Страница 5 из 43
— Я не уполномочен решать такие вопросы, — ответил Джардайн, — но, уверен, что-нибудь наверняка можно устроить.
Казалось, это вполне удовлетворило Хаттона.
— Что вы знаете о моих работах?
Джардайн пожал плечами.
— Очень немногое, — признался он. — Главное, можете ли вы нам помочь?
— Я полагаю, да, — весьма самоуверенно заявил Хаттон. — Не так давно я делал аналогичную работу для чикагской полиции. Они обнаружили три черепа в кузове грузовика, и при этом ни одного тела. Я восстановил лица всех трех, и у двоих они точно установили личность. А что вам известно о ваших находках?
— Только то, что оба женские. Вот, пожалуй, и все.
— Есть образцы волос?
— Обе были блондинки.
Хаттон, казалось, мысленно взвешивал за и против.
— Ну что ж, по всей видимости, я сумею вам помочь. Разумеется, все зависит от гонорара. Американцы, должен сказать, в этих вопросах не скупятся.
Они дошли до входа в лекционный зал.
— Знаете… Пока это неофициально, поэтому я буду вам очень признателен, если вы не станете об этом распространяться, — попросил Джардайн.
Хаттон, кажется, уже его не слышал. Он быстро поднимался по ступенькам в лекционный зал, сделав остановку только для того, чтобы закурить новую сигарету. За ним по пятам следовал Галлагер.
Джардайн вернулся к машине, поздравив себя с хорошим началом утра. Конечно, оставалась проблема с гонораром, но он был уверен, что Таггерт сможет раздобыть кое-какие средства.
В лекционном зале Хаттон занял место на кафедре. Карл Янг успел все аккуратно разложить к его приходу: записи и гипсовые слепки обоих римских черепов.
Хаттон взял один из слепков и обратился к немногочисленной аудитории с заранее подготовленной речью.
— Доброе утро, дамы и господа. Я рад представить вам Флавия Иеромбала и его помощника. Я придумал Флавия, потому что в то время это было самое распространенное имя.
Галлагер вскочил с места, прервав красноречие Хаттона.
— Профессор, что вы можете сказать о работе, которую вы выполняете с черепами двух жертв убийства, обнаруженными вчера на строительстве автомагистрали?
Хаттон был совершенно обескуражен.
— Я еще к ней не приступил.
— Но раньше вы уже делали такого рода работу для полиции?
— Разумеется, — признался Хаттон.
Галлагер удовлетворенно улыбнулся, получив официальное подтверждение.
— И вы сумеете реконструировать их лица так же, как лица этих римлян? — не унимался он.
— Принципиально это одно и то же, — согласился Хаттон.
Галлагер опять сел, более чем довольный собой.
Эта история стала сенсацией дневного выпуска. Она стала также сенсацией в кабинете Таггерта. Сердито рыча, Таггерт размахивал газетой перед носом Джардайна.
Джардайн заметно съежился под натиском шефа.
— Я просил его никому не рассказывать, — бормотал он в свою защиту. — Мне хотелось проявить инициативу.
Таггерт на несколько секунд затих, чтобы прочитать газетный отчет полностью, и совсем успокоился, когда понял, что его молодой коллега, по сути дела, совершил существенный прорыв.
— Я ничего не имею против инициативы, — сказал он наконец, уже не таким агрессивным тоном. — Но при условии, если вы будете ставить меня в известность. — Таггерт ткнул пальцем в фотографию Хаттона. — Кто этот тип? Что-то вроде колдуна?
Джардайн с облегчением понял, что гнев Таггерта рассеялся.
— А почему бы нам не поехать к нему и не выяснить все на месте? — предложил он.
Подозрения Таггерта насчет колдуна подтвердились при первом же взгляде на лабораторию доктора Хаттона. Человеческие черепа и разнообразные кости рядами выстроились на полках и столах. В углу стоял скелет, приспособленный под вешалку, и даже половинке черепа этот человек нашел применение в качестве пепельницы, в которую он ритуально сбивал пепел своей непременной сигареты.
Джардайн поставил на ближайший стол принесенную с собой большую картонную коробку. Открыв ее, он бережно извлек оттуда два черепа.
Хаттон взвесил оба черепа на ладонях, словно проверял дыни на спелость.
— Вы считаете, что один из них — это череп Дженет Гилмор? — спросил он.
Таггерт кивнул.
— Совершенно верно. Мы полагались только на оценку возраста, поэтому подходит череп номер два. Они оба пронумерованы.
Хаттон выбрал нужный череп и внимательно его осмотрел.
— Зубы и нижняя челюсть могут создать небольшие проблемы, но, вероятно, я смогу восстановить облик довольно точно. Вы принесли образцы волос?
Джардайн достал два пластиковых пакетика, также пронумерованных и снабженных ярлыками.
— Вам нужна фотография Дженет?
Хаттон отрицательно помотал головой.
— Я не желаю знать, как она выглядела. Это может повлиять на реконструкцию. Я ученый, а не скульптор.
— Сколько это займет времени? — захотел знать Таггерт.
Хаттон некоторое время размышлял.
— Вообще-то у меня осталась кое-какая работа по римским черепам. На следующей неделе открывается выставка.
— Они могут подождать, — раздражительно возразил Таггерт. Он до сих пор немного злился на размер гонорара Хаттона. — Они пролежали в земле две тысячи лет. Уверен, что могут подождать еще чуть-чуть.
Хаттон безразлично пожал плечами.
— Начну работу с вашими, как только смогу. Когда у меня будет что-то для вас, я сам с вами свяжусь.
Очевидно, ему не хотелось высказаться точнее. Таггерт решил, что давлением от такого человека добьешься немногого. Кроме того, жуткая лаборатория действовала ему на нервы. Таггерту не терпелось поскорей уйти оттуда.
— Ладно тогда. Это мы оставляем вам, — буркнул он, повернувшись к выходу.
Джардайн последовал за ним довольно неохотно. Ему это место показалось необычайно занимательным.
Глава пятая
Таггерт спустился к завтраку и увидел, что Джин сидит в своем кресле-каталке и гладит большого рыжего кота. У него вырвался стон.
— Ай, Джин, ты же знаешь, я терпеть не могу кошек.
Его жена немедленно перешла в оборону:
— Он будет составлять мне компанию в течение дня. И по вечерам, учитывая то, как ты редко бываешь дома.
Таггерт оставил скрытый упрек без комментариев.
— И все же, где ты его подцепила?
— Миссис Макферсон попросила меня взять его к себе. Они переезжают на новую квартиру, а там не разрешают держать домашних животных.
— А собаки у нее случайно не нашлось? — поинтересовался Таггерт. — С собакой хоть поговорить можно.
— А кто станет ее выгуливать? — парировала Джин. — У тебя вечно нет времени.
Таггерт почувствовал, что жена с жаром взялась за старую, набившую оскомину тему. Он даже решил не завтракать. Завязывал галстук и собирался уходить.
— Постараешься в пятницу вечером прийти пораньше на бернсовский ужин?[2] — спросила жена. — Я тебя на прошлой неделе предупреждала, помнишь? Я пригласила Маргарет Маккензи с семьей, и у нас будет волынщик, тоже инвалид.
Таггерт опять простонал. У него были лишь смутные воспоминания о предстоящем званом ужине, но волынщик-калека — это что-то новенькое.
— Неужели ты серьезно хочешь, чтобы в этом доме играли на волынке? — сказал он, словно принял слова жены за шутку.
— А почему бы и нет? — удивленно спросила Джин. Ей это показалось неплохой идеей.
Ее супруг вымучил слабую улыбку.
— Ладно, все, что я могу сказать, — это то, что его действительно покалечат, если на визг его волынки сбегутся соседи.
Начал звонить телефон. Таггерт подошел ответить.
— Так постараешься вернуться вовремя, а? — давила Джин, которой очень хотелось связать его неким обязательством прежде, чем мысли его станут заняты совсем другим.
— Ты меня знаешь, Джин. Я всегда стараюсь, — ответил Таггерт, поднимая трубку.
Звонил Майк Джардайн. Голос его звучал подавленно.
2
Праздничное угощение в день рождения Бернса.