и двинулся к двери.
—А, стой, вот еще что. Пришли—ка ты как—нибудь, с оказией, ко мне сюда свою заместительницу, как там ее — Елиза пощелкала наманикюренными пальчиками — Травникову. Ей тоже кое—что причитается, Зимин лично распорядился.
— Так она здесь — я ткнул рукой в сторону лифта — В кафетерии пирожные трескает и кофий с бенедиктином употребляет. Она и то и другое уважает очень.
— Ну, с пирожными нам, девочкам, частить не надо — Елиза встала, проведя ладонями по безукоризненной талии. Впрочем, здесь было безукоризненно все, по этой причине я отвел глаза — Но иногда — можно. Поскольку здесь ей делать нечего, таким как она, на этот этаж вход воспрещен, то пойду, снизойду до нее сама. А то ведь так и будет ее конверт у меня здесь валяться. Да и кофе с бенедиктином выпью в ее компании, позабавлюсь. Молоденькие девочки — они смешные, трогательные, наивные. Такая прелесть.
Дверь кабинета Зимина открылась и из нее высунулась голова Валяева.
— Киф, твою налево. Мы уже полбутылки усидели, тебя ожидая.
Я показал глазами на поправляющую прическу Елизу — мол, вот чего задержался.
Валяев посмотрел на нее, на меня, снова на нее.
— Да ладно! — у него расширились глаза — Елизу? Ты? Прямо в приемной? Не верю!
— Ты офигел? — шепотом заорал я, искренне надеясь, что Елиза не слышала реплику Валяева, и напрочь забыв о субординации — Вон, она мне соцпакет вручала!
— Тьфу ты — Валяев моргнул — А я—то подумал...
— Ты как раньше никогда и не думал, так и сейчас не начинай — Елиза подправила помаду на губах и зацокала каблучками к лифту — Не твое это. Бросай это безнадежное занятие.