Страница 9 из 10
Вика некоторое время молчала, затем спросила:
– Как ты узнал об этом?
– От ее подруги… соседки, они вместе снимали квартиру.
– Не подумай, что я издеваюсь, но… ты не рассматривал вариант, что она могла обмануть тебя? Чтобы ты отстал…
– Не в этом случае. Ты ее не видела… Она реально плакала. Я приезжал к дому ее родителей, хотел высказать соболезнования… Зачем – сам не знаю, я так и не решился зайти. Но я видел их, видел, в каком они состоянии… На ее странице – тоже одни соболезнования… Мне не хотелось верить, что это случилось на самом деле. Ей было двадцать четыре года. Она и смерть… Эти два понятия я не мог сочетать в рамках одного мира. Веришь?
– Верю, – вздохнула Вика. – Звучит не слишком правдоподобно, но я тебя в парке наблюдала…
Игорь осторожно коснулся пальцами бинтов на запястье.
– Я это сделал… Черт! Я этого хотел и не хотел одновременно.
– А сейчас?
– Сейчас не хочу. Но… это очень тяжелое чувство. Темное, затягивающее. Я надеюсь, что оно больше не вернется.
Кому-то другому он бы об этом не сказал, да и дальше говорить не будет. Но Вика видела больше, чем другие. Они знакомы менее суток, а ей уже столько известно! Правду говорят, что иногда незнакомцу проще довериться, чем старому другу.
– Отчего она умерла?
– Не знаю, – устало посмотрел на нее Игорь. – Веришь? Речь идет о человеке, который для меня стал всем… Ну реально всем! На работу я чисто на автомате ходил, и то чтобы были деньги. Для нее это важно было! Причем деньги как таковые Соня у меня никогда не брала. А чтобы я ей жизнь нормальную обеспечил… Этого хотела. И я справлялся! Даже тогда, когда не знал, насколько она мне дорога. Я ж говорю, не было у нее причин уходить. А она ушла… Потом умерла. А почему, от чего – я понятия не имею! Разве это любовь?
– Я, если честно, не знаю… не эксперт.
– Мы еще и поссориться умудрились накануне… В этом нет ничего символичного: мы все время ссорились. В последние месяцы только этим и занимались. Это не была какая-то особенная ссора. Всего лишь очередная вспышка ее стабильной неприязни ко мне.
– Из-за чего вы поссорились?
– Да я уже точно и не помню… – отмахнулся Игорь.
Он реально не помнил, да и какая разница? Причину для конфликта Соня могла создать на пустом месте, причем иногда делала это так мастерски, что придушить ее хотелось! Ничего же плохого не сделал, цветы принес, в ресторан пригласил, а она все равно нос воротит!
Но даже это было лучше, чем долгие дни и ночи без нее. Конечно, они кричали, оскорбляли друг друга, но они были вместе – хотя бы в ненависти и агрессии.
«Жалкое оправдание, – подумал Игорь. – Совсем с катушек слетаешь».
Его собеседница казалась задумчивой. Она медленно помешивала кофе, не поднимая на него глаз. Игоря это несколько нервировало.
– Что? Я совсем тряпкой какой-то кажусь?
– А? – она вздрогнула, словно только что проснулась. – Я вообще не об этом думаю.
– Пардон, к эгоцентризму я все-таки склонен…
– И не зря. Я думала о тебе. Просто не конкретно о том, насколько ты напоминаешь текстильное изделие.
– А о чем тогда?
– Этот провал в памяти, на который ты сейчас жалуешься… Раньше с тобой такое случалось?
В пристальном взгляде, направленном на него, было что-то темное. Игорю стало не по себе, хотя он и раньше расслабленностью похвастаться не мог.
– Вроде нет…
– Уверен?
– Уверен, а к чему вопрос?
– Да я все сопоставляю то, что видела ночью, и то, что ты сказал сейчас… Это у тебя как приступ какой-то был. Нервный срыв просто!
– Может, и так, – Игорь повел плечами. Ощущение онемения не проходило, но таблетки хоть убрали головную боль. – Что, я единственный, с кем это случается?
– Не единственный, но людей, которые вот так теряют над собой контроль, немного. По крайней мере, я их раньше не встречала.
– Ну, псих я. Ура.
– Тут не «ура». Тут такая ситуация… вы с ней поссорились, а потом она умерла… Вскоре умерла. Но ты не знаешь, от чего, и тебе почему-то в голову не пришло спросить об этом. Хотя, казалось бы, об этом любой человек в первую очередь спросит!
– К чему ты клонишь? – еле слышно произнес Игорь.
– От чего могла умереть двадцатичетырехлетняя девушка, которая ничем не болела? Сама – ни от чего. Но ее могли убить. А вдруг… вдруг твое подсознание уже знает больше, чем ты сам, и поэтому у тебя не появилось желания спросить?
– Ты думаешь…
– Нет, подожди, – прервала его Вика. – Здесь скорее важно, что ты думаешь. Ты не считаешь, что это ты мог ее убить?
Больше всего Игоря пугало не ее предположение, а то, что он не мог уверенно сказать «нет».
«Последи за ней, я скоро вернусь!» – так он сказал. Беззаботно, как ни в чем не бывало. Наверное, для него все действительно было именно так. Беззаботно.
Матиас хотел отказаться. Это было его первое инстинктивное желание – он и в присутствии Марка едва мог оставаться в одном доме с этим существом, а тут – наедине! Но потом вмешался разум, вооружившийся гордостью: отказаться было бы унизительно! Потому что для отказа не было объективных причин. Он никуда не спешил, задание простое, старый друг его не раз выручал. Объяснить нежелание побыть с ней невозможно!
Он не только в данной ситуации, он вообще не мог объяснить свой страх перед Евой – перед семнадцатилетней девочкой! Но и избавиться от этого унизительного чувства не получалось.
Изначально, еще не зная ее, Матиас был ведом лишь любопытством. Марк упоминал, что племянница больна, однако знакомить их не хотел, он тогда вообще никого к Еве не подпускал. А где запрет, там и вызов! Поэтому Матиас сам, окольными путями, пробрался к ней.
И очень быстро пожалел об этом. С тех пор вернуть уверенность в себе толком не удавалось. Он видел, что эта «деточка» сотворила с людьми, которые пришли ее убить. Неважно, заслужили они это или нет и где лимит самообороны. Важно то, что она в своем возрасте и при своей цыплячьей комплекции способна на такое!
Они уже не раз встречались… вернее, пересекались, потому что общаться с ним Ева не спешила. Видимо, Марк начал больше доверять ей, да и она расслабилась, раз ходила по дому в присутствии посторонних. Иногда она останавливалась неподалеку от Матиаса и смотрела прямо ему в глаза. И было в этом взгляде что-то настолько ненормальное, больное, что мужчину озноб пробирал до костей.
Постепенно он научился игнорировать ее, когда Марк был рядом. Не убьет же его эта малолетка, в самом-то деле! Однако когда другу понадобилось уйти, былой страх вспыхнул с новой силой.
Там какое-то срочное дело с документами. Много времени не займет, а ехать надо прямо сейчас. Ева же не должна оставаться одна. А если с проверкой придут? Это недопустимо, такое нарушение перед отъездом в Россию! Его вообще опекунства лишат!
С этим спорить было невозможно. Матиас согласился. Теперь он сидел на диване и делал вид, что смотрит телевизор, хотя на самом деле все его внимание было сконцентрировано на слухе. Когда Марк уходил, эта гарпия сидела наверху, в своей комнате. Вроде как она изменилась. Ему даже ничего не нужно делать, всего лишь подождать какие-то полчаса!
Он надеялся, что если будет осторожен, то услышит шаги издалека и успеет приготовиться к ее появлению. Он переоценил себя – или недооценил ее. Ева умело использовала ковровое покрытие, поглощавшее звук ее шагов. Ни одной скрипящей доски, ювелирная точность движений! Из-за этого казалось, будто она скользила по воздуху. О ее присутствии в комнате Матиас был оповещен холодным прикосновением ножа к горлу.
Мужчина замер, опасаясь даже дышать. Она… она ведь достаточно психованная, чтобы взять и убить его просто так, ни за что! И ей за это ничего не будет. Максимум – в дурдом отправят. Но разве она этого боится? Разве ему будет легче? Нет, мертвецам все равно!
Ева наклонилась вперед, чтобы получить возможность шептать ему на ухо. Матиас почувствовал, как ее льняные локоны касаются его лица.